Страница 12 из 15
– А кто этот Савирис?
– Сейчас это один из десяти богатейших людей на планете. Его отец в 50х основал строительную компанию в Египте, потом ее национализировали, а потом опять отдали семье, и сейчас она работает по всему миру. Инвестирует даже в Америку! Так вот Ясир подружился с Нассефом, когда тот еще не был главой фирмы. Они работали вместе. В конце 90х Нассеф стал руководителем, а Ясир занял высокий пост в его компании. Семья у нас к тому времени разрослась. Родилось еще два сына – двойняшки и дочь. Сейчас мне 48, а мужу 66.
– И как же ты справлялась?
– Да по-разному. Мне всегда попадались хорошие люди. Самое трудное время, как ни странно, началось здесь.
Солнце скрылось за горизонтом. Работники принесли горячий кофейник и расставили на песке фонари с зажжёнными свечами.
– Вроде все плохое осталось в Афганистане?
– Там остался дом. Там до сих пор живут мои сестры. Братья уехали, один в Швецию, другой в Норвегию. Я стала женщиной, вошла в тот возраст, когда хочется внимания и любви. Несмотря ни на что я всегда поддерживала своего мужа, но когда ему исполнилось 40, в него вселился бес. Он стал гулять направо и налево. У него везде появились любовницы. Он может иметь других жен, помимо меня, я ему об этом говорила. Просила, умоляла меня отпустить. Но он сказал, что пока я не сдохну, буду его женой.
– Ужас какой! Как же ты сейчас живешь?
– Как в золотой клетке. Муж ежемесячно выплачивает мне определенную сумму, у меня безлимитная банковская карта, но я ни шага не могу сделать без его ведома. Он контролирует мои расходы, мой телефон, мой компьютер. Дети учатся в США, даже Илай он отпустил, это наша дочь, а меня не отпускает.
– А как же ты здесь со мной?
– Ну это настоящее везение! Мы приехали в Хургаду по делам. Он отправил меня купить подарок его новой любовнице. Так мы с тобой и познакомились. А ему я рассказала о чудесном спасении ее бриллиантов. Так что он тоже хочет тебя видеть. Но вчерашнее событие внесло коррективы и позволило нам провести день здесь, а завтра, если ты не будешь возражать, мы поедем ко мне.
Ханифа с надеждой посмотрела на Анну. После услышанного не очень хотелось ехать знакомиться с этим Ясином, в мыслях она прозвала его Засиром, но во взгляде новой подруги читалась огромная просьба.
– Конечно, я поеду! После твоего рассказа мне захотелось выпить!
– Чай, кофе?
– Нет, чего-нибудь алкогольного. Ты пьешь?
– О, нет! Я никогда даже не пробовала. Начинать уже поздно.
Она что-то сказала менявшей посуду девушке.
– А его сослуживцы знают о том, как он к тебе относится?
– Конечно, нет! Это страшное табу! Я не могу никому об этом рассказать. Все отвернутся от нашей семьи, от наших детей.
– Когда мой муж сломал мне нос, я с ним сразу попрощалась. Не представляю, как бы я смогла жить с мужиком, поднявшим на меня руку и приводящим в дом всяких блядей. Да еще столько лет!
– Пока дети были с нами, было проще. Особенно я грущу по дочери. В прошлом году она вышла замуж. Может быть скоро появятся внуки. Теперь болит не так остро, как раньше, но грустно.
– А сыновья?
– Старшему 33, двойняшкам 31.
– Как моему старшему. А младшему 20. Хочешь, я покажу тебе фотки? Ой, телефон-то в сумке.
– Завтра посмотрю!
– И ты мне предлагала афганца в мужья?
– Это мой такой особенный! Среди его друзей все порядочные люди!
Вернулась девушка с бокалом красного вина. Аня очень удивилась.
– Вот это да! Но я одна не пью.
– Да, перестань! Я не знала, какое ты любишь. Но ты не волнуйся. Здесь только хорошие напитки. Не то что в отелях на берегу.
Вино было полусладким, с насыщенным вкусом, немного терпким.
– А как ты развлекаешься?
– Хожу по магазинам, играю в шахматы и в карамболь. Встречаюсь с подругами. В СПА хожу.
– Ну хоть какой-то отдых!
– Знаешь, все египтянки такие болтушки! Они обожают посплетничать, поругаться, поболтать о детях и о кулинарии. Здесь считается неприличным, если ты не умеешь готовить.
– А ты готовишь?
– Конечно! Я в этом деле профи! Но я не только отдыхаю. В Каире я патронирую несколько школ. Помогаю отправлять талантливых ребят за границу. Последний раз отправляла в Германию. Кстати, – она хлопнула себя ладонью по лбу.– К мужу приехал партнер, он немец. У нас не захотел остановиться, где-то снял отель, но завтра он тоже будет.
– Ну ты и сваха!
– А что, насколько я помню, он не женат, вдовец! Опять же, не мусульманин, раз для тебя это важно.
Грусть, отражавшаяся на лице Ханифы, когда она рассказывала о своем муже, улетучилась. Вместо нее появилось заговорческое выражение и заблестели глаза. Аня, поняв, что ей не отвертеться, залпом допила вино. Они поболтали еще около часа и стали собираться обратно в Хургаду. Пока ехали обратно, рассматривали фотографии детей и свадьбы дочери Ханифы. Смеялись над видео с Аниных посиделок с подругами. У отеля наобнимались и расстались близкими подругами. Ханифа легко поймала волну Аниного общения с русскими задушевницами и ,когда уже села в машину, открыла окно и сказала машущей ей рукой Ане:
– А знаешь, как переводится Кифи? Женская грудь!
Хихикнула, закрыла окно, и машина унеслась прочь. Аня оценила шутку, потому что груди у Кифи практически не было.
В отеле к Ане бросился менеджер, на его груди сияла начищенная табличка с именем Абдул.
– Мадам Маслова, – с ударением на второй слог, – вам много раз звонил ваш друг СерАфим. Он хотел снова вызвать полис. Прошу вас, перезвоните ему немедленно.
Видимо Серафим угрожал бедняге, так как вид у него был жалкий. Он показал рукой на телефон и протянул листок с номером.
– О, вот это сервис! Даже номер записали! Спасибо!
– Серафим, здравствуйте, это Аня.
– Анечка, вы где пропадали? – весело произнес он – Я вас снова потерял!
– Скажите честно, чем вы угрожали менеджеру в отеле, что он телефон мне только что на улицу не вынес с мольбой позвонить вам?
– Я сказал, что если он вас срочно не найдет, то я всем расскажу, что он еврей, соблюдает шабат и носит накладные пейсы, а чтобы его не уволили претворяется мусульманином. Видимо, он поверил.
Довольный собой Серафим громко рассмеялся. Аня его поддержала, хотя на служителя отеля больно было смотреть.
– Я так понял, у вас все хорошо?
– Даже очень! У меня появилась новая подруга, я была в СПА, у меня ничего не болит и хочется влюбиться!
– О! Так быстро?!
– Что быстро?
– Вы себя собрали.
– Ну, да, наверное. Доброй ночи, мой герой! Я на месте. Можете спать спокойно!
– До завтра! Как я рад, что у вас все хорошо!
В трубке запикали короткие гудки отбоя.
– И ведь я ему верю, что он за меня рад.
В номере Аня достала из кармана телефон, чтобы посмотреть на часы. На экране сияло слово «Движение».
– Что-то мистическое есть в этом приложении. Вчера было «созерцание», сегодня это. Все совпало! К концу дня все сбылось!
Быстро раздевшись, Аня легла в кровать и мгновенно заснула. В эту ночь она спала без снов.
Глава 5. День четвертый
Аня уже проснулась и нежилась в кровати, когда в дверь постучали. На пороге оказалась Кифи с спортивной сумкой на плече. Она приветливо улыбнулась и протянула записку от Ханифы. «Привет! Кифи приведет в порядок твои волосы и сделает макияж. Я заеду за тобой к обеду. Ужин запланирован на 18. До встречи!»
– Мне нужно 10 минут, – сказала Аня, жестом приглашая девушку войти.
Когда Аня вышла из ванной, Кифи сразу хотела приступить к порученному ей делу. Но Аня оделась, взяла девушку за руку и потянула в ресторан на завтрак. Она хотела есть, а оставлять гостью одну было невежливо. Видимо, растворившиеся в песочной камере килограммы очень хотели вернуться назад.
Немногочисленные гости входили в ресторан и их радостно приветствовал вечерний менеджер, Абдул. Увидев Аню в сопровождении гостьи, он хотел было запротестовать, что завтрак только для постояльцев отеля, и уже выдвинулся в сторону девушек, но Аня скрутила из своих волос два пейса, многозначительно посмотрела на него и улыбнулась. Он сначала скривился, потом улыбнулся в ответ рассеянной улыбкой и переключился на встречу других постояльцев. Завтрак оказался короче, чем хотелось Ане, так как Кифи каждые десять минут поглядывала на часы. Она отказалась от сытной еды в пользу чашки кофе и шарика мороженного. Анечка же хорошенько подкрепилась кашей и мясной нарезкой, апельсиновым соком и кофе с булочками из слоеного теста. Умяв все вышеперечисленное, она не чувствовала себя абсолютно сытой.