Ларс.

Вечерняя тренировка на топорах мена разочаровала. Я думал, мы с Соколом начнем махать боевым оружием, а он заставил делать упражнения на укрепление мышц кисти. Учитель считает, что прежде чем брать в руки оружие нужно дорасти до уровня его применения. В целом, это логично. Но почему-то болели у меня не только мышцы рук, но и все тело. Запустил я его, как мягко выразился Сокол.

По окончанию тренировки хотелось рухнуть прямо тут же, на лугу, что, собственно, я и сделал. Мы тренировались чуть в стороне от лагеря. Сокол, довольно посмеиваясь, бросил меня и направился на боковую. Я прикидывал свои шансы доползти до спасительного огня. Вечера здесь прохладные, да и земля подо мной не была теплотрассой. Варяги-охранники косились в мою сторону и незаметно, как они считали, скалились. Гордость не позволяла их попросить о помощи. Я лежал боком, облокотившись на локоть.

И тут мне в затылок прилетел камешек. Я резво вскочил, адреналин в жилах бурлил. Чуть щурясь, я пытался разглядеть шутника. Это была Эстрид. Она махнула рукой и скрылась. Пробубнив что-то нечленораздельное, сообщил спутникам, что отойду по нужде.

Я чувствовал себя киборгом. Передвигал конечностями, мысленно заставляя их не споткнуться и не опуститься ниже плинтуса перед Эсой. Думаю, что она не оценит вялого и беспомощного сюзерена в качестве защитника. Все же какой-то плюс в этой ситуации есть. Под разгоном адреналина мне удалось встать после тренировки. Молодец, Эстрид. Главное, не проболтаться бы ей об этом.

- Ты похож на заморский сухофрукт. Курага называется, - пропела мой вассал, появившись из ниоткуда.

Как у нее получается так двигаться, сливаясь с ночными тенями – ума не приложу.

- С чего бы это я – курага?

- Да такой же сморщенный и кислый.

- Так курага вроде не кислая.

Эса удивленно приподняла бровь. Наверное, не каждый день ей встречается человек, который ел деликатесы этого времени. Какой у нас «высокоинтеллектуальный» разговор получается. Видимо, последнюю фразу я сказал вслух, потому, как Эстрид залилась тихим смехом, соглашаясь со мной.

- Ладно, ученый муж, есть у меня к тебе предложение, - отсмеявшись, заявила она.

- Это что-то новенькое. Излагай.

- Я сообщу тебе очень интересные вести, а ты взамен выполнишь мою просьбу, когда будешь в Смоленске.

Хитрая бестия. Откуда она знает, что мы будем в Смоленске? Не имеет значения. Выясню позже.

- И что за просьба, которую ты сама не в состоянии воплотить? – попробовал я подколоть ее.

- Ничего особенного, зайдешь в гости к одному моему знакомому купцу и купишь у него вещь, - не повелась она на мой крючок.

- Вещь?

- Да, вещь.

- Я очень сомневаюсь, что у тебя нет помощников, которые могут это сделать. Почему я?

- Есть причины, - она потупила глазки, - поверь, я в этом случае могу довериться только тебе. Всему свое время. Я расскажу тебе. Обещаю.

- Ладно, уболтала, языкастая.

Хотелось бы знать подноготную этой просьбы. Надеюсь, что действительно расскажет.

- Так что за вести? – вспомнил я условие просьбы.

- Ах да. Ты знаешь, зачем ты нужен дяде в посольстве к вятичам?

- Я так понимаю, что ты сейчас мне это сообщишь.

- Ты правда не знаешь? – Эса картинно удивилась, но увидев мое нахмурившееся лицо, перестала паясничать, - Хорошо, сообщаю: ваше посольство должно заключить союз с вятичами, а для того, чтобы союз стал крепким, ты должен жениться на дочери Ходота. Поэтому ты и нужен. Тебя будут сватать как девку на выданье.

Твою ж растудыть. Да нет. Не может папаня так меня подставить. Дядя же не сам это придумал. А Сокол? Он знает и не говорит?

- Почему же мне об этом ничего не известно?

- Наверное, тебя хотят подвести под это, - Эса закатила глаза.

- Все равно. Если бы мне сказали, я, может быть, согласился.

- Сам-то веришь в это? Ты же вспыльчивый. Непредсказуемый. А если создать ситуацию, в которой женитьба решит все вопросы союза, то тебя будет легче уговорить. Ты же такой, весь из себя, правильный. Радеющий за благо племени.

- А тебе откуда знать какой я?

- Ты для меня – раскрытая книга, - она вновь закатила глаза.

Все равно не пойму. Могли же хотя бы намекнуть. Понятно, что я не пойду на этот политический брак. И для этого есть много причин, начиная с той, что не хотелось бы оставлять «вдову», пусть и не настоящую, и, заканчивая той, что я – не хочу. Может она страхолюдина. На сколько я помню, идеалы красоты в этом времени несколько отличаются от моих представлений совершенства женской фигуры. Звучит немного коряво, но суть, я надеюсь, понятна. Не бывать этому. Обойдутся без женитьбы. Вспомнилась фраза Шурика: «Свадьбы… не будет». И рожица у меня сейчас, наверное, такая же.

Мы с моим вассалом разошлись после того, что договорились в Смоленске обсудить возможную инсценировку моей «смерти». В лагерь я вернулся немного на взводе, но никому ничего не сказал, да и спали все, за исключением часового-варяга.

Утром мы вновь направились в путь. Интересно, что в этом времени не особо много всяких разбойников, которые кишмя кишат в любой попаданческой литературе, которую я иногда почитывал. Есть, конечно, грабители караванов и просто всяческие отморозки, но они редки и зачастую нападают либо на заведомо богатого и слабого противника, либо из кровной мести. Кстати, кровная месть здесь очень распространена. Принцип Талиона – это основной постулат быта русских племен.

Наш путь к Смоленску не запомнился мне чем-то особым, за исключением уроков дяди и Сокола. Первый рассказывал про племена, населяющие нашу местность, а второй вдалбливал мне азы топоромашества. Дорога до Смоленска была наезженной. То тут, то там нам встречались встречные путники. Некоторые были знакомцами Радомысла и мы иногда часами ждали пока дядя наговорится со встречными товарищами. Иногда попадались небольшие отряды варягов. Они находились либо на службе у местных вождей, либо искали себе очередных клиентов. С Эсой мы больше не встречались, не было смысла, но иногда мне прилетал в головушку камешек под звонкий смешок воительницы. И она умудрялась это делать тогда, когда никого рядом не было. Вот вроде взрослая девушка и говор у нее интеллектуально насыщенный, но ведет себя иногда, как непослушная девчонка. И ведь не предъявишь ей ничего. Ее умение исчезать, словно какой-то скилл, особенность, которая не всем дана. Разок, конечно, я попробовал ее догнать, после особо крепкого камушка, вот только это чуть не закончилось плачевно, я почти заблудился в чащобе. Благо это было под вечер и огонь нашего лагеря меня выручил, послужив мне маяком. В следующий раз я не рискнул догонять Эстрид. Да и камни не столь больно бьются. Иногда.

В полдень шестого дня мы приблизились к Смоленску. На горизонте виднелся город немного больше Хольмграда. Дядюшка подгонял коней, наверное, из-за того, что во фляге вчера закончилось его задорное пойло. Скачет, алкоголик, за новой порцией.

Смоленск меня не особо удивил. Город занимал выгодное географическое положение на берегу Днепра. Смоленск являлся столицей большого племени кривичей. Через город проходил древний торговый путь «из варяг в греки», связывающий Север с Черным морем. Смоленск уже сейчас являлся крупным торговым центром русских земель. Этот город был центром славянского племени кривичей, которые славились как искусные ремесленники и строители. Кривичи владели искусством сверхпрочного кирпича, и уже сейчас часть сооружений в городе была построена из камня. Архитектура, конечно, отличалась от новгородской, но в целом, те же избы и хижины. Но ближе к центру города, каменные сооружения встречались все чаще. Каменные крепостные ворота, правда, помонументальнее виденных мною в Новгороде.