Ларс.

- Но она шпионила все эти годы и передавала врагу все, что ты мог скрывать!

- Не знаю, что такое «шпионила», но знаю, что Ньёруна передает только то, что нужно мне. Все важное и действительно ценное не знал никто, кроме меня и твоего дяди.

- Так ты ей скармливал ложную информацию?

- Все эти годы, - кивнул Гостомысл.

- Но, зачем? – открыв рот, спросила Ньёруна.

- Что – зачем?

- Зачем ты меня терпел, если знал, что я сестра Гунульфа и передаю ему сведения.

- Во-первых, ты – идеальный лазутчик на службе словенов. Через тебя я передавал Гунульфу что я силен, когда был слаб, либо наоборот, чтобы быть готовым к набегам. А во-вторых, - тут он впервые взглянул на нее, - я все еще люблю тебя. Я знаю, что ты не хотела смерти сыновей, видел, как ты переживала их гибель.

- Она хотела убить Ларса, - вмешалась Эса.

- Не получилось же, - обескуражил ее Гостомысл.

- Ладно, девочки, пошли отсюда, - я махнул в сторону выхода Эссе и Милене.

- Ларс, - Гостомысл тронул меня за плечо.

- Отец, - я взглянул в старческие глаза Гостомысла, - не знаю, в какую игру ты играешь, но ее жертвой уже стали твои сыновья и, - я запнулся, - Руяна.

Я отодвинулся от Гостомысла и вышел с девушками из комнаты. Мы направились в сторону выхода в молчании. Покинув дом Гостомысла, Эса предложила мне решить вопрос с Ньёруной кардинально. При этом она провела по горлу большим пальцем. Я отказался. Пусть Гостомысл сам разбирается с этой проблемой.

Эса сообщила, что отныне Ага будет меня сопровождать всегда и везде. Я согласился. Когда я уезжал с Добрыней основывать поселок, оставил Агу Эссе на попечение, чтобы он набрался опыта, наблюдая как Эстрид руководит тренировками своих трех сотен варягов.

Я с Миленой зашли к себе домой. До вечера никаких происшествий не было. Я ходил хмурый, а супруга меня не трогала. Заходивший Аршак отчитался об уменьшении моей казны. Я попросил его заглянуть ко мне завтра, чтобы определить стоимость некоторых трофеев и продать их. Я планировал опустошить подпол своего дома и избавится от большей части трофеев, предварительно посоветовавшись с Радомыслом. Думаю, он не будет против. Нужны деньги на развитие поселка, который впоследствии нам принесет нам в десятки раз больше выгоды. Одни только штампованные изделия могут озолотить нас, ведь такого качества, какое будет у моих изделий, в этой части света нет.

Послышался стук в дверь и вошел Ага. На вытянутой руке он держал за шкирку мальца со смутно знакомой физиономией.

- Княжич, - заявил паренек, смешно дрыгая ногами на весу, - скажи своему великану, пусть отпустит меня.

- А с чего бы это мне тебя слушаться? – хмыкнул я ему.

- Дык, ты не помнишь меня? Я – Михрютка. Твой должник.

Точно. Этот тот малый, который хотел меня прибить из-за высокой награды за меня. Я его тогда пощадил и отпустил восвояси.

- Ладно, отпусти его, Ага.

Ага неуверенно посмотрел на мальца и разжал руки. Михрютка умудрился поймать равновесие, оправился и поклонился.

- Здрав будь, княжич, - заявил паренек, косясь на Агу, - пришел к тебе должок вернуть.

- Это каким же образом? – удивился я.

Заинтриговал меня Михрютка. Оказывается этот проныра был в ставке Гунульфа и принес сведения о численности его войска. Он сообщил, что у Гунульфа четыре ярла в подчинении, каждый из которых взял тысячу варягов, а у самого Гунульфа полторы тысячи. Таким образом, на берегу варяжского озера находится пять с половиной тысяч человек, из которых только две сотни на лошадях. Михрютка говорит, что на берегу озера, есть около ста драккаров, на которых и приплыли враги. Они планировали пройтись по округе, собирая в полон людей, но передумали. Ждут чего-то. Я догадываюсь, чего они ждут. Ньёруна уже просветила этот момент. Поблагодарив Михрютку серебряной монетой, он пообещал сообщать вести с той стороны. У меня возникла мысль, что меня пытались сейчас дезинформировать, но я ее отмел. На всякий случай, для очистки совести, попрошу завтра ходотовых лазутчиков побродить и разведать местоположение врага.

Засыпая в обнимку с Миленой, я подумал, что нужно будет «придумать» требушет. Что-то я, решив укоренится в Хольмграде, активно задумываюсь о прогрессорстве. Требюшет мне нужен обязательно. Я легко могу его построить. Камней для него я наберу здесь и привезу на Ладожское озеро, с собой в повозках.

Требюше можно создавать любых размеров, но все они, если правильно построены, демонстрируют принцип действия рычага. Требюше работает за счёт противовеса, уравновешивающего механизм, который находится напротив снаряда, опускает рычаг, запуская большой камень по направлению к противнику.

Можно было бы сделать катапульту, но она, как мне кажется, более удобна для осады, чем для боя в чистом поле. Оно и требушет больше для осадного способа войны пригож, но с требушетом мне будет проще воплотить задумку по уничтожению большого массива солдат.

Завтра нужно будет найти хорошего плотника, который поможет соорудить пробный экземпляр требушета.

Заснул я, на удивление, быстро.

На следующий день, еле успев позавтракать, зашла Эса и сообщила о том, что прибыл лекарь Метик. Он сейчас на пристани, разгружается.

Захватив с собой бутерброд из лепешки ветчины и куска сыра, я, жуя на ходу, умудрился одеться и направился на пристань. Ага и Эса меня сопровождали. На берегу было немноголюдно. Рыбаки уже успели ни свет, ни заря отправиться на ловлю рыбы. Поэтому лекарь был единственным причалившим к берегу.

Я подошел к невысокому мужику с жиденькой бородкой и длинными светлыми волосами. Заметив нас он прекратил разгружать лодку и дождался пока мы подойдем.

- Здрав будь, княжич, - с поклоном произнес лекарь.

- И тебе крепкого здоровья, лекарь, - ответил я.

- Эстрид очень убедительно приглашала меня в твои владения, княжич, - лекарь кивнул Эсе и Аге.

- Владения не мои, а моего отца, - поправил я его, - а приглашала Эса по моему настоянию.

- Говорят, что ты, княжич, с того света людей возвращаешь, - лекарь прищурился.

- Да многое могут говорить, - я покосился на Эсу, - да не всему же верить надо.

- И то верно.

- Ларс, - представился я, протягивая руку.

- Эдик, - чуть растерянно ответил лекарь, ответив на рукопожатие.

Здесь не принято жать руки при знакомстве. Друзья обнимаются, остальные отвешивают поклоны и кивки. Он же пожал мне руку, как это принято в моем времени. Да и имя – Эдик, явно не здешнее.

- Мне сказали, что тебя зовут Метик, - я решил прояснить непонятный момент.

- Впервые я представился людям как медик, они услышали – Метик. Так уж получилось, что имя Эдик простым крестьянам сложно запомнить, не Эдуардом же меня называть. Поэтому Метик – это нормально, - закончил лекарь, широко улыбаясь.

- Как давно ты впервые представился людям? – подбирая слова и поглядывая на Эсу, спросил я.

- Уже пять лет прошло с того момента, - ответил Эдик, принимая игру.

Я попросил Эсу и Агу оставить меня наедине с лекарем и прошелся с попаданцем вдоль берега. То, что это такой же попаданец, что и я – факт.

Сегодняшнее утро выдалось на редкость теплым. Я шел с Эдиком и удивлялся его рассказу. Он был настолько невероятен, что я никогда бы ему не поверил, если бы сам не был попаданцем. С каждым мгновением мне казалось, что все, что со мной происходило – это цветочки по сравнению с тем, что пережил мой товарищ по несчастью.