Страница 7 из 95
— Держи, — протянул он их клирику. — Будьте добры, подумайте, что можно сделать. Ситуация нас не должна касаться, но местный барон отказался в нее вмешиваться.
— Беженцы с земель ковена? — вскинул брови Снек. — Но причем тут мы? Мы ведь не…
— Это богоугодное дело, а вам двоим не помешает позаботиться о своей душе после смерти, — хмуро произнес настоятель. — Да и не заставляю я вас за него браться. Так, подумать.
— Что там? — спросил Гош.
— Сводки о беженцах и преступлениях, где вина была доказана.
— И что?
— Восемнадцать отрубленных рук. Пришлые воруют, — пояснил Снек.
— И что? — повторил Гош. — Вор отдает свою руку за грехи свои. Что тут не так?
— Люди голодают и идут на преступление, — вздохнул клирик. — Надо что-то придумать с беженцами. Иначе рано или поздно они собьются в банды и станут настоящей проблемой.
— А мы-то тут причем? — хмуро повторил вопрос Гош, на что напарник вздохнул и поднял глаза к потолку, шепча под нос молитву.
— В общем, задачу я вам поставил, — хмуро произнес настоятель и взял перо, чтобы продолжить запись. — Караван отправится завтра с рассветом. Доставьте продовольствие на заставу. Иначе мы окажемся в полной заднице под угрозой нового вторжения ковена. И эта тварь, что вы встретили в Грушовке, вам покажется милой букашкой.
Снек кивнул, а Гош не упустил возможности пожаловаться Галусу:
— Нам опять пересол мяса сунут или что-то путевое дадут?
Старичок поднял взгляд на подчиненных и хмыкнул.
— Пересола больше не будет, — ответил он и макнул перо в чернильницу. — Мяса больше нет.
— В смысле нет? — возмутился паладин.
— В прямом. Больше мяса в запасниках нет. Совсем. Никакого, — ответил он. — Я не шутил, когда говорил, что у нас проблемы с продовольствием.
Гош поджал губы, а клирик, вспомнив результаты последнего задания, произнес:
— Мы кое-что не сказали. Дело в том, что во время нашего боя с той тварью, в деревне остался один выживший.
— И? — не отрываясь от записей, произнес старик.
— Он скрывался в доме, куда ломилась тварь, и отбивал ее атаки выбросами силы света.
— Нашли артефакт? — спросил Галус.
— Не было артефакта, — вмешался паладин. — Только старый псалтирь.
— А свет тогда откуда?
— Из него, — пожал плечами Снек. — Другого варианта нет. Когда он пришел в себя, рассказал, что читал молитвы.
Старичок глубоко вздохнул и отложил перо. Положив руки на стол, он сплел пальцы в замок и спросил:
— То есть, вы решили, что в захолустье королевства, в богом забытой деревушке, родился одаренный. Причем не абы какой, а одаренный светом. Так?
— Другого объяснения проявления чистой силы света мы не нашли, — попытался оправдаться Снек.
— Я рад вашему рвению, но давайте будем объективны. Это невозможно. Он не имеет благородной крови. В нем никто и никогда не развивал дара и не открывал пути силы в его теле. Он не может быть источником силы…
— Есть не одно подтверждение, что это возможно… — начал было клирик.
— Их два. Манукай Ше и Филли Ботье, — оборвал его Галус. — И оба примера спорные, ибо после того, как они обнаружили дар, то развивали его до последнего вздоха. Причем вливали немалые суммы в чистом золоте. А тут паренек из деревни отбрасывает создание некроманта. Вам не кажется это странным? Это не то место и кровь у него не та, чтобы…
— …Настоящий свет рождается только во тьме, — оборвал его Гош. — Как и настоящая тьма может породиться только среди света.
— Я рад, что вы заучили основы мироздания из откровений Роба Шэк, но это немного не тот случай.
— А если он действительно одаренный? — спросил Снек.
Старик потер виски и вздохнул.
— Не поймите меня неправильно, но мне сейчас совсем не до одаренного. Я восьмое письмо пишу с просьбой помочь припасами и посевным зерном. Если помощи не будет — зима будет крайне тяжелой. Для всех. А еще, каждый день приходят доносы о лазутчиках и ищейках ковена. Каждую неделю где-то появляется очередной выкидыш фантазии некромантов. Беженцы начинают создавать проблемы, а барон Гельшат продолжает молчать и метаться между двух огней. А еще служба в храме, рутина и наш монастырь, который братья пытаются переделать в хоть какое-нибудь подобие укрепленной крепости.
— Дерьмово у них получается, — буркнул Гош.
— Так и мы не боевой орден, а обычный мужской монастырь.
— Но если он одаренный, то талант ведь просрем, — не унимался воин.
— Знаете что, — вздохнул старик. — Если он одаренный, то забирайте его в “Янтарный орден”. Никаких возражений не имею.
— Но мы не имеем права… — начал было клирик.
— А я не имею ни средств, ни сил, ни желания возиться с, как вы считаете, одаренным человеком.
Гош насупился, а слово взял Снек:
— Простите моего вспыльчивого напарника, — обозначил поклон клирик. — Он порой бывает резок. А что касается одаренного, то мы понимаем ваши заботы. Мы возьмем ответственность за него.
— Вот и славно, — вздохнул настоятель. — Можете готовиться к походу. Времени не так много.
Гош и Снек покинули кабинет. Как только они отошли на пару десятков шагов, клирик заявил:
— Тут его оставлять нельзя.
— Я уже понял, — буркнул паладин. — В лучшем случае, посидит на хлебе и воде.
— Или погибнет, — кивнул напарник.
— Но с нами у него шансы отправиться к престолу Единого выше.
— Может и так, но оставлять его тут… очень паршивая идея по отношению к подростку.
— Что делать будем? — задумчиво спросил Гош. — Мы можем научить его азам, но не более того.
— Знаешь… Я бы для начала спросил его мнения, — хмыкнул Снек. — Все же — это его жизнь, и было бы хорошо, если бы он уже сейчас учился делать выбор.