Страница 80 из 94
— Печально, — вздохнул Хорт. — Но вы ведь не оставили попыток?
— Конечно нет, — хмыкнул Ларс. — Но пока нет результатов, смысла рассказывать о них нет.
— Тоже верно, — кивнул ректор. — А что же с вашими заклинаниями?
— Несмотря на трудности, всё оказалось намного… лучше.
— В чем?
— Для начала мы с вами должны понимать, что мало кто понимает, как себя вести против чистой магии. Да, есть определенные сложности с комплексными щитами, но сам факт того, что против чистой силы никто и никогда не делал защиты, даёт преимущество.
— Как и растерянность противника, — кивнул Хорт.
— Ну, а если говорить непосредственно о заклинаниях, то… Вы очень удивитесь от моих последних выводов.
— Сгораю в нетерпении.
— С первых удачных попыток создания заклинаний на этой основе я обнаружил, что очень часто между ними проскакивают молнии. По началу я не обратил внимание на это и посчитал, что это переход рассеивания чистой силы в стихию воздуха.
— Вы ведь сказали, что у чистой силы нет рассеивания.
— Это я узнал намного позже, — кивнул Ларс. — Чем сильнее и сложнее заклинание, тем чаще я наблюдал молнии. После того, как я занялся разработкой и выводом заклинаний для оценки, то наткнулся на множественные сходства формул со стихией воздуха.
— Чистая сила близка к воздуху?
— На самом деле нет. Просто формулы с молниями оказались на проверку переходом к чистой силе.
— Погодите, получается, что молнии воздушников ничто иное как…
— Да. И когда я понял, то жутко напился, — кивнул Ларс. — Я исследовал это почти год, а когда меня осенило, то… Я три дня не спал и проверял расчеты. Молния — это выброс чистой силы через принципиальные основы заклинаний воздуха.
— Заклинания воздуха концентрируют чистую силу или преобразуют её из стихии воздуха? — тут же спросил Хорт.
— В зависимости от школы и подхода, но факт остается фактом. Молния — это чистая сила.
Хорт уставился стеклянным взглядом на солнечный луч, падавший из окна.
— Это… это очень серьёзные исследования, — произнёс он. — Я надеюсь, вы всё записали?
— Да, но все записи в тайнике, — кивнул Ларс. — Но это все мелочи, когда я подошёл к самому удивительному.
Ректор поднял взгляд на собеседника.
— Это еще не всё?
— Нет. Молния прекрасна, опасна, но… бессильна против огня, земли, смерти и тьмы со светом. Делать ставку на неё… мягко говоря неразумно.
— Согласен.
— Поэтому я продолжил работать с чистой силой, оставив молнию как побочный эффект. Чем дальше продвигался, тем сильнее становилось сопротивление.
— О чем вы?
— Вы знаете это. Перед порогом всегда так, — хмыкнул отрекшийся. — Делаешь шаг вперед, открываешь для себя очередную грань, а спустя еще один шаг, понимаешь, что всё это чушь, и приходится делать два шага назад.
— Увы, — кивнул Хорт.
— Так и я пытался разработать новые, более сильные и сложные заклинания, но постоянно обнаруживал в них критические изъяны, полностью сводящие на нет все эффекты.
— И чем всё закончилось?
— Тем, что я устал и начал пересматривать основы, — горько улыбнулся Ларс. — Представляете, каково это начать пересматривать основные законы, которые вывел десятилетия назад?
— Для этого надо иметь много мужества.
— А еще времени, денег и возможностей, — кивнул старичок. — Но это того стоило.
Ларс слегка присел, развёл руки и растопырил пальцы. Вокруг него образовалась оболочка из дрожащего воздуха. Мелькнули прозрачные, словно из стекла, фигуры, руны и просто невнятные росчерки. Затем за спиной Отрекшегося показались белесые лучи, что ударили в стены комнаты.
В груди у Хорта перехватило, он вскочил с табурета и внезапно уставился на луч солнца под ногами.
Он прекрасно знал, что по ходу движение светила сейчас он должен был медленно незаметно двигаться к его обуви, но на глазах главной руки он едва заметно двигался от него.
— Время… Ты управляешь временем! — ошарашено произнёс он.
Заклинание исчезло, Ларс выпрямился и с улыбкой покачал головой.
— Нет. Это не время.
Дверь открылась, и в комнату вошёл сам Хорт, а за ним в комнату и Отрекшийся.
— Они нас не видят. Нет, это не смещение во времени. Это складка пространства. Ни вы, ни я не смогут прикоснуться или навредить им. Я просто согнул пространство, получив своего рода карман. То, что мы видим, просто побочный эффект.
Хорт перевёл ошарашенный взгляд на Ларса.
— Это… самое странное, что я видел за всю мою жизнь, — прошептал он.
— А теперь представьте меня, попавшего в карман.
Миг, и фигуры собеседников исчезли, луч резко вернулся на место, и в дверь снова вошли копии Хорта и Ларса.
— Я был уверен, что замуровался в этом кармане и никогда не выберусь. А все записи, где бы я их не делал, исчезали за один цикл.
— И как вы выбрались?
— Я очень быстро считал, — хмыкнул Ларс. — Ну, а промежуточные ответы писал на себе. Наши с вами тела — единственное, на что не влияет цикл.
Рывок, оглушительный хлопок, и фигуры исчезают, луч солнца встаёт на место, и всё приходит в норму.
— Это было очень необычно, — вздохнул Хорт от понимания, что перед ним произошло. — И требует глубочайшего изучения.
— Оно идёт и никогда не останавливается, — кивнул Ларс. — Когда я смогу выйти из оплота, то обязательно доставлю сюда свои труды. Думаю, в этом месте, несмотря на все его недостатки, они найдут понимание и своих последователей.
Хорт задумчиво почесал подбородок и вкрадчиво начал:
— В виду особых обстоятельств, я могу…
— Это неправильно, — покачал головой старичок. — Правила должны работать для всех. Как только появится исключение, то правила перестанут быть железными.
Ректор вздохнул и кивнул головой.
— Вы правы. Вы чертовски правы…
— Твою мать, — фыркнул парень и передёрнул плечами, когда из зала начали выходить ученики с метками силы смерти. — У меня от них мурашки по телу.
На груди парня была отметка силы земли. Рядом с ним стоял парень того же возраста и сморщился от вида будущих некромантов.