Страница 6 из 26
– Девочки, – Юлиана сверкнула глазами на старших дочерей. – Разве учитель не ждёт вас в классной комнате?
– Да, матушка, – близняшки синхронно вспорхнули из-за стола. Всё-таки рабовладельческие корни в Юлиане чувствуются. Дрессировка у неё получается мастерски. Филигранно. Впору поучиться.
Присев перед родителями в книксене и пожелав хорошего дня, Лизетта вдруг обернулась ко мне и проговорила торопливо:
– До свидания, Ингури. Хорошей дороги.
Не поднимая глаз, она поспешно последовала за сестрой.
А я поняла, что моя догадка верная – разговор предстоит в крайней степени неприятный.
Но об истинных размерах грядущей катастрофы я тогда и не догадывалась.
Подчиняясь взгляду мачехи, заговорил барон.
Отец степенно огладил бороду, поправил пенсне. Если не знать его так хорошо, как я, можно подумать, что барон готовится сообщить какое-то важное решение. Своё решение. Но я-то знаю, что ни слова не услышу сейчас от него самого. Лишь мысли, что вложил в голову барона Майер белокурый ангел с бульдожьей хваткой и безупречными манерами.
– Скоро твоё совершеннолетие, Ингури, – с глубокомысленным видом произнёс отец.
Ну да, скоро уже. На носу буквально. Через три дня. Стукнет двадцать один год, что позволит работать, точнее подрабатывать параллельно с учёбой согласно закону, по контракту, как взрослая. У фениксов официальное совершеннолетие наступает (а точнее, признаётся существующим законом) на четыре года позже, чем у людей. Это сделано с намёком: помните, мол, своё место, крылатые дикари.
– Вот и… – всегда холодный и отстранённый папа внезапно замялся. Смутился, закашлялся. Принялся стучать себя в грудь, затем – пить воду из стакана мелкими глотками.
Юлиана на миг закатила глаза, мол, всё приходится делать самой и закончила за отца:
– Твой отец решил выдать тебя замуж, Ингури.
Я как сидела, так чуть со стула не грохнулась.
В смысле – замуж?!
Как это – решил?!
Я чуть не застонала с досады. Несмотря на современный век и многочисленные реформы, в том числе и об отмене рабства рас, признанных разумными (нет, если кто хочет добровольно продать свою свободу – долги, образование детям, медицинские услуги… пожалуйста; можно заключить рабский контракт на какой угодно срок за приличное вознаграждение), а также маг-технический прогресс в целом, всё же женщина до сих пор остаётся собственностью мужчины. Кажется, желание властвовать в мужчинах неистребимо. До совершеннолетия любая дочь считается собственностью отца, после – мужа.
Другое дело, что чаще всего это формальность… в любящих, ну или хотя бы просто в нормальных семьях. И в нашей так было бы, несмотря даже на довольно прохладное отношение ко мне барона… Мама всё для этого сделала. Вот только мачехи, а точнее её навязчивого желания пробиться в высший свет любыми способами мама просто не предвидела. Я же, стоило увидеть Юлиану впервые, сразу поняла: эту ушлую человечку стоит опасаться. И опасалась.
Со временем моя осторожность успела перерасти в прекрасно подготовленный план, причём план этот уже наполовину воплощён в жизнь… Проклятье шердов!
Выходит, я всё же недооценила Юлиану.
Рано расслабилась.
Надеялась, что отец выполнит обещание, данное маме перед её смертью: позволить мне самой выбрать свою судьбу.
Отец, понятно, выполнил бы, несмотря даже на своё отношение ко мне, барон Майер человек слова, но… Юлиана-то никому ничего не обещала. Да даже если б и пообещала, вряд ли сочла бы такой пустяк поводом упустить выгодную возможность породниться с каким-нибудь знатным родом?
Что ж. Действовать придётся быстро. Быстрее, чем планировалось. Скорее всего придётся даже… Прокрутить мысленно план по внедрению в Министерство Магии, точнее в заветное Бюро по Связям с Редкими Расами на официальной основе я не успела.
Потому что Юлиана, недобро прищурившись, растянула губы в улыбке и прощебетала:
– Не хочешь поблагодарить отца за проявленную милость и оказанную тебе честь, Ингури?
Да тут не отца надо благодарить, а вас, маменька. Причём так, чтоб вам мало не показалось. Ну и в какой же дом вы решили проложить себе лазейку с помощью падчерицы-феникса? Надеюсь хоть не прогадали.
Я и представить даже не могла, насколько не прогадали…
Поскольку благодарности от меня так и не дождались – а отец снова глаза отвёл и закашлялся, на этот раз совсем уж неправдоподобно – Юлиана посчитала нужным добить меня новостью:
– Тебе бы танцевать от счастья, Ингури. Ты станешь герцогиней. Твоим мужем станет герцог МакОртаз.
Картинка перед глазами потемнела и накренилась в сторону. Ущипнув себя под столом до синяка, я всё же усидела на месте.
Глава 5
За сутки до настоящих событий, особняк Майер, провинция Тель-Флёр
МакОртаз?!
Юлиана… шутит?!!
Если это шутка, то очень неудачная.
И очень жестокая.
Во-первых, герцог – драгх.
То есть из господ нашего мира. Из тех, кто тысячу лет держал мой народ на коленях. В рабстве.
А ещё драгхи… одержимы нами. В буквальном смысле. Больны. И это не просто болезнь. Всё намного, намного хуже. У них магическая зависимость. Сродни наркотической, только в сотни, в тысячи раз сильнее! И ломка от неё беспощаднее. Если драгх хоть раз «попробует» пламя феникса, особенно крылатого, от него практически невозможно избавиться.
И драгхи, и мы – сильные эмпаты.
Они всегда знают, что мы чувствуем, ощущают буквально кожей.
Но что хуже всего – пережитые нами эмоции питают их магию.
На самом деле так мы возвращаем им один древний долг…
Мы – вечные батарейки для удовлетворения жажды высших. Игрушки их необузданной животной похоти. Рядом с фениксом ум драгха притупляется от чересчур концентрированного магического насыщения и обостряются самые древние, самые низменные инстинкты…
Жажда растоптать нас, поставить на колени, обладать нами… Это ещё не всё. Худшее, что могло произойти с моим народом – драгхи к нам привыкают. И это привыкание в сотни хуже раз наркотического. Во время ломки оно часто выливается в ненависть, в безжалостность.
И чем старше драгх, тем опаснее он для феникса, потому что с возрастом они становятся сильнее. Их магия крепнет с каждым годом и не изнашивается с возрастом, в отличие от бренного тела.
Наши магические способности тоже растут вместе с нами, но чем мы моложе, тем хуже сопротивляемся воздействию драгхов.
Прапрабабка Шварахи – она шаманка нашего племени говорит, что стремление драгхов подчинить нас сексуально не случайно. Источник их магии, или силы, соединён с их телами через две нижние чакры, или, как говорят магистры в академии, через два нижних энергетических центра.
Нижняя, первая чакра ответственна за выживание и инстинкт самосохранения, вторая же – за поиск удовольствия, чувственную и сексуальную активность. Первая контролирует самые грубые и тяжелые эмоции, вторая – те, что связаны с удовольствиями.
Проще говоря, драгхов насыщает наш страх, стыд, гнев, бессилие, чувство беспомощности, и, конечно, сексуальное возбуждение, переживание широкого спектра чувственных наслаждений…
Чем сильнее чакра, тем сильнее и эмоции в ней заложенные. Тем ярче пламя, текущее через неё.
На нашу беду мы, фениксы, сотканы из пламени, это основа нашей магии, нашей силы, нашей воли. И наше пламя – идеальная пища для магического резерва проклятых захватчиков, резерва огромного, бездонного…
Тётка Амина однажды сказала, что, если феникс полюбит драгха – сделает того очень сильным. Насколько сильным, настолько и опасным, поспешно добавила она. Но было поздно: тётка Заури, которая стала вождём после ухода мамы из племени, как раз проходила мимо и слышала её слова. Она пообещала изгнать Амину из племени, если та не прекратит вкладывать в мою голову эти мысли. Какие именно, я даже толком и не поняла…
…Не дав мне закончить Пансион Благородных Волшебниц, и отправив в академию Магического Права, в Сентрэйву, столицу, где драгхов больше, чем в любом другом городе, мачеха явно ждала, что на меня тут же откроется охота и ей удастся породниться с высшими. Это для простой человеческой баронессы… должно быть, то же самое, что для дочери презренного работорговца стать баронессой.