Адрес: Центавр

Джордан протянул руку к пульту управления, но недостаточно быстро. Думая, что за ним никто не наблюдает, генерал забормотал:

— Проклятые бабочки. Триллионы бабочек. — Его лицо скривилось.

16

Они гуляли в ночи. Светили звезды, но они их не замечали. Нашли свою звезду, а остальные их не интересовали.

— Какая из них? — спросила Джерианн, поворачивая голову.

— Не могу показать. Не знаю, где, — ответил Доччи.

— Могу вывести ее для тебя на сканер.

Джерианн рассмеялась.

— Не обращай внимания. Мне не нужно видеть их планету. Они скоро прилетят.

— Очень скоро. Я все думаю, какие они на самом деле.

— Я тоже, — сказала Джерианн. — Мы даже не знаем, какого они размера. Конечно, я видела их мельком на экране, но это не то же самое, что настоящая встреча. Поначалу я подумала, что это большие бабочки, но чем дольше смотришь, тем меньше они напоминают бабочек. Насколько они большие? Там не было ничего знакомого, чтобы сравнить их с каким-то предметом.

— Лучший показатель — размах крыльев, — пояснил Доччи. — Генерал говорил — восемь футов, но, думаю, его слишком впечатлила общая поверхность их тела. — Немного помолчав, он задумчиво добавил: — Сейчас меня интересуют не их параметры.

— Знаю, — сказала Джерианн и нахмурилась. — Почему они выбрали нас? Могли бы пригласить экспедицию генерала, а попросили, чтобы остались мы. Почему?

Они молча приблизились к кислотному бассейну. Заглянули внутрь — пусто. Кислоте нашли другое применение.

— Так что насчет причины? — задала вопрос Джерианн, когда они побрели дальше.

— Ты про инопланетян?

— Ну конечно. Мы же должны понять, как они мыслят.

Доччи улыбался, и она видела в темноте слабое свечение его туб и мерцание глаз.

— Должны, но за неимением каких-либо рациональных объяснений все, что я могу предположить, это какой-то корыстный интерес. Только не вижу, какую выгоду от нас инопланетяне могут получить.

— А я знаю, — сказала Джерианн. — это потому, что мы нормальные люди. — Доччи собрался возразить, но она его опередила. — Не перебивай, я еще не объяснила. Когда вчера мы вышли с ними на связь, и они сказали, что недели через три прилетят с официальным визитом, ты заметил, который из них самый хорошенький?

— Мне это и в голову не приходило, — ответил Доччи. — По крайней мере, вначале мы им будем казаться одинаковыми, как и они нам. Внешность ничего не значит.

— Правильно, но я не об этом. Я еще не закончила. Когда ты смотрел… гм… на бабочку, которая разговаривала с тобой таким высоким писклявым голосом, ты же думал, как она смогла научиться нашему языку так хорошо и за такое короткое время? Ты размышлял: они все такие умные? Можно ли ей доверять?

— Нам приходится им доверять, — мрачно произнес Доччи. — Рассчитывать здесь не на кого, до Земли далеко. И они просили нас остаться.

— Но можно ли доверять им всем, каждой отдельно взятой бабочке, и при любых условиях? Или только некоторым?

— Мы имеем дело с правительством, — сказал Доччи. — Нам дела нет до индивидуальностей. Наверное, среди них должны существовать отклонения. Некоторым доверять не стоит. — Он сделал паузу. — Но, конечно, правительство является отражением гражданского общества. — Доччи снова помолчал, потом остановился. — Значит, для инопланетян мы — средние люди?

— Об этом я и говорю, — сказала Джерианн. — Поперечный срез того общества, которое они увидели бы на Земле. Сами они к нам прилететь и посмотреть не могут. Пока. Поэтому из того, что имелось под рукой, они выбрали лучшее.

Они двинулись дальше, и Доччи прижался к Джерианн.

— Думаю, ты права. Экспедиция Джадда, все эти специалисты и эксперты, включая военных, которые тоже специалисты, но другого рода, не представляет человечество. Бабочки могут изучать их целую жизнь, но полноценной картины не получат.

— А им нужно точно знать, что представляют собой люди, какие у них возможности, как они вместе живут. Поэтому они и выбрали нас.

— Это кажется странным, — говорила Джерианн, обнимая Доччи. — До сегодняшнего дня я не считала нас нормальными людьми. Но даже если бы инопланетяне отослали бы и нас, и экспедицию Джадда, и попросили бы прислать другую группу колонистов, то своей цели они не достигли бы. Колонисты для чужой планеты проходят специальный отбор — самые крепкие, самые сильные, самые агрессивные или недовольные. Такие оттолкнут кого угодно. А инвалиды позволяют сделать полный срез: возраст, пол, род занятий, уровень интеллектуального развития. Что ни назови — любая информация представлена. Мы самая представительная группа, которая когда-либо покидала или покинет Землю.

— Действительно, странно, — согласился Доччи. — Но еще более странно, как проходит наша первая встреча с иным разумом. Никто ничего подобного себе не представлял. Вот мы стоим лицом к лицу среди звезд. Нет никакого соревнования из-за пригодных для проживания планет, поскольку наши условия существования взаимно исключающие. Но мы боимся; ни одной из сторон не хочется войны. Поэтому мы начинаем осторожно двигаться навстречу друг другу, рассчитывая заметить сигналы, которые успокоят наши опасения.

— Не знаю, — сказала Джерианн. — Нас проверяют. Оправдаем ли мы их надежды? Сможем ли соответствовать?

— У нас все получится. Что бы там про нас ни думали некоторые наши сородичи, мы все — нормальные мужчины и женщины, а человек никогда не переставал карабкаться вверх с того дня, когда кто-то разложил первый костер.

Джерианн крепко прижалась к нему, и они пошли медленнее. В конце концов, добрели до гравитационного центра, посмотрели друг на друга и решили зайти. Джерианн отворила дверь, и они увидели в коридоре свет; прошли его до конца и заглянули в комнату.

Перед сканером стоял Джоржан. Он зло и сосредоточенно уставился в экран.

— Надеюсь, эти идиоты все поняли, — проворчал он, оглядываясь на вошедших.

— Не волнуйся так. Ты же им все по полочкам разложил, разве нет?

— Да, но это не значит, что они поняли. — Джордан вытер лоб. — Во всяком случае, если они сейчас не разберутся, что к чему, найдется человек, который сумеет построить другой. И он будет работать, если они хоть немножко пошевелят мозгами.

Доччи улыбнулся.

— Ты недооцениваешь экспертов по гравитации. Когда они осмыслят основные принципы работы этого устройства, то соберут такой сканер, что он достигнет до нас с Земли, и случится это раньше, чем ты думаешь.

— Вот это будет денек, — недовольно процедил Джордан. — Надеюсь, у них не получится. Плохо уже то, что им известно, где мы, но если у них появится еще и возможность смотреть на нас… — Он покачал головой.

— Ошибаешься, — заявила Анти, появляясь в комнате и усаживаясь. — Все будет совсем не так. — Она нагнулась и принялась растирать ноги. — Бедные мои ножки. Я сегодня поставила рекорд по дальности прогулки. И с полным весом.

— Почему это? — спросил Джордан. — Вспомни, что случилось в последний раз, когда мы с ними разговаривали.

— Теперь это будут другие люди, — объяснила Анти. — Всегда найдутся такие, как наш доктор, которые не считают, что мы должны прилично выглядеть и находиться где-нибудь поблизости. И их будет все больше. Они не станут надоедать вызовами, если нам это не понравится. И в последний раз мы были для них никто — целая тысяча инвалидов, но ни одного, имеющего значение, а теперь мы — представители в системе Центавра.

— Уловил, — сказал Джордан. — Ты считаешь, что они не позволят себе высказывать свое к нам отношение. Хотелось бы верить. Но даже на гравитационной тяге отсюда к Земле много не доставишь. И за пятьдесят лет на местной торговле не сделается богатым ни один человек.

— Я не согласна. Идеи ничего не весят, а сейчас они начнут летать туда-сюда. А разве существовало когда-либо что-то более ценное? — Анти улыбнулась. — Мало того. Мы уже не будем прежними. Только вчера Кэмерон сообщил, что заметил, как Нона с любопытством рассматривает книгу. Пройдет совсем немного времени, она постигнет смысл письменности, и — бах! — у нас появятся новые книги.