Страница 3 из 17
Альберт громко расхохотался.
А потом опустил глаза вниз и с изумлением выдохнул:
– Да ты девчонка!
Пёс оглушительно гавкнул.
– Вот это да! Придётся тебе другое имя придумывать. Какой теперь из тебя Мрак?
– Гав! – подтвердила собака.
– Я подумаю над этим вопросом! А теперь… домой?
Собака разразилась громовым лаем, опустилась четырьмя могучими лапами на землю и одним прыжком оказалась у ворот.
Оттуда она оглянулась – мол, идёшь, хозяин?
И хозяин пошёл. Чем ближе он поднимался к дому, тем покойнее становилось у него на душе. Перед самыми воротами, в которых виднелась не высокая и не низкая калитка – в самый раз по росту Альберта, – он остановился.
– Ргав! – заявил пёс, словно говоря, что опасаться нечего.
– Я тоже так думаю, – усмехнулся Альберт и протянул руку к калитке. Та распахнулась сама, не дожидаясь прикосновения. Сквозным ветром взметнуло сухие листья, и закружились они, залетали в открывшемся пространстве двора. Но через мгновение всё стихло, дорожка к дому расчистилась, и человек с чёрным псом переступили черту, отделяющую это место от всего остального мира.
Дверь за ними захлопнулась.
И наступила тишина.
Глава 5
«…Жаль, что мне так и не удалось попасть на берег, сестрица. Быть в Японии и не прикоснуться к её земле немного обидно. К тому же мне хотелось самому отправить нашего «утопленника» на берег, но в те часы я стоял на вахте, и маленького японца повезли Власов с Арцыбашевым. Однако и на мою долю выпало одно приключение. Столь же странное, сколь и удивительное.
Слушай же, сестрица.
Поскольку дел во время стоянки на корабле немного, я мог позволить себе чуть поглазеть на Хакодате, пусть и издалека. Хакодате – это маленький портовый городок, который открылся для иностранных судов совсем недавно, а два года назад здесь появилось русское посольство. Его здание возвели на самом верху сопки, и я видел отсюда, как несколько моих сослуживцев быстро поднимались наверх, чтобы поприветствовать господина консула. Увидел я и православную церковь Вознесения Христова, белеющую невдалеке от посольства, необычайно красивое строение. Иван Петрович с Кузьминым и ещё несколько человек отправились в «Петергоф» – да-да, не удивляйся, так называют живописный уголок в окрестностях, куда можно добраться на лошадях и где есть чайный домик. Ну а Власов с Арцыбашевым и японским мальчиком уплыли на баркасе одними из первых, и их я уже потерял из виду.
И вот, любезная моя Лизонька, замечаю я вдруг какое-то движение у берега, опускаю глаза и вижу, как от суши отделилась лодка и стремительно несётся к корвету. А в той лодке находились трое. Двое гребли, а третий стоял, приложив руку к глазам, и всматривался в наше судно. Ничего не могу тебе сказать о гребцах, ибо не глядел я на них. Но лицо стоявшего поразило меня. Удивительное сочетание, непривычное для русского человека, – совершенно бесстрастное выражение смуглой физиономии и переливающаяся через край безумная радость в глазах. Этот человек был одет в длинную белую рубашку и фиолетовые шаровары, а в руках он держал сундучок, небольшой и по виду совсем лёгкий. Но похоже, что очень ценный для его хозяина, ибо прижимал он его к себе, как любимое дитя.
Гостя встречал сам капитан. К сожалению, японского языка никто из нашей команды не знает, переводчика на судне нет, а сам гость английским не владеет, в отличие от нашего капитана, который знает его в совершенстве. Кстати, твой покорный слуга тоже потихоньку подтягивает свои познания в английском, с которым нам в морском корпусе не очень повезло. В этом мне помогает англичанин, приглашённый на корвет Андреем Даниловичем в качестве учителя ещё в России. Но я отвлёкся.
Итак, любезная сестрица, с каким же намерением прибыл к нам заморский гость? Приготовься сейчас услышать нечто удивительное и даже ошеломляющее. Если стоишь, то лучше присядь! Этот человек в фиолетовых штанах искал меня! Зачем? – читаю я твой молчаливый вопрос. Чтобы отдать сундучок! Слушай же дальше!
После обмена вежливостями и поклонами, которые так любят совершать восточные люди, гость поднял руки с ларцом на уровне своей груди и сказал одно только слово, которое потрясло меня до глубины души. «Никитин» – вот что сказал он. Конечно, в его исполнении это прозвучало довольно необычно и даже чуточку смешно, однако и капитан, и я, который стоял на мостике, тотчас же его поняли.
Но Андрей Данилович всё же переспросил, чтобы развеять все сомнения:
«Вам нужен корнет Михаил Никитин?»
«Никитин», – подтвердил японец, несколько раз кивнув.
Капитан поднял на меня голову, я ошеломлённо пожал плечами в ответ на его молчаливый вопрос.
Японец тоже перевёл на меня взгляд. Его глаза вспыхнули от счастья, которое осветило всё вокруг, лицо же как будто стало ещё бесстрастней. Он поклонился, но теперь уже мне, и на этот раз поклон его был почти до земли.
«Михаил Александрович, спуститесь к нам, пожалуйста», – мягко сказал капитан с некоторым удивлением в голосе.
Конечно, я спустился, не скрывая собственного любопытства.
Лишь только я подошёл, японец ещё раз поклонился, а затем с торжественностью протянул мне свой ларец.
«Это мне?» – спросил я озадаченно.
Ответом мне был ещё один поклон.
«Но зачем? И что там?» – спросил я, принимая ларец, который удивил меня неожиданной тяжестью.
«Аригато гозаимашита2», – ответил незнакомец, опять совершая поклон, от которых у меня уже начала кружиться голова. Однако следующие события заставили меня позабыть не только об этом головокружении, но и вообще обо всём. Выпрямившись и собираясь ещё что-то сказать, этот человек вдруг вздрогнул всем телом, глаза его расширились, и… он упал лицом вниз прямо на палубу.
В его спине трепетала стрела.
Тотчас же послышался крик с лодки, на которой приплыл странный гость. Мы с капитаном не успели даже нагнуться к бедняге, чтобы оказать помощь, если таковая ещё могла понадобиться, как перед нами появился один из гребцов, ловко взгромоздил японца на себя и через секунду был уже в своей лодке. С ещё большей скоростью, чем раньше, они заработали вёслами, положив тело своего соотечественника на дно судна.
Всё это произошло так стремительно! И выглядело таким ошеломительным и странным! Мы с капитаном потрясённо глядели друг на друга, не в силах произнести ни слова. Одним из удивительных моментов в этой истории было то, что мы так и не поняли, откуда прилетела стрела. Берег был очень далеко, поблизости ни одного корабля, кроме нашего, не с неба же стреляли в несчастного!
«Какая странная история! – первым опомнился капитан.
«Да, непостижимая для понимания!», – подтвердил я.
«Однако что-то понять можно. Например, зачем вам преподнесли этот презент».
«Зачем же? Я, признаться, этому весьма удивлён…»
«Я уверен, что в знак благодарности!»
«Но за что? – изумился я. – Я впервые видел этого господина!»
«Я думаю, о вашем геройском поступке ему рассказал наш маленький «утопленник». Похоже, этот бедняга – родственник мальчишки».
«Но откуда мальчик мог узнать, что именно я вытащил его из воды? Ведь он был без сознания!»
«Наверное, понял это потом, когда пришёл в себя. Мне показалось, он парень смышлёный и наблюдательный… Однако что же в этом сундучке?» – спросил капитан.
Я перевёл глаза на подарок. Это был небольшой и очень изящный деревянный сундучок, покрытый красным лаком. По всему периметру его боковых стенок шёл орнамент в виде переплетающихся диковинных растений, а на крышке изображался скованный чёрной цепью спящий дракон, выписанный невероятно искусно.
«Похоже, внутри что-то довольно увесистое, – заметил я. – Хотя в руках погибшего он выглядел лёгким, как пух».
2
Большое спасибо! (яп.)