Ночь до дедлайна

Я хихикала, балдея от ощущения, с которым моё тело покидает страх, стыд и застарелая боль неосознанного одиночества. Было ощущение, что когда-то невообразимо давно мы уже были знакомы, и даже были вместе, а потом что-то случилось, и мы потерялись, а теперь нашлись. И мы ничего не помнили, но это ощущение наполняло меня радостью вновь обретённого счастья, хотелось сжать его так сильно, чтобы оторвать не получилось уже никогда.

За обедом мы болтали о ерунде, я так смеялась, что щеки устали от напряжения, и потом мы опоздали, когда я пришла в офис, обед давно закончился. Было немного стыдно, самую малость - всё равно я знала, что я работаю вдвое больше по времени, чем все, кто здесь сидит, кроме Тони.

Мне никто ничего не сказал, но лица у всех были такие загадочные, что я поняла - ходили в коридор смотреть все, без исключения. Ну и ладно.

Остаток дня пролетел со свистом, я работала, и мне жутко нравилось работать. В шесть меня ждал у двери Миша на машине, и всю дорогу рассказывал весёлые истории из жизни своих импортных сотрудников, было у меня подозрение, что он половину сочинил, но я не придиралась.

Когда я выходила из машины, он смотрел на меня так, как будто на войну провожает, мне тоже было страшно, но я надеялась, что по мне не видно. А оказалось всё далеко не так катастрофично - психолог мне понравилась, и никаких серьёзных или страшных вещей мы не обсуждали, я выходила с чувством невероятного облегчения - думала, будет хуже. Я это даже доктору сказала, она посмеялась и ответила, что хорошо напуганный пациент быстрее выздоравливает.

Миша встретил меня у машины, открыл заднюю дверь и сел рядом, сразу же предложив свои гостеприимные объятия, в которые я радостно завернулась, хотя и чувствовала себя обманщицей - у меня не было причин для такого поведения, но причин отказывать себе в бесплатных обнимашках я тоже не нашла, да и не особо искала.

- Рассказывай, - предложил Миша. И я призналась с улыбкой:

- Если честно, то рассказывать даже почти нечего. Мы не делали ничего особенного. Тесты всякие, анкеты, опросы. Доктор очень милая, кабинет обычный, на офис похож. Единственное, она попросила у меня разрешения поговорить с моей мамой. Она думает, что меня всё-таки кто-то испугал в детстве, и мама может знать, кто. Мы это обсудили, и составили… как бы "официальную версию", что можно маме говорить, а что нельзя. Она ей позвонит, и дальше будем работать исходя из того, к чему они придут. Всё. Не так страшно, как я думала.

- Ну и хорошо, - Миша обнимал меня и гладил по спине, мне показалось, что он переживал больше, чем я, это было мило, хоть и жутко смущало. - Рассказывай ещё, как жизнь, как работа, не достают тебя в офисе?

- Да нет. А что?

- Я, наверное, не появлюсь там ещё пару недель.

- Почему? - я отодвинулась, чтобы посмотреть на него, - не получилось с досками?

Он усмехнулся:

- Наоборот. Я разделался с досками, но у меня столько заказов, что я новые доски заказал, и фигурные, и всякие разные, и нанял ещё двоих джамшутов, чтобы параллельно с другом ездить, двумя бригадами, одна пилит, другая собирает. Заказчиков терять не хочется, и мне очень помогли твои чертежи и эскизы. Давай я тебе ещё штук пять закажу? Только теперь по-нормальному, с оплатой.

Я загадочно кивнула:

- Давай.

- Только с условием, что ты не будешь работать ночами.

- Хорошо.

Он улыбнулся с довольным видом, кивнул, как будто всё шло по плану:

- Мы сработаемся, Бойцова, вот не зря мне твоё резюме понравилось, есть в тебе потенциал. У меня глаз-алмаз, как я хорош, сам от себя балдею! - он веселился, я смеялась, сделала укоризненное лицо:

- А как скромен!

- О, великолепно скромен! - он задирал нос всё выше, я потянулась за телефоном, сделала суровый взгляд и спросила:

- Ты сегодня был хорошим начальником?

- Офигенным.

- Ну держи тогда, - я протянула ему телефон с фотографиями своих рисунков, он взял, спросил:

- Что там?

- Беседки. Я знала, что ты захочешь ещё.

- Вот коза, - он рассмеялся и попытался меня укусить, я увернулась и попыталась изобразить такую же самодовольную позу, как у него:

- Видел когда-нибудь такую оперативную работу?

- Ещё нет.

- Поставь мне пять звёзд на портале.

- Обязательно. Сейчас прямо приеду и поставлю, даже напоминалку поставлю, - он посмотрел на экран, вздохнул: - Время позднее, Бойцова, пора домой. Здесь поедешь?

- Нет, с тобой поеду! - Он рассмеялся, мы перебрались на передние сидения и поехали домой.

Когда мы доехали, опять начался дождь. Мы добежали до козырька, я выслушала ещё парочку замечаний про "мой Питер", но не обиделась - Миша с ним слишком плохо знаком, пока ещё, я это поправлю, и он передумает.

Он довёл меня до двери, я остановилась, ужасно смущённая и немного испуганная - я знала, что сейчас будет. Обычно это заканчивалось ужасно, но Миша был не "обычно", он ломал мои представления о нормальности, и я отчаянно надеялась, что всё обойдётся, каким-нибудь волшебным образом.

Миша придвинулся ближе, потом ещё немного ближе, я начала отступать, упёрлась спиной в стену, опустила голову. Перед моим лицом была майка с мотоциклом и надписью: "Возьми это всё", а под майкой было очень интересно, но мне пока было туда нельзя, жутко досадно было это понимать.

- Бойцова? - Миша придвинулся ещё ближе, опёрся о стену рядом со мной, наклонился ближе. Меня окутал его неповторимый запах, немного разбавленный запахом дерева и бензина, я закрыла глаза, вдыхая поглубже. Он шепнул мне почти на ухо: - А на втором свидании ты целуешься, Бойцова?

Я опустила голову ещё ниже, не особенно уверенно сказала:

- Поход к психологу - не свидание.

- Жаль, - он убрал прядь моих волос за ухо, движение его пальцев в волосах вызвало щекотку под кожей, она прокатилась по шее, по спине, опять погрузив меня в воспоминания о субботнем утре. Как же было хорошо…

Он наклонился ближе, сказал на ухо:

- Страшно?

- Да.

- Прекратить?

- Нет.

Он тихо рассмеялся, я тоже начала смеяться - ну глупо же, но блин! Он спросил - я ответила. Может, мне нравится немного бояться. Чуть-чуть.

- А ты только целоваться боишься?

- Не знаю.

- А если я тебя укушу? Раньше тебе нравилось…

Его дыхание касалось шеи и уха, было немного щекотно, я закрывалась плечом, но потом убирала его, и закрывалась опять. От этого ощущения слабели ноги, я была рада, что стою у стены. Миша начал убирать мои волосы с шеи, я закрыла глаза и склонила голову набок, чтобы ему было удобнее. Он тихо рассмеялся и прошептал, касаясь губами моей шеи:

- За что тебя укусить, Бойцова?

Я молчала и кусала губы, я не собиралась ему рассказывать, за что меня кусать, он меня и так вгонял в краску одним мимолётным взглядом, а сейчас я горела вся, хватит с него.

- Бойцова, говори. Или укушу за что захочу.

Я улыбнулась шире и качнула головой. Он аккуратно взялся зубами за моё ухо, заставив вздрогнуть от неожиданности и остроты ощущений, это не было больно, но вызывало внутри ощущение туго стянутого узла из жажды и нетерпения, мне тоже хотелось его укусить.

Он потянул вниз молнию моей куртки, я перепуганно схватилась за неё, шепча:

- Не надо.

Он остановился и убрал руку, примирительно сказал:

- Как хочешь.

Мне стало дико стыдно и страшно, что он действительно прекратит, я схватила его за руку и прижала обратно к своей молнии, шёпотом сказала:

- Хочу.

- Тогда почему "не надо"?

- Потому что… последствия могут быть, - я говорила еле слышно от смущения, он обнял меня, тихо смеясь, шутливо спросил:

- Бойцова, ты что, себя не контролируешь?

- Не знаю, я не пробовала, - пробурчала я.

- Я лично себя контролирую, я не животное, и могу остановиться в любой момент. И тебя могу остановить, если ты попросишь. Я конечно буду не против, если ты на меня набросишься, но если ты против, то я могу взять на себя ответственность и сдержать твою дикую необузданную страсть.