Мелодия Миэры

Сначала они шли по дороге, но довольно скоро свернули на лестную тропинку. На открытых частях дороги было жарко, а в тени деревьев комфортно. Эрика смотрела вперед, но ей казалось, что она видит все вокруг на 360 градусов.

Ей объяснили, что нужно подстроиться под шаг лошадки и слегка привставать при каждом шаге. Она пыталась выполнять. Взгляд ее скользил по деревьям и кустарникам, не концентрируясь ни на одном объекте. Эрике казалось, что дыхание леса волной проходит через нее, захватывая все тело.

Она посмотрела на Эрни и остальных своих спутников. Все молоды, довольны и полны сил. И все же удивительно, что Эрнест согласился пойти в поход группой, с его-то индивидуализмом. Обычно он требовал оставаться вдвоем, но тут вдруг заинтересовался чем-то еще. Вот уж точно, не знаешь, чего от него ждать.

Вылет Дагомара на дежурство

Поступило сообщение о несчастных случаях и массовых галлюцинациях в группах альпинистов, и доктор Дагомар, дежурный по чрезвычайным ситуациям на этой неделе, вылетел на место в составе бригады медицинских профессионалов.

В вертолете, к восторгу коллег, из сумки появилась Эрменберта, недавно получившая новую двигательную основу в виде ног паука. Чинно поздоровавшись с пассажирами, она устроилась на коленях у Дагомара.

Дальше все заняты были одной только Миммой, и Дэм мог сколько угодно думать, как мило выглядит он с этой кудрявой куколкой, восседавшей на его коленях, колоритно сложив паучьи ножки. Кроме того, он заметил, что на ногах этих появились характерные для паука волоски – интересно, сама Эрменберта додумалась, или брат Александер подсказал. Любят они оба воссоздавать картину, максимально близкую к реальной.

Прибыв, медики расположились в амбулатории горной деревеньки, куда уже направлялись санитарные вертолеты, собравшие злополучных жителей окрестных деревень и туристов, попавших в окружение пожара.

Эрменберта развлекала присутствующих, ползая по амбулаторному столу. Помимо прочего, она вещала, что их – ее и Александера – весьма интересуют особенности развития мышления у представителей сознания вида хомо сапиенс, органического и неорганического типа. Под последними Мимма имела в виду, разумеется, себя и подобных себе. Они начали появляться почти сразу после «слива» куколкой программ своего сознания в общую Сеть.

С одной стороны, изрекала она, органики больше подвержены процессам энтропии в своих белковых телах, а энтропия вредит качеству интеллектуальной деятельности. С другой стороны, страх смерти, присущий органикам, приводит к формированию таких интересных нейронных связей, которые у неорганика могут и не образоваться.

В связи с этим, рассуждала Мимма, очень важно неорганическому хомо тоже получить действующую программу страха смерти. Они с Александером, Ником и Андреем работают над этим.

Это была одна из любимых тем Александера. Дагомар помнил, как брат развивал абстрактное мышление у своей, тогда пятилетней, дочери. Она уже умела читать, но все еще уставала от процесса складывания букв, в котором терялся смысл прочитанного.

Александер соглашался почитать дочери вслух при условии, что всех значимых персонажей называет Бармалеями, присваивая им порядковый номер. Абстрактное мышление дочки дало сбой на Мальвине – Бармалее номер шесть. Она устроила скандал и изгнала отца из комнаты, швырнув в него книжкой.

Приземлились вертолеты, и медперсонал принялся за работу. Были пострадавшие с переломами, ушибами, повышенным артериальным давлением и другими острыми реакциями на стресс. У нескольких человек на высоте развились галлюцинации. Одна группа, как выяснилось, принимала психоактивные вещества.

Кому-то можно было оказать необходимую помощь на месте, а некоторых сразу отправляли в областную больницу. Работа нашлась для всех. Даже Эрменберта приняла активное участие в процессе, затевая разговоры с пострадавшими и используя для этого самые гипнотические свои интонации. Их она отточила на Дагомаре, объясняя, как ему надлежит обращаться с ней и Дисномией.

Эрни еще не все рассказал Эрике

Поход длился уже пять дней. Обычно в день было два перехода, первый после завтрака, второй после обеда. Привал, разжигание костра. Готовили поочередно. Далее снова переход. Опять разжигание костра, ужин и установка палаток. Купались в ледяных речушках.

Лошади шли по тропе друг за другом. Дорожка была узкой и настолько круто забирала вверх, что Эрика временами опасалась рухнуть вниз вместе с лошадью.

Вдруг на дорожку выскочил заяц и тут же скрылся в зарослях. За ним второй. Эрика вздрогнула от неожиданности, и стала показывать на зверьков остальным. Все засуетились, стали смотреть по сторонам. Следом выскочило еще несколько зайцев и, пересекая их тропинку, ускакали вниз по горе. Стал слышен треск. Источник звука был непонятен. Отряд остановился. Проскакал проводник и крикнул:

– Пожар в лесу. Разворачиваемся.

Конь Эрики, почувствовав угрозу, повернулся сам. Лес вокруг задвигался. Огонь надвигался быстро, и земля вокруг зашевелилась. Летели птицы выше леса и между деревьев. Жужжали жуки и мухи. Воздух стал горячим, с примесью дыма.

Конь Эрики постоянно ржал. Совсем не вовремя вспомнила она свои сны с кострами. Накатила волна ужаса, что они не успеют вырваться и сгорят заживо.

Вдруг из чащи наперерез лошадям выбежали два рогатых зверя, и скрылись в листве. Наверное, это были лоси. Конь Эрики шарахнулся и притормозил, а Эрнеста – взбрыкнул, заржал, и полетел вниз вместе с ездоком.

Эрика услышала крик Эрнеста и краем глаза успела увидеть, как темная туша его коня летит вбок и вниз с обрыва, прямо в чащу. Эрика звала на помощь, но никого не было уже видно в дымовом тумане. Она пыталась остановить коня, но тот не слушался. На очередном повороте она ухватилась за ствол дерева и осталась висеть на нем, когда конь ускакал вперед. Так ей удалось оказаться на земле.

Она бежала назад на место падения. Видно было плохо, а дышать – тяжело. В дыму она увидела проломленный среди кустарников тоннель. Она подумала, что сейчас только она одна во всем мире может спасти Эрни. Эрика в тот момент была отчего-то уверена, что он совсем никому не нужен на земле, кроме нее, и только она своими действиями может подтвердить кому-то там, наверху, что Эрнесту надо быть здесь с ней.

И все те слова, что он говорил про нее, смогут хотя бы частично оказаться правдой, только если он останется в живых. Пусть малая толика из них, хоть одно словечко сбудется! У него была способность видеть Эрику так, как никто не видел, и она хотела знать все-все, что он чувствовал по отношению к ней.

Ветки кустарников царапали ей лицо и руки во время спуска, а в голове вертелись эти неуместные сейчас мысли, что Эрни не все ей рассказал.

Конь лежал в неестественной позе и фырчал, агонизируя. Метрах в трех от него Эрика нашла неподвижного лежащего Эрнеста. Она кинулась к нему, стала хлопать его по щекам, пытаться открыть его глаза. Он дышал, но в себя не приходил и глядел теперь сквозь нее пугающим неподвижным взглядом.

Эрика в отчаянии вдыхала сгущающийся дым. Она беспомощно озиралась. Надо утащить его отсюда. Но куда идти? Отовсюду валит дым. И если у Эрни переломы, она сейчас, двигая его, доломает ему все. Но есть ли у нее выбор? Нет, выбора точно нет. Она судорожно соображала, как ей быть. Тянуть Эрни за подмышки? Или попытаться взвалить на спину?

Раздался мелодичный звук пения какой-то птицы. Он был неожиданно сильным на фоне общего шума. Птица выдавала уверенные затейливые трели, становившиеся все громче.

Эрике показалось, что у нее открылось какое-то новое чувство, ранее незнакомое, или проявились новые, пока еще не ясные, способности. Вдруг пение птицы дополнилось звуком льющейся воды. Прямо перед собой Эрика увидела дракона. И у нее мелькнула мысль, что раз пришел добрый дракон, как в ее давних детских снах, то теперь все будет хорошо.