Страница 14 из 15
Что делает загнанный в угол человек, которому больше нечего терять? Он идёт убивать. Когда я вернулся в школу, то, не дожидаясь нападения, сам нашёл своего основного врага – лидера группы. Я уже не помню его имени, все звали его Бритым, даже учителя. Я гнал его по тёмным коридорам как дикого зверя, его прихвостни разбегались, не смея встать на моем пути. Раздувая ноздри, я шёл на запах его страха, и нашёл в закрытом на ремонт туалете, спрятавшегося в одной из кабинок. Это была его ошибка, я притопил ублюдка прямо там, разбив ему голову об унитаз. Потом мне рассказывали, как меня долго не могли оттащить от его полуживого тела, которое я остервенело пинал. Два месяца, проведённых в холодном карцере на голодном пайке, показались мне вечностью, но запах крови и страха успел вскружить голову, и я рвался разделаться с остальными обидчиками. Впоследствии школа по обыкновению замяла этот скандал, как и многие другие.
В этой странной полушколе-полутюрьме, где на уроках вместе с учителями присутствовала вооружённая охрана, я провел несколько лет, прежде чем папаша забрал меня. К тому моменту, все мои чувства были выжжены дотла. Я стал таким, каким меня всегда хотел видеть отец: холодный, уверенный, сдержанный, собранный, целеустремлённый. И только встреча с Линой обнажила моё истинное уродливое исковерканное нутро.
– Марк Рудольфович, вам надо на это взглянуть, – Вячеслав оторвал меня от размышлений. – Только что прислали из службы безопасности.
Он перебросил мне видеофайл, запись с внутренней камеры наблюдения, на котором Ангел, одетая лишь в мою рубашку, бросает вазу в окно, а потом катается по полу, сжавшись в комочек.
– Если вам интересно моё мнение, Марк Рудольфович, меня беспокоит её поведение, – говорит Вячеслав.
Я молча киваю, да, меня тоже оно беспокоит, похоже, её нельзя оставлять одну.
– Возьми Андрея и езжай за ней. Отвезите её в загородный дом. И пусть Макс с неё глаз не спускает. Если что, будет отвечать головой.
– Понял, – Слава уже развернулся на выход, как я окликнул его.
– Мне донесли, что в моем окружении завелся крот, пока не знаю, на кого он работает, но подозреваю, что на Левандовских. Если это так, то Ангелина может оказаться под ударом.
– Предлагаете использовать её как наживку? – предположил Вячеслав.
– Нет, – качаю головой, – усилить её охрану.
Не я один выслеживал Романова. Не я один посчитал его сестру той связующей ниточкой, что приведёт меня в итоге к Дмитрию. И если Ангел попадёт в руки отмороженных братьев, даже мне страшно представить, что с ней станет.
Глава 15.
Я проснулась от того, что солнце залило своим светом всю комнату. Марка рядом не было, я не слышала, когда он ушёл. Приняв душ, я, за неимением ничего другого, накинула одну из его рубашек, найденных в гардеробной. В поисках своих вещей, вышла из комнаты. Как я и ожидала, мои джинсы, блузка, кардиган, нижнее белье, дорожкой растянулись от спальни до гостиной. Я вошла в гостиную с собранными вещами, и, сложив их на диван, приблизилась к окну. Моему взору открывался величественный город с высоты птичьего полёта. Опустив взгляд, я почувствовала, как внезапно закружилась голова, и пересохло в горле. Я сползла на пол, где прижавшись лбом к стеклу, как завороженная смотрела вниз.
«Скоро рассвет, выхода нет,
Ключ поверни и полетели!…
Выхода нет! Выхода нет!
Выхода нет! ВЫХОДА НЕТ!»
Эти строки известной песни ворвались в мозг и надрывом орали в моей голове на непрерывном повторе, пока я, дрожа, рассматривала мельтешащие точки на земле.
«Выхода нет! Полетели! Выхода нет!»
«Я все равно сделаю это! Я буду делать это снова и снова! Ты – мой наркотик, Лина!» – вспоминался страстный шёпот Марка прошедшей ночью.
«Это ведь просто. Сделай шаг и все закончится! – вкрадчиво шептал внутренний голос. – Закрой глаза и сделай шаг!»
Голова шла кругом, стоя на коленях, я вцепилась ладонями в стекло.
– Нет!
«Давай, просто открой окно!»
Я разглядывала стеклянную стену, но никак не могла понять, как открыть её. Нет, я не собиралась прыгать вниз. Но, все же, как её открыть?
«Дима бросил тебя на растерзание! Он знает, что с тобой делает этот психопат, но не спешит спасать!»
– Нет, он придёт за мной! – вскрикиваю я, озираясь по сторонам. Увидев напольную вазу, зачем-то ползу к ней.
«Давай, разбей окно!» – схватив фарфоровое произведение искусства, бросаю его в цель. Ваза разбивается об стекло. Я наступаю на осколок, и боль приводит меня в чувство.
– Самоубийство – удел слабаков! – кричу я в окно.
«А кто ты? Разве не слабачка? Он делает с тобой все, что хочет!»
Кто-нибудь, заткните эту суку в моей голове!
– Потому что он сильнее! – я все ещё стою на коленях, упершись ладонями в пол, чувствуя под собой мелкие осколки.
«Какое жалкое оправдание! Нет, потому что ты слабая! Чувствуешь разницу?! Будь ты сильной, разве он посмел бы так поступать с тобой?!»
– А что я могу?! – кричу я, руками смахивая перед собой разбитый фарфор и падая на расчищенное место, свернувшись калачиком, прижав колени к груди.
«Вот именно, что ничего! Ты ничего не можешь! Твой удел раздвигать ноги и открывать рот по приказу! И делать это хорошо, чтоб хозяин не разозлился!»
– Прекрати! – затыкаю ладонями уши, сжимаясь ещё сильнее.
«Что, не нравится слышать правду?»
– Я ничего не могу сделать!
«Тогда вперёд! Сделай шаг! Слабая, никчемная девка!»
– Нет! Я не такая! – я не замечаю, что вовсю рыдаю.
«Так борись!»
– Как? Что мне делать?
«Для начала, поднимись уже с колен, чтоб увидеть что-то дальше его ширинки!»
Перекатившись, я села полубоком на пол, устремив взгляд за горизонт.
– Я не знаю, как сбежать, его дом хорошо охраняется. Я много думала, но так ничего и не придумала.
«Ты даже не пыталась! Ты только рисовала планы!»
– А если побег сорвётся? Что он со мной сделает?
«Вряд ли что-то новое!»
Я сидела на полу, обхватив колени, когда услышала, как хлопнула входная дверь, и в квартиру вошли.
– Ангелина Витальевна, – я узнала голос самого преданного холуя моего мучителя. – Марк Рудольфович велел отвезти вас домой.
Повернув голову, я увидела того самого громилу, с которым "познакомилась" в самый первый вечер, и который протащил меня через половину дома, чтобы бросить к ногам Марка. Я не знала его имени и про себя так и называла: Громила. Надо же, теперь он обращается ко мне по имени-отчеству!
– Вы оденетесь или так поедете? – я внимательно прислушивалась, но не находила издевательских ноток в его голосе.
– Оденусь. Выйдите! Марку не понравится, что вы видите меня в таком виде! – я понятия не имею так это или нет, но громила вышел, оставив меня одну.
Громила спустился со мной на парковку, и усадил на заднее сиденье чёрного внедорожника. Сам сел рядом и велел водителю ехать. Почувствовав урчание в желудке, говорю:
– Я голодна, – я не ела несколько дней, и только сейчас почувствовала голод.
Громила не отреагировал. Зато водитель ответил:
– Можем взять что-нибудь по пути.
Я кивнула.
– Насчёт этого распоряжений не было, – отрезал Громила.
– Да ладно, Вячеслав Михайлович, это же недолго, пусть девчонка поест, – примиряюще сказал водитель. – Куда она денется?
– Ладно, Андрей, но за едой сам сходишь, – нехотя согласился Вячеслав Михайлович.
– Без проблем! – ответил Андрей, оказавшийся молодым мужчиной лет тридцати. Он подмигнул мне в зеркало заднего вида, подруливая к какому-то кафе.
– Не заигрывай с ней! – резко осадил его Громила. – Иначе босс с тебя шкуру спустит.
– Да я по-дружески! – принялся оправдываться Андрей.
– По-дружески тоже нельзя!
– Yes, sir! – водитель шутливо отдал честь и выскочил из машины, заблокировав все двери.
– Слишком несерьёзный, долго он не продержится у Нейманна, – пробубнил под нос Громила.