Няня для майора

– Ага, щас! Чтоб я тебе свою задницу доверил!? – ржет в ответ Антон. – А вдруг тебе понравится, забудешься и не туда ткнешь...

– В смысле? А колоть тогда как? – Снова загоняет меня в тупик. Бесит!

– Так в мышцу и колоть. А вот если ты мне попадешь в седалищный нерв, девочка, беды не миновать.

– Ой-ей-ей. Тоже мне, волк-оборотень. Как же, напугал! Пф. Так куда укол ставить?

Лениво отходит от стены и присаживается на край ванны. Полотенце сразу делает попытку «сбежать» от владельца. Ровно в области причинного места, Бабайка ловит махрового беглеца и прикрывает свое второе «я», которое явно не спит.

Снова краснею. Чтоб тебя, зараза! А он только хмыкает и шире расставляет ноги. Бросаю взгляд на левую ногу, на ней – покрасневший пластырь. Видимо, кровь.

– Нужно обработать, – киваю на рану.

– Дерзай, – дает отмашку майор.

Оборачиваюсь к раковине. Над умывальником висит раскрытый шкафчик, где виднеется антисептик, марлевые салфетки и водостойкий пластырь. Протираю руки, подготавливаю необходимое для быстрой обработки. Еще укол делать. Бррр. Быстрым движением руки срываю пластырь с ноги.

– Ай! Больно, – прилетает мне ощутимый шлепок по моей левой булочке.

– Мне тоже. Считай один-один, – прищурившись, отвечает Антон.

– Так, да?

Беру флакон перекиси и лью прямо на рану. Раствор начинает шипеть на коже, Бабайка сидит, не шелохнувшись.

– Зря, – только и бросает он.

Мне сразу становится совестно, поэтому убираю лишнюю влагу марлей и быстро заклеиваю ногу. Теперь укол. Повезло – шприц и антисептические салфетки уже приготовлены.

– Куда? – спрашиваю майора.

– Обычно, этот вопрос в финале задают мужчины, – ухмыляется в ответ.

До меня не сразу доходит, что эта тварь божья снова пошлит. Фыркаю.

Антон сжимает рукой правую ногу в районе середины бедра.

– Сюда, ровно под прямым углом. Вводишь иглу почти до упора и плавно жмешь на поршень шприца. Дожала до конца, так же плавно вытаскиваешь иглу. Все.

Протираю область будущего укола салфеткой. Делаю, по инструкции. Однако, когда вытаскиваю иглу, из места прокола начинает вытекать кровь вместе с препаратом.

– Ой, мамочки. Что же я наделала! – хватаю вторую салфетку, стараясь прижать рану. – Прости! Прости! Прости! Я не хотела.

– Инна, – кажется звучит мое имя.

– Я не туда попала, да? – паника – мое все. – А что теперь делать? Я…

Дыхание перехватывает, потому что мой рот атакован Антоном. Он, притянув меня к себе, жадно сминает мои губы, удерживая одной рукой за затылок. Вторая лежит на бедре.

Господи, неужели это реальность? Боже, да! Жар разливается по всему телу, а в животе словно начинают порхать бабочки, когда я со всем энтузиазмом, что во мне есть, отвечаю на поцелуй. Пусть не слишком опытно или смело, но мне это нужно. Это то, что необходимо нам обоим. Мои руки скользят по все еще влажному горячему торсу вверх, переплетаясь вокруг шеи и зарываясь в густые волосы.

Чуть оттягиваю за волосы голову Антона назад, чтобы укусить за нижнюю губу. Рычит в ответ. Встает и, подхватив меня под попу, усаживает около умывальника. Антон сминает мои губы в новом поцелуе, когда я чувствую, он развязывает пояс на халате. Тихо стону в тот момент, когда сильные руки нежно касаются моей груди. Сильнее прижимаю ногами бедра мужчины к себе. Неожиданно что-то большое и горячее касается моей ноги – я понимаю, что мы потеряли полотенце и непроизвольно охаю.

– Я не хочу, чтобы ты потом пожалела, – разрывая объятия, произносит Антон, отшатываясь на несколько шагов назад.

Я всеми фибрами своего тела вижу, как тяжело ему далось отстранение от меня. Весь взмыленный, волосы взлохмачены, глаза безумные, лицо красное, дыхание сбито… Только не опускать взгляд, только не опускать взгляд. Почему он снова разорвал наш контакт? Господи, да что у него в голове? Лично у меня сейчас только одна мысль…

– Я хочу тебя.

– Зачем ты это делаешь? – почему-то злится Бабайка. Хватает с полки трусы и, опираясь о стену, натягивает на готового продолжить бойца. Даже на время теряю дар речи от увиденного. Прихожу в себя лишь тогда, когда фигура Бабайки удаляется из ванной и направляется к кровати.

– Делаю что? – подлетаю к нему и хватаю за руку, вынуждая посмотреть на меня. – Я не понимаю…

– Ты готова отдаться мне из жалости? Или это страх? – зло выплевывает он.

– Что-о-о? – отшатываюсь от Антона на несколько шагов назад. Запахиваю халат, завязав пояс. Хочется прикрыться, защититься. Иногда слова бьют больнее пощечины. Вот как сейчас. – Да как ты смеешь! Ты ничегошеньки об мне не знаешь!

– Ошибаешься, милая, я знаю о тебе практически все. Что ты любишь, чем увлекаешься, чем занималась в детстве, как училась, в какой позе спишь…

Завороженно замираю. Он… наблюдает за мной?

– А ты? Что ТЫ знаешь обо мне, кроме моих же слов? – в словах и мольба, и обида, и злоба.

Самое время подумать. А ведь действительно…

– Так расскажи о себе! Покажи, какой ты, чтобы я узнала, – тихо прошу я.

Антон прикрывает глаза, судя по выражению лица, он думает. Вероятно о том, пускать ли меня в свою жизнь…

– Хорошо, но завтра, сейчас я на нуле, – так же тихо отвечает Антон. – Я спать. Ты со мной?

Не дожидаясь ответа, разворачивается и направляется к кровати. Ну что за человек? Бабайка, одним словом. Конечно же, я топаю следом. Антон укладывается из положения сидя на левый подстреленный бок.

– Ненавижу спать в такой позе, – бурчит Бабайка.

– Как маленький, ну чесслово, – не остаюсь в стороне я.

Почему-то очень хочется улыбнуться. Присаживаюсь рядом. Да, Антон снова меня оттолкнул, но это не значит, что и я оттолкну его. Сейчас, со

всей ответственностью могу смело заявить, что он мне нравится. Очень. Не уверена, что у нас что-то получится, но именно майор должен стать моим первым мужчиной – я чувствую это.

Не удержавшись, опускаю свою руку ему на небритую щеку. Так мило, снова трется носом.

– Может тебе еще и сказку рассказать? – пробую пошутить я.

– А давай, только такую, где с любимыми не расстаются, – грустно отвечает Антон.

– Так, все дело в этом, да? – кажется, на меня снисходит догадка. – Что такого ты узнал, что теперь боишься женщин и меня в частности?

– Я не тебя боюсь, дурочка, – накрывает мою руку своей Бабайка. – А что ты разочаруешься и уйдешь. Все вы предаете и уходите, разрушая всё вокруг.

– Но я же не все! – возмущаюсь в ответ.

Время словно замирает, тишина давит на виски. Антон крепко сжимает мою руку, я чувствую, как он напряжен.

– Точно, – наконец произносит он. – Ты не все. Ты – моя рыжая катастрофа. Ай! К черту всё!

Майор довольно быстро переворачивается на другой бок, к центру кровати, резко утягивая меня за руку туда же. Еще мгновение, и я оказываюсь на лопатках, а Антон нависает сверху.

– Не отпущу, – шепчет мне в губы.

– Не отпускай, – тихо вторю в ответ.

Властные губы нападают на мой рот, то подчиняя, то приглашаю отправится в танец. Сильные руки снова распахивают халат, и сминают мою грудь. Гуляю пальчиками по всему позвоночнику, слегка проходясь ноготками. Антон тихо рычит мне в губы, а потом, оторвавшись от них, начинает целовать шею и грудь. Не остаюсь в стороне, так же кусаюсь в ответ, оставляя свои метки на нем, а после, слегка зализываю их языком.

Не могу сдержать любопытства, поэтому накрываю возбужденный бугор сквозь ткань, слегка сжимаю его. Майор рвано выдыхает и снова припадает к моим губам. Дыхания не хватает, но мы не прерываем поцелуй.

– Боже, – хрипло шепчу я, когда рука Антона оказывается в моих трусиках, а один из длинных пальцев проникает в меня.

– Ты не… – удивленно заглядывает в мои глаза майор.

– Д-да, н-но… – смутилась и начала заикаться, пытаясь правильно подобрать слова. – Я… Понимаешь… У меня... Аплазия. Ты все равно будешь первым.

Перехватываю его лицо руками и целую сама. В этот момент к первому пальцу добавляется и второй. Выгибаюсь и максимально раскрываюсь для ласки. Мое тело изнывает от желания, сердце – то замирает, то готово выпрыгнуть из груди на бешенной скорости, дыхание срывается на тихие стоны, сознание балансирует на грани пропасти. Жар, растекающийся снизу-вверх, влага, скопившая внизу – просят разрядку для тела. Нет. Требуют!