Страница 38 из 95
Глава 10
Снек вошел в полуподвальное помещение и взглянул на старушку, сидевшую за большим, грубо сколоченным столом. За спиной пожилой женщины находились стеллажи, шкафы и большие сундуки, заполненные артефактами и книгами.
— Доброго утра, — поздоровался клирик, подойдя к ней.
— М-м-м-м? — старушка оторвалась от записей в книге и по-доброму улыбнулась. — Снек, мальчик мой! Рада тебя видеть!
— Я тоже рад, бабушка Феола, — кивнул в ответ мужчина. — Как вы? Как здоровье?
— Слава единому, все хорошо! — ответила та и вышла из-за стола.
Она подошла к клирику и обняла его, как родная.
— Я уже слышала, что вы устроили в городе, — произнесла она с ехидной улыбкой. — Говорят, что ты притащил нежить и одаренного, создал очередь к девочкам пышной Ивлеи, а Гош снова с кем-то подрался.
— Гош пьяным рухнул на стол в «Чистой чарке». А драться он ни с кем так и не дрался. Только на словах цеплялся, — принялся развеивать слухи Снек. — А на счет очереди… так когда ее там не было? У пышной Ивлеи самые лучшие девочки в Альме.
— Ну, на счет лучших — это ты погорячился. Я бы сказала — самые популярные, — хмыкнула старушка и вернулась за стол. — А вообще я так поняла, что слухи про нежить и одаренного — это правда.
— Да, — кивнул клирик. — И это вообще ни в какие ворота не лезет.
— То есть ты признаешь, что нежить…
— Дело не в нежити, — вздохнул мужчина. — Дело… Дело в том, что эта нежить — не нежить. В смысле ее не берет свет. Вообще. Никак. Кроме кишечного спазма, я не добился ничего. Ни изгнанием, ни чистым светом ее не взять.
— Хм-м-м… Проверял на защитные чары темных?
— Да. Я три раза его перерывал. Тремя кругами истины обкладывал и ни-че-го.
— Такого быть не может, — нахмурилась старушка. — Может, он… А может, он не нежить? Сердце бьётся? Дышит?
— Сердце стоит, дышит он, только когда говорит, — покачал головой Снек. — Вдобавок жрет за троих и тащит всё, что не приколочено.
— Очень необычно, — задумчиво произнесла старушка.
— Я поэтому и пришел к вам, — пояснил клирик. — Хотел спросить у вас совета, как к нему подступиться. Я понимаю, что полную длань Единого мне никто не даст, но разобраться с ним надо. Мне же его учить и вести на «Клятву совести».
— Только не говори, что ты его принял в послушники, — сморщилась Феола.
— Он сам изъявил желание и настаивал на этом, — развёл руками Снек и, видя, как морщится старушка, добавил: — Я понимаю, что он, скорее всего, ищет защиту от своих… коллег. Насколько я понял, он попал к тёмным неслучайно. Его продали с условием обязательного жертвоприношения. Успел кому-то перейти дорогу.
— И ты собираешься втянуть в орден эту нежить, — вздохнула старушка. — Ты хоть понимаешь, что с тобой сделает глава ордена?
— Вот для того, чтобы я не сделал неправильного вывода, я и хотел узнать, как так получилось, что этот мертвый не мертвый, — опустил плечи Снек и потупил взгляд. — Он хоть и вор до мозга костей, но за собой смерти не несет и как ни странно… В его душе есть свет.
Старушка вздохнула и замотала головой.
— Снек, мальчик мой, ты постоянно ввязываешься в сумасшедшие дела. Каждый раз, когда вы возвращаетесь, то приносите полный раздрай и суматоху в Альму. Все помнят ваше сопровождение сына короля. Я, конечно, рада, что он принял Единого, но он же теперь отца в грош не ставит. На нас уже откровенно косится весь двор. Вас отправили к черту на кулички. В Гельшат! Ну, что там могло случиться? Пять лет прошло, как прошлась по ковену гвардия короля. Как вы умудрились устроить там переполох? Говорят, что род Гельшат чуть не пресекся.
— Мы тут не причем, — тут же поднял руки Снек. — Темные действовали уже несколько месяцев, задолго до того, как мы там появились. И вообще, барон сам начал жрать людей.
— И поэтому вы нашли одаренного и живую нежить и вернулись обратно, чтобы снова устроить попойку и переполох в квартале красных дверей, — съязвила старушка.
— Нет, последнее получилось…
— Как обычно, — с досадой покачала головой Феола. — Ладно, Единый с ней, с нежитью. Что вы там за одаренного нашли? Вода? Воздух?
— Свет, — ответил клирик. — Чистый, белый и очень сильный одаренный света.
Брови старушки взмыли вверх.
— Ты уверен?
— Мальчик принял имя Ари. Когда мы двигались, сопровождая караван, на заставу, то на нас напал отряд нежити. Он с перепугу начал читать благословение и… — тут Снек сбился, припоминая те события, задумался на несколько секунд и продолжил: — Я видел людей, которым перерубили шею. Они не умерли. Голова держалась на добром слове, но они продолжали жить.
— Это был чистый свет?
— Да. Белоснежный свет, которого он вбухал в молитву столько, что я подумал, на нежити начнет заживать мертвая плоть. А потом… Мы допустили ошибку, когда хотели взять тёмного. Он нас провел вокруг пальца и подсунул вместо себя лича. А сам напал на нашего ученика. Тот каким-то образом умудрился завязать бой на чистой силе.
— И?
— Резонанс. Они оба вылили столько силы, что устроили резонанс и на несколько часов погрузили целый лес в туман.
— Это слишком большая сила, — задумчиво произнесла старушка. — Что сказал Цэк?
— Даже слушать не стал, — стушевался Снек. — Наорал и отправил в пустыню. Теперь нас приписали к Картару.
— Неудивительно, — тихо рассмеялась старушка. — Если бы вы сначала доложили бы ему, то может, и пронесло бы. А теперь он не то что слушать, он донесения от вас читать не будет.
— Знаю, — кивнул клирик. — Потому и пришел к вам. Парню надо начинать учить настоящие молебны, а я…
— Ты только по инквизиторским ритуалам да по лечебный словам, — кивнула Феола. — Хочешь его учить?
— Выбора нет, — пожал плечами клирик. — Понимаю, что по-хорошему его надо в монастырь, к настоящим мастерам, но…
— Никто тебя слушать не станет. Очень уж вы разозлили Цэка, — закивала старушка и отправилась к полкам. — Так… Вы в пустыню пойдете… В Картаре нашего брата хоть и любят, но жизнь там тяжелая… Вот. Малый свод молебнов и наставлений по целительскому делу от Шумера Асмийскиго… Так. Еще наставление от Демьяна Харатира…