Страница 3 из 26
Генриетта, будучи помощницей шеф-повара помогала в часы особой загрузки официантам, поэтому её часто видели в зале, а особенно отличалась точёная фигурка Альвийки, накрахмаленный передничек и задорная шапочка, а уж про ухоженную и упругую грудь и говорить нечего. Женщина частенько получала комплименты от посетителей, правда трогать себя не давала, да и не позволили бы это сделать строгие охранники. Вот и сейчас нет-нет, да и скользнёт сальный взгляд посетителя по точёной фигурке. Следует отметить, что законы Великого Княжества не запрещали свободные отношения, многожёнство, да хоть многомужество, но вот за приставания или откровенное насилие наказание было только одно – смерть, причём окончательная, так как давно было известно, что если в кристалле Альва формируются связи, позволяющие нарушать закон, а тем более насиловать женщин, то такие кристаллы подлежали немедленному уничтожению. И даже если простой гражданин, защищая женщину убил насильника, то ему за это ничего не будет, даже более того – получит премию. Обмануть не получится, так как с кристалла легко считать весь жизненных цикл Альва, потому или Альв живёт праведной жизнью, или идёт на путь разбоя, правда путь этот весьма короток.
Эндрю как обычно завалился в таверну, но не пошёл на своё место, а оглядев зал подозвал к себе Генриетту.
- О! Генка! Привет! – бригадир как обычно сально улыбался, глядя на обворожительную женщину, так как своей у него не было, а отвратительная репутация грубияна не позволяла ему найти себе жену, - Слушай, я немного замотался на работе, я пойду к себе в номер, а ты распорядись, чтобы мне принесли еду в номер, или, если хочешь, принеси сама. Я сегодня видел твоих на копях, вот и поговорили бы.
- Хорошо Эндрю, - Генриетта по обыкновению мило улыбнулась громиле, чем вызвала у него движение чувств, - тебе чего принести?
- Принеси колбас и пива, - Эндрю деланно зевнул, - хотелось бы ещё немного полежать потом.
- Хорошо, иди к себе я всё принесу! – Женщина упорхнула, обдав роняющего слюни мужика ароматами модных духов…
Минут через десять в дверь на третьем этаже таверны постучали, а затем пятясь задом, Генриэтта внесла в номер огромное блюдо с колбасами разных сортов и здоровенный кувшин с пивом. Кружка у бригадира была своя.
- Вот, как ты и заказывал, - Женщина поставила поднос на стол, - пиво и колбасы, всё самое лучшее!
- О как, здорово! – Эндрю взял с подноса круг колбасы и смачно откусил от неё кусок, - правда свежее и вкусное, а ты садись, я с тобой поговорить хотел.
- О чём, - Генриетта предполагала, о чём может быть разговор и нервно теребила передник, - ты упоминал что-то про моих на копях.
- Ага, упоминал, - Эндрю бросил колбасу на поднос, и резко встав с кресла, сделал несколько шагов и закрыл дверь изнутри, - но не упоминал про некоторые правила.
- Зачем ты запер дверь? – Генриетту начала бить мелкая дрожь, - ты чего затеял?
- Понимаешь, дорогая, есть правила, по которым я должен ограничить проход на копи, и только сертифицированный шахтёр может работать в долине, - бригадир подошёл сзади почти вплотную к женщине, - и я, как и положено предупредил твоего мужа.
- Это правильно, но чего ты от меня теперь хочешь? – Генриетта сжимала передник до боли в суставах, - мне принести тебе денег? Мы скопили небольшую сумму.
- Зачем мне твои деньги? – Хочкис не выдержал и взял женщину за бёдра, прижимая её с своему возбуждённому телу, - будешь со мной мила не обеде, и я не буду замечать некоторых нарушений.
- Зачем тебе это? – оторопевшая Генриетта, не выдержав нажима на спину почти упала на стол, уперевшись в него локтями и продолжая теребить передник, - что ты делаешь? Это насилие!
- Давай, заяви на меня, - Эндрю трясущимися руками начал задирать подол платья женщины, - и я сообщу о нарушении в правилах работы на копях, а ты знаешь, что за нарушения лицензию отбирают навсегда, и ещё есть большой штраф.
- Перестань, не делай этого, - Генриетта почувствовала, как толстые и грубые пальцы бригадира залезли в её вагину, немного царапая нежную слизистую, - мне больно, перестань!
- А ты знаешь, что твоему мелкому тоже не светит лицензия, - Хочкис грубо раздвинул ягодицы женщины и полез ей между ног своим языком, - какая ты сладенькая, а твой долговязый тоже облизывает твою малышку?
- Боже, нет, не надо, что ты делаешь? – Эндрю раззадоривался ещё больше и от возбуждения начал кусать женщину за губы, - мне больно!!
- А ты знаешь, что за добычу без лицензии светит пожизненное лишение на добычу, - Хочкис встал, и не в силах терпеть засунул свой перевозбуждённый член в обслюнявленное влагалище, - аргхх….
- Ты рвёшь меня! – слёзы брызнули из глаз Генриетты, одной рукой она машинально схватила палку колбасы, но сдавила её с такой силой, что жир потёк у неё между пальцев, - что ты делаешь, ублюдок??!!
- Сучка… - имевший длительное воздержание Хочкис обильно кончил пока вставлял член в женщину, и сейчас его ноги подрагивали от действия эндорфинов, - ты погоди, это ещё не всё…
Генриетта чувствовала, как из неё выходит огромный, перевозбуждённый член, она чувствовала, как по её ногам стекает горячая сперма, а ещё она чувствовала, как сочится кровь из травмированного влагалища.
- Так, значит, давай, на колени, стерва, - Хочкис спустил штаны до конца, и сильным рывком заставил женщину развернуться и одновременно встать на колени, теперь измазанный в сперме и крови здоровенный член торчал прямо напротив лица женщины, - поработай как языком, или я грязный ходить должен?
- Я не буду этого делать, - Генриетта попыталась отвернуться, но Эндрю взял её за волосы и с силой ткнул её лицом в свой член, - зачем …
- Вот так! – Хочкис с наслаждением наблюдал, как женщина, борясь с омерзением водит языком по члену, - чтобы ни капли на нём не осталось!
В это время женщина начала плакать, по лицу катились слёзы, и она ничего не могла с этим поделать.
- Блядь, ненавижу, когда бабы ревут, - Эндрю поднял обессилившую женщину, загнул её, облокотив на стол, задрал перепачканные юбки, и как ни в чём ни бывало вставил член в кровоточащую вагину, - лучше сзади тебя трахать, так хотя бы нюней не видно!
Дальше всё происходило без слов. Генриетта кусала до крови свои испачканные в сперме кубы, вынужденно слизывая всё языком, а обезумевший от доступности женского тела Хочкис ещё минут десять пытался вогнать свой член как можно глубже, но вот незадача, у Эндрю уже подрос живот, и хоть желание и было огромным, но залезть на всю глубину он не мог ни как, это и спасло женщину от тотальных повреждений организма. Генриетта плакала, чувствуя, как горячая струя спермы ударяет ей прямо в матку, и слава богам, что Альвийки не могут так просто забеременеть, иначе это была бы ещё одна проблема.
- Фуууух, вот это да… - Эндрю вынул член из женщины и звонко шлёпнул её по голому заду, - знатно потрахались, в общем завтра-послезавтра у меня дела, а потом я снова тебя жду. И запомни, пока ты мне даёшь, я даю твоим мужичкам ковыряться на копях!
- Я всё расскажу мужу! – Генриетта не могла остановиться и постоянно плакала, - мы пойдём к старосте!
- Да идите, - Эндрю хохотнул, - я тебя не насиловал, ты сама предложила, а то, что я слишком бурно поддался, так это из-за воздержания, а ты станешь соучастницей, и вас как бандитов отправят осваивать каменистые острова!
Женщина промолчала, потому что поняла – она попала в ловушку, и их с мужем беспечность заманила её в неё. Они хотели для своего сына всего самого лучшего, ведь он у них такой умный и смышлёный, а ещё он очень любит папу и маму, а значит несчастной женщине придётся держать всё в тайне от мужа, чтобы не портить ему жизнь, и постараться быть такой же весёлой, как и раньше, чтобы ни кто ни чего не заметил, а платье, платье у неё есть запасное, разрывы быстро заживут, ведь у Альвов потрясающая регенерация, а что касается этого омерзительного Эндрю – так она обязательно ему отомстит, главное, чтобы он сейчас не навредил мужу и сыну. Выйдя из комнаты, Генриетта как могла старалась идти нормально, но у неё с трудом это получалось. Превозмогая боль женщина доковыляла до подсобки, где работники таверны обычно переодевались, и почти час сидела в душе раскорячившись, пытаясь смыть с себя всё, что на ней осталось от Хочкиса, потом она оделась в запасное платье, нацепила чистый передник, и пошла на кухню. С этого дня Генриетта Туск больше никогда не помогала с подносами в зале. А вечером весёлая и довольная мама снова встретила своих мужчин, и стараясь доставить своему нежному мужу удовольствие поскрипела с ним кроватью, правда он даже не догадался, на сколько ей было больно, как телу, так и душе.