Ларс.

Глава 1

Железный привкус крови стучался в обескураженный разум, а запах мокрого дерева приятно щекотал ноздри. Попытка разлепить глаза удалась не с первого раза. Казалось, будто глаза заклеили чем-то липким и неприятным. Проморгавшись, почувствовал качку. Тело ломило от боли, пожиравшей тело. Мозг с большим трудом воспринимал окружающую действительность.

Вокруг кто-то бегал и кричал. Я лежал на деревянном полу большой лодки. Повернув голову, решил закрыть глаза. То, что я увидел, не могло быть правдой. В правом боку торчала стрела, ее оперение дергалось в такт дыханию. Рядом лежал человек. Взгляд мертвых глаз отрезвил меня.

Влажность, качка, шум и крики. Где я и что со мной происходит? Еще раз посмотрел на мертвеца и ущипнул себя. Движения были заторможенными. Вроде не сон. Может я в коме и все это бред воспаленного воображения?

Я оказался на какой-то деревянной посудине, люди были одеты в кольчужные доспехи, размашисто махали топорами. Внешне они похожи на бородатых викингов или варягов. Рядом шел абордажный бой.

Ко мне подбежал один из бородачей, заметивший мои судорожные попытки встать. Он присел и приподнял мою голову:

- Ларс! Жив, баляба[1]! Угораздило же тебя стрелу поймать.

Рыжая борода растянулась в улыбке.

- Что тут происходит? – с трудом прохрипел я.

- Эка тебя приложило. Терпи братец, отобьемся от ворога и веселее станет.

Он посмотрел на моего соседа-мертвеца.

- Мы отомстим за Сигурда, - его глаза налились бешенством.

Викинг оттащил меня к противоположному борту, подальше от схватки. Только сейчас я заметил, что мое тело как-то странно себя ведет. Приглядевшись, начал осознавать, что оно не мое. В мозгах вспыхнуло восклицание: «Это не мое, мне подкинули!», окончательно выбившее меня из равновесия. На руках мозоли, пальцы крупные врастопырку, плечи широкие, бицепсы словно у атлета. Живот на ощупь плоский, бывшего пивного брюха нет. Волосы длинные и, судя по цвету, пробивающегося сквозь засохшую кровь и грязь – светлые, блондинистые.

Кажется, я – попал. Классическим образом – попал. Попаданец я. Накрывает истерика. Вдох-выдох, вдох-выдох. Собравшись с духом, успокоился. Надо мыслить логически. Я на корабле, ранен, вокруг викинги, проблем с языком нет. Варяг назвал меня Ларсом. Звуки боя. Второй корабль в абордажной сцепке.

Нахлынувшая сзади волна, окатила с ног до головы. Качка усиливается. Сцепленные корабли все сильнее стучат бортами.

Очередная волна ударила в спину и протащила на другой борт, под ноги воинов. Хруст обломавшейся стрелы был жутким. Чувствую себя куклой. Я не в состоянии схватиться руками за что-либо и с обреченностью смотрю на очередную волну, которая подбросила и отправила в воду, аккуратно меж двух бортов.

Второй раз подряд теряю сознание. Сегодня у меня плохой день.

***

Хольмгард, 6334 г. от сотворения Мира.

Очнулся со странным чувством нереальности происходящего. Со мной не могло произойти все это. С трудом разлепив глаза, понял, что нахожусь в помещении. Бревенчатые стены проглядывали сквозь полутьму. Было тепло. Пахло уютом. Так пахло у бабушки, когда я в детстве оставался у нее на каникулах. Смесь ароматов свежеиспеченного хлеба и свежескошенной травы.

В боку ныла рана. Если замереть и дышать через раз, то терпимо. Отвратительные ощущения.

На краешке сознания припоминаю, что уже просыпался после того, как был выкинут за борт волной. Меня кто-то обнаружил и тащил по речной гальке. Все это обрывочными воспоминаниями, забитыми в подсознание, припоминалось, как страшный сон. Организм в стрессовой ситуации не хотел, видимо, записывать ненужную информацию.

Снаружи горланистый петух начал орать заунывную песнь о рассвете.

Я немного покряхтел, но умудрился принять полусидящее положение. Скрип двери заставил обратить внимание на замершую девушку у входа. Одета она была словно ожившая дева с картин Маковского[2].

- Братец, очнулся! – с радостным визгом девушка бросилась на меня.

Непроизвольный стон от ранения заставил ее отпрянуть. Я разглядывал ее и пытался понять кто она. То, что я не в своем теле – это понятно. Примем, как факт. Опустим нереальность и абсурдность моего положения. Нужно иметь представление о том, что и как делать исходя из сложившейся ситуации. Судя по тому, что она назвала меня «братцем», значит это «моя» сестра. Чувствую себя Шерлоком Холмсом. Жаль, что дедукция из меня прет сиротливыми каплями.

Девушка разглядывала меня. Черноокая брюнетка с симпатичными чертами лица. Волосы цвета вороньего крыла ниспадали на хрупкие полуоголенные плечи. Темное платье с плащом будто намеренно обрамляло белоснежную кожу девушки. На вид ей лет двадцать – двадцать пять. Огромные ресницы, будто бабочки на карих цветах, распахивали свои крылышки, подрагивая в такт сердцебиению красотки. В уголках ее глаз накапливались слезинки.

- Я не знаю что случилось, но у меня есть проблемы с памятью, – сказал я первое, что пришло в голову.

Охнув, девушка аккуратно приобняла меня. Ее плечи судорожно потряхивались. Она плакала. Плакала тихо и с какой-то щемящей грудь горечью.

Я пытался понять свои ощущения. Что-то меня гложет, смущает. Застрявший комок в горле, всплеск адреналина в крови, судорожное дрожание пальцев. Да что со мной происходит? Либо мой реципиент до сих пор находится в этом теле и это он реагирует на сестру, либо это мои эмоции и чувства.

И тут меня озарило. Когда за меня последний раз так переживали? Когда я последний раз видел, чтобы так искренне и с надрывом переживали за мою судьбу? С матерью и отчимом я почти не общался, мы жили в разных городах, они жили своей жизнью. Друзей, как таковых, не заимел. Были приятельские и непринужденные отношения с коллегами. Короткометражные отношения были больше для плоти. А чтобы был человек, которому можно было душу излить и почувствовать эмоциональное сопереживание – такого не было.

И вот здесь, не понятно где, есть девушка, считающая меня своим братом, искренне переживающая за мою «потерю» памяти. И это двоякое ощущение. С одной стороны – радость от осознания «нужности», с другой – горечь и обида за то, что это все не к тебе, к Игорю, а к кому-то другому. Я – самозванец, подкидыш в тело человека, которого так искренне любят и переживают за него. И что мне теперь делать? Как себя вести?

- Ты совсем ничего не помнишь? – пробормотала девушка, чуть отстранившись от меня.

- Нет. Ничего.

- Тебя зовут Ларс, - начала девушка, вглядываясь в меня будто пытаясь найти отклик на свои слова, - ты сын вождя всех словенов, Гостомысла.

Девушка надеялась на то, что я покажу признаки проснувшейся памяти, но, видимо, разочаровал свои молчанием. Ее рассказ потряс меня и выбил почву из-под ног.

Как оказалось, я – Ларс, один из сыновей вождя или князя Гостомыла. Три других сына – Сигурд, Торвальд и Гуннар – погибли в морском сражении. Я единственный выживший. А девушка, что все это рассказала – моя сестра Умила. Сейчас я нахожусь в Хольмгарде, столичном граде словен. Воевали мы против какого-то северного вождя Гунульфа, который стал кровным врагом моего «отца» Гостомысла. Меня нашли рыбаки на берегу залива и привезли сюда вчера.

Вся эта история меня сильно напрягает. При этом, создаётся ощущение, что я что-то упускаю. Кажется, будто я действительно что-то забыл. Что-то знакомое. Нечто важное.

- Какой сейчас год? – решился я задать мучающий меня вопрос.