Ларс.

С глаза Забавы сошел отек и она стала носить маленькую повязку. Я обнадежил ее, что ее поврежденный глаз, не смотря на увечье, выглядит миленько. Сокол меня поддержал. Девушка вроде поверила, но в моем лице она обрела заступника. А я приобрел верного лекаря. Я ей рассказывал обо всем, что знал в области здравоохранения. Ее больше всего удивил такой обеззараживатель, как спирт. Сокол начал учить ее рунному письму, поэтому она обещала записать все мои «наставления».

Дядя шел на поправку, мы с ним беседовали о политике и дипломатии, а о его «исцелении» мы как-то избегали говорить. Я не говорил на эту тему, так как считал не скромным напоминать о его чудесном воскрешении. А почему он не говорил об этом, я узнал в один из последних вечеров в Кордно, перед отъездом домой.

Мы с дядей сидели на лавке во дворе детинца. Сокол и Ага тренировались в метании топора под чутким присмотром мастера – Эсы. Сокол хотел привлечь и меня к этому занятию, но Эса пообещала мне индивидуальные уроки. Звучало и страшно и загадочно одновременно.

- Ходот гордится своим зятем, - заявил Радомысл нежно и убаюкивающе держа обрубок левой руки.

У дяди появилась эта привычка – баюкать поврежденную руку. Может это фантомная боль, а может не молодые кости не так быстро заживают, как хотелось бы.

- Да нечему гордиться, - я оторвал взгляд от дядиной культи и посмотрел ему в лицо, - с моим приходом, у него только больше проблем началось, - с сожалением проворчал я.

- Это какие такие проблемы у него начались? – спросил дядя чуть щурясь.

- Ну, вот смотри, - я начал загибать пальцы, - дочь выкрали? Выкрали. Со смоленском поссорился? Поссорился. С каганатом связи разорвал? Разорвал. Гунульфа обидел женитьбой дочери на мне? Обидел. Столицу разграбили и сожгли? Конечно.

- Ларс, - Радомысл хекнул, - то, что дочь выкрали – ему только на пользу. Теперь он любому недовольному может сказать, что он бы рад отдать в жены ее, да вот незадача – умыкнули ее. А то, что умыкнул ее ты – еще лучше, ведь союз с твоим отцом стал не словами, а действием. По Смоленску – я стал князем этого города. Да, придется с кривичами договариваться, но это уже дело десятое. С хазарами, - дядя хохотнул, - еще лучше вышло. Теперь либо хазары убедятся, что с вятичами лучше не ссорится, так как с них ничего не поимеешь, а только полвойска потеряешь, либо бек Манассия разнесет по всему каганату, что бой был жуткий и никто ничего не поимел, ни хазары, ни вятичи. А то что столицу сожгли, так это разменная монета за все что я тебе до этого описал.

- А Гунульф?

- А что Гунульф? На двух стульях не усидишь. Ходоту рано или поздно нужно было выбрать сторону – он свой выбор сделал. Более того, - Радомысл понизил голос, - князь считает, что если вдруг выясниться, что это я тебя подговорил найти в купальскую ночь дочь вятичского вождя и умыкнуть ее, то он не сильно удивиться.

- Ходот считает, что это умыкание спланировано было? – я был удивлен.

- Да вряд ли он всерьез так считает, - Радомысл пожал плечами, - но уж больно выгодно это для нас, словенов, - дядя задумался, - мне не терпится твоему отцу эту историю рассказать, - старик хохотнул в предвкушении красочных описаний моего «умыкания» Милены.

- Лучше бы ты представил, как будешь оправдываться перед отцом за потерянную руку, - заявил я, но тут же пожалел о сказанном.

Опять я своими грязными лапами лезу в чистые местные души. Радомыслу же наверняка тяжело об этом говорить, а я ляпнул, не подумавши. Судя по лицу дяди, я прав. Его кислое лицо говорило само за себя.

- Прости, дядя, я не хотел обидеть.

- Ларс, - Радомысл заглянул мне в глаза, - я не могу обижаться на тебя, ведь ты мне спас жизнь.

Я попробовал было отнекиваться, но был остановлен дядей.

- Знаешь, - Радомысл перевел взгляд на небо, - мне на мгновение показалось, что я попал в Ирий.

Дядя немного помолчал. Я не хотел лезть к нему в душу. Все же, это сугубо личное, внутреннее. Если захочет, то расскажет.

К счастью или нет, но он ушел от этой темы, расспрашивая меня, как я сумел додуматься до «такого» способа ведения оборонительной войны. Мне понравилось, что дядя согласился с моим мнением о важности человеческих жизней, которые я старался сохранить, путем сдачи города врагу. Мне даже не пришлось убеждать его в ценности живых жителей в ущерб защиты стен какой-то точки на карте, именуемой городом или столицей. Подсознательно я был готов к долгой дискуссии о своем видении этих вопросов, но Радомысл приятно порадовал. Он разделял мою точку зрения.

Раз так хорошо ложится карта, я решил прощупать почву об устройстве союза словенов и его соседей и возможной реорганизации этого образования в некое подобие государства. Я был приятно удивлен согласием дяди на необходимость некой реформации союза. Вспоминая все самые интересные иерархии государственной власти, которая будет в будущем, я смог предложить интересный вариант.

Итак, иерархия государства выглядит следующим образом: первый уровень – Царь, второй – царский совет, третий – князья, наместники и судьи, четвертый – старейшины деревень и поселков.

Царь – единоличный правитель, его слово закон для всех.

Царский совет – орган при царе, выполняющий функции исполнительной власти. В совет входят царские советники в количестве шесть штук: военачальник, дипломат, торговец, тайный советник, верховный судья и верховный волхв.

Военачальник – лицо, которое будет руководить армией государства. Ему будут подчиняться все тысячники.

Дипломат – лицо, представляющее интересы государства за рубежом. Дипломат выполняет поручения царя по внешней политике.

Торговец – лицо, контролирующее экономику страны. Торговец вправе устанавливать цены и налоги в государстве.

Тайный советник – аналог разведки и контрразведки в одном лице.

Верховного судью назначает лично царь. Верховный судья соблюдает законы государства и является вторым после царя лицом, которое может отменить решения князей или наместников, нарушающих закон.

Верховный волхв избирается внутри собрания всех волхвов государства и получает титул верховного, что обязывает быть при дворе царя и защищать интересы царского народа и Богов.

Князья, наместники и судьи – звено в управленческой пирамиде. Князем может быть только лицо, назначенное царем, предложенное жителями города. Если кандидатура князя, предложенное народом, царя не устраивает, то он назначает наместника – своего ставленника. Наместника может назначить и выбранный князь, если он стал царским советником.

Вот такая иерархия, если не вдаваться в подробности, у нас с Радомыслом получилась. Больше всего сложностей вышло у нас при составлении основных положений законов государства. С учетом того, что письменности здесь еще не было, а Кирилл и Мефодий, если мне не изменяет память, только начинают свою деятельность, то воплощение законов возможно только в рунах.

Возникла мысль «придумать» алфавит и азбуку. Но это, наверное, подождет. Если уж я решил вмешиваться в естественный ход истории, то буду лезть в нее «по самое не балуй». Все же, бой за Кордно на меня сильно повлиял.

Еще я попросил Радомысла найти мне человек двести-триста для создания завода для добычи железа и ее переработки в сталь. Дядя быстро понял суть, значение и перспективы от такой формы труда. Он поворчал, что придется «наш» подвал в моей избе «раскубышить». В целом найм крестьян в таком количестве будет не дорог, дороже их содержание и расположение в плане быта и нормального существования. Инфраструктура Хольмграда не подходила под мои условия, поэтому, мы договорились идти «на поклон» к Гостомыслу. Возможно, придется расширять пригород будущего Новгорода.