Страница 9 из 10
Вот и сейчас я только хмыкнула и села в кресло, сложив ногу на ногу:
– Ну уж нет. Я врача дождусь. А то вы способны и на работу уехать!
– Не поеду на работу сегодня, – отказался Гоша. – Но мне надо в… ванную.
– Вставать нельзя! – подкинулась я, потому что он уже начал подниматься, старательно подтягиваясь на руках.
– Мне надо!
– Не надо вам никуда, лежите! Если надо, я вам мокрое полотенце принесу, оботрётесь. А врачу не привыкать!
– Мне надо в… другую ванную, – упрямо продолжил Гоша. А до меня наконец дошло:
– А-а-а… Тогда я вам помогу, опирайтесь на меня!
Он оказался тяжёлым даже в сознательном состоянии. И опирался на меня всем телом, а не только для равновесия. Я отвела его к туалету, стиснув зубы, чтобы не материться, но выдержала – гордость не позволила бы жаловаться. Даже дверь ему открыла и спросила подозрительно:
– Справитесь?
– Уж там мне точно не нужна помощь, – рявкнул Гоша и ввалился в туалет, рванув за собой дверь. Я только плечами пожала и сказала тихо:
– Ну, моё дело спросить.
Приложила ухо к щели, громко позвала:
– Георгий Асланович, у вас всё в порядке?
Ответом мне был долгий протяжный стон наслаждения, едва не заглушивший звук льющейся струи. Фыркнув беззвучно, я отвалилась от двери. Вот сейчас врач придёт, а я свалю. Галка, небось, подумала, что я загуляла с кавалером. Нет, хватит быть добренькой, сестру милосердия тут строить из себя! Всё равно Гошечка-картошечка не оценит. Но он, наверное, и подвиг в своё имя не оценил бы, максимум скривил бы губы критически.
Замок щёлкнул, и Гоша появился в двери – белый, как снег.
– Мне что-то… плохо… – сообщил и навалился на меня снова.
– Да ёжкин кот, – пропыхтела я, таща его из последних сил к дивану. – Говорила же, не надо вставать! Зря я вам вчера Скорую не вызвала!
– Не зря. Я предпочитаю частного врача, – пробормотал он и кулём свалился на диван. Я помогла ему прибрать ноги, накрыла пледом и ехидно заметила:
– Конечно, он же выпишет то, что скажете, и в попу будет дуть! А в больнице прокапают антибиотики и мнения вашего ценного не спросят!
– Я не понимаю, что ты тут делаешь, если я уже тебе сказал уходить?! – а вот теперь похоже и Гоша разозлился. Ну ничего, пусть побесится, ему полезно! ЗОЖник безэмоциональный!
В дверь позвонили, и я аж подпрыгнула от неожиданности. Звонок у Гоши был выдающийся: трель старинного дискового телефона. Такой дробно-металлический дрррррииииинь!
– Тьфу нафиг, – буркнула себе под нос и облегчённо вздохнула: – Это, наверное, врач пришёл. Быстро, однако!
И пошла открывать.
– Пусть бахилы наденет, – нёсся мне вслед голос умирающего лебедя по имени Гоша.
Глава 5. Ярость безработного берсерка
За дверью неожиданно оказалась девушка. Перво-наперво я подумала, что в Москве такие молодые врачи, а потом оценила её наряд и поняла, что это не доктор. Вряд ли доктора, даже частные и платные, носят сумочки Луи Виттон. И туфли на таких высоких каблуках вряд ли надевают на визиты.
Девушка грациозным жестом откинула длинные прямые волосы за спину, сунула мне пакет из дорогого магазина и велела:
– Отнеси на кухню.
Потом процокала каблуками в прихожую, не снимая обуви, погляделась в зеркало, надула и без того пухлые губки и позвала знакомым голосом:
– Гешенька, солнышко! Как ты себя чувствуешь, дорогой?
Я глянула остолбенело на девушку, на пакет в руке и услышала голос Гоши:
– Ле-е-ерочка, ты пришла!
Прямо-таки увидела, как он расплылся в улыбке! Ах-ах, как это мимими! Если они сейчас обнимутся и поцелуются взасос, меня вырвет…
Признаюсь честно: я подглядывала. Гоша, конечно, парень хоть куда, но внешность у него простоватая. Симпатичный, ничего не скажешь, даже если полный ноль в общении. А Лерочка просто бомба. И фигурой, и личиком – она вполне может быть моделью. Ноги вон какие худые и подтянутые, ни капли жира, зато такое впечатление, что затянуты в колготки, даже блестят. А грудь явно сделанная, но выглядит как настоящая! Вообще, всё в ней похоже на настоящее, но вызывает сомнения. Даже волосы. Нарастила их, что ли?
– Нет-нет, зайчик мой! – Лерочка, склонившаяся над Гошей, быстро отпрянула, когда он потянулся поцеловать её. – Ты болен, я не хочу, чтобы ты меня заразил! У меня же переговоры, у меня репетиции всю неделю, выступления!
– Ну хорошо, хорошо, – протянул Гоша с глуповатой улыбкой на лице. – Садись, побудь со мной немного… Я что-то расклеился.
– Ты вызвал доктора?
Лерочка осталась стоять, оглянулась:
– Эй, как тебя там… Налей мне минеральной воды без газа!
«Эй как тебя там» меня ещё пока никто не называл. Даже Гоша. Но мне отчего-то стало любопытно, что же будет дальше. Поэтому я твёрдой походкой прошла на кухню, избегая-таки качать бёдрами, хотя и хотелось. Минеральная вода без газа, да не вопрос. Налью, подам, обслужу. Где я ещё такой цирк увижу?
– Так ты доктора вызвал на дом, солнышко? – повторила Лера, дуя губки, словно готовилась к селфи.
– Да, заинька, – промурлыкал Гоша сипло, как оборавшийся мартовский кот. – Он должен скоро прийти. Останешься, дождёшься его со мной?
– Ты что, котенька?! – ужаснулась Лерочка, снова отбросив непослушные пряди волос за спину. – Я же буквально на секундочку заскочила – увидеть тебя, поцеловать и бежать к парикмахеру!
Она глянула на меня и скривилась:
– Ты что, не знаешь, что подавать надо на подносе?
Я сунула ей в руку стакан воды и застыла рядом. Неа, не знаю. Я вообще тут не работаю, дамочка. Меня ваш зайчик уволил вчера.
Вслух я, конечно, ничего не сказала. Даже не потому, что боялась Леру. Просто Гошечку-картошечку расстраивать не хотелось, он же больной, мало ли, вдруг хуже станет…
– Геша, где ты нанимаешь такую дремучую прислугу?
Дёрнув плечиком, Лера принялась пить мелкими глоточками, а мой несостоявшийся начальник промямлил:
– В агентстве, Лерочка…
– Ну так расторгни договор с этим агентством, если оно не в силах подобрать тебе нормальную домработницу.
Гоша потёр ладонью горло и ответил:
– Да, солнышко, я так и сделаю…
– Всё, зайчик, я побежала! Чмоки-чмоки, выздоравливай, я позвоню!
Она сделала эти самые «чмоки-чмоки» в воздух и, развернувшись на каблуках, заспешила к двери. Миг – и в квартире мы остались вдвоём. Гоша тяжко вздохнул. Божечки, он что, страдает по этой… фифе?
Я взвесила на руке пакет и спросила:
– Апельсин хотите?
– Что?
– Апельсин. Ваша… эм-м… девушка принесла.
– Хочу, – голосом капризного мальчика ответил Гоша.
– Вот и ешьте, – я сунула ему большой и яркий апельсин.
– А почистить? – нахмурился он.
– Так я, может, за вас и съем? – съязвила, помахивая пакетом.
– Издеваешься? Пользуешься тем, что я встать не могу?
– Что вы? Как можно?!
Он не поверил, да я и не особо старалась скрыть издёвку в голосе. Да-да, я дремучая, гадкая и уволенная прислуга.
– Дай нож хотя бы, – сдался Гоша, вспомнив, что болеет и не может буквально ничего.
Это я могу. Это пожалуйста. Я даже тарелочку дам. Для шкурок. Лучше бы, конечно, тарелочкой по голове, но ладно, лежачего не бьют. Пусть живёт.
Второй звонок в дверь раздался, когда Гоша мужественно сражался с апельсиновой шкуркой, а я инспектировала шкафчики и холодильник на предмет сварить суп. Не сидеть же без дела!
– Если это доставка пиццы, я ему пиццу на голову надену, – пообещала кровожадно, направляясь к двери. Но это оказался врач. Дядечка средних лет, средней упитанности и усатости, в наглаженном белом халате и с чемоданчиком вежливо поздоровался и спросил приятным баритоном:
– Где больной?
– Больной на диване, – широким жестом я указала на Гошу. Прямо картина маслом. Только не «Девочка с персиками», а «Мальчик с апельсином». Да-да, мальчик, ибо ментальный возраст там застыл где-то возле отметки «8 лет».