Безбилетники

– А вот и Запорожье. Нам на выход.

Они тепло попрощались с машинистом, и, помня о непробиваемых белорусских проводниках, остались ждать новый тепловоз. Его подали через четверть часа. Из окошка кабины торчал пожилой мордатый машинист в синей фуражке и жевал пирожок.

– Уважаемый! – обратился к нему Монгол.

– Шо трэба, хлопци?

– Дядьку, а пустить нас до сэбэ.

– Та куды ж я вас визьму? – скучно бросил машинист, не переставая жевать.

– А в заднюю кабину.

– Та туды низя.

– Та мы ж тока шо там ехали!

– Та ни. Машина новая. А вдруг вы шось поломаете, а мэни отвечать. – И машинист исчез в кабине.

– Раз на раз не приходится, – усмехнулся Том.

– Но ночевать тут как-то не того.

Минут через двадцать подошел еще один состав. Народу перед ним почти не было.

– Так, провожатыми мы тут явно не впишемся, спросят. Есть еще вариант, – сказал Том. – Пошли.

Они прошли вдоль состава и приметили вагон, в который не было посадки.

– Ага, третий с конца. Раз посадки нет, – значит, здесь нас никто и не ждет.

– Ты обоснуй, что ли, – сказал Монгол.

– С этой стороны лезть стремно, заметят. Мы обойдем поезд, и попробуем открыть вагон. Проводники – тоже люди: есть шанс, что дверь закрыта только на ключ-треугольник. Ну, а потом, как обычно: вещи где-то бросим, и гулять.

Они обошли состав, прошли, осторожно оглядываясь по сторонам.

– Третий! – Том полез в карман за ключом, но в этот момент Монгол толкнул дверь в тамбур, и она поддалась…

– Открыта!

Они быстро влезли в вагон, тихо прикрыли дверь.

– Кажется, влезли, – шепнул Том. – Сейчас пойдем…

В этот момент в тамбур ворвались два человека. Это были проводник и милиционер.

– Ага! Попались! Как сюда попали?

– Так дверь же открыта, – пожал плечами Том, одной рукой отряхивая штанину, а другой судорожно засовывая ключ в задний карман.

– Шо ты врешь! Я сам ее закрывал! У вас ключи есть!

– Нету! Открыта была! – наперебой затараторили друзья.

Проводник шагнул к двери, и стал сзади.

– Так, а ну честно! – заорал он. – Это вы вчера Кременчугский обнесли?

– Мы утром еще в Харькове были!

– Куда направляетесь? – спросил милиционер.

– Мы в Крым едем, проездом. Мы тут пять минут…

– Билеты покажите.

– Какие билеты? – развел руками Монгол.

– Откуда приехали.

– Так мы их выкинули.

– А в Крым билеты есть?

– Нет. Мы ж на перекладных.

Озадаченный вид приятелей укрепил подозрения.

– Ага! Едуть в Крым, а билетов нет! А ну, показуйте карманы! – засуетился проводник.

– Так, сейчас наряд вызываем. – Милиционер для убедительности щелкнул рацией.

Том побледнел. Он почувствовал себя полным идиотом. Злополучный ключ-треугольник, на который он так надеялся, теперь жег задний карман. Мало того, что он не пригодился, стал почти уликой преступления, так и выбросить его не было никакой возможности. И это в их ситуации, когда с ментами лучше бы и не знакомиться!

– Мужики, да вы что?! Мы пустые. – Весело улыбаясь, Монгол сделал шаг вперед, и ударил себя по карманам.

Мент тщательно обыскал его спереди, похлопал сзади.

– Эй, я щекотки боюсь, харош, але! – извивался Монгол.

– Я тебе сейчас алекну в отделении. Показуй сумку.

– Без проблем! – Монгол присел на корточки, и демонстративно широко расстегнул змейку.

Том понимал, что тот тянет время, чтобы дать ему возможность сбросить ключ, спрятать его куда-то. Но стоявший сзади проводник не давал даже надежды сделать что-нибудь незаметно. Том молчал, глядя вниз на Монгола и с трепетом ожидая своей очереди.

Наконец, не найдя у Монгола ничего криминального, милиционер повернулся к нему.

– Ты показуй, – поддакнул проводник.

– Нет у нас ничего! – Том интуитивно присел на корточки и стал возиться со змейкой.

– Тут одежда. – Он достал чистую рубашку. – А тут сало, гречка, рис. Тут ножик, спички, соль. Зачем нам это, если мы составы бомбим? Мы в Крым едем.

– Может, подбросите? Нам бы до Крыма, а денег нет, – нашелся Монгол.

Мент как-то сразу поскучнел.

– А что вчера-то случилось? – Том встал, незаметно повернувшись спиной к стене тамбура, небрежно повесил на плечо сумку и скрестил на груди руки, всем видом показывая, что обыск окончен.

– Банда тут ходит, – сказал милиционер.

– Шныряют по вагонам, хватают что ни попадя, пока пассажиры на станцию покурить выходят, – добавил проводник.

– От гады, – неподдельно посочувствовал Том.

Тепловоз дал свисток.

– Ладно, хлопцы. Поезд трогается. Выметайтесь отсюда.

– А может, возьмете? – без особого энтузиазма сказал Том, спрыгивая с подножки.

– Дуйте, пока не передумали! – крикнул мент. Проводник закрыл дверь. Поезд тихо тронулся.

Они молча смотрели вслед составу.

– Уфф! – облегченно вздохнул Том. Тот случай, когда остаться хочется больше, чем уехать.

Он достал ключ, повертел его в руках, и уже размахнулся, чтобы выбросить его в черную от копоти придорожную траву, но тут Монгол вскинул руку.

– Э, ты что?! Мне отдай. Еще пригодится.

– Несчастливый он какой-то. – Том отдал ключ, и они пошли к вокзалу.

– Нет худа без добра. Хоть выспимся. Я сегодня в пять встал. А кажется, что это вчера было.

Они посмотрели расписание поездов.

– Следующий только через три часа, а попутная «собака» через десять минут. Ты где хочешь спать? В запорожских хоромах, или где-то на полустанке?

– Предлагаю продолжить движение, – сказал Монгол.

– Поддерживаю единогласно, – ответил Том.

В вагоне электрички было почти пусто. Монгол сразу растянулся на деревянном сиденье и, подложив под голову сумку, закрыл глаза. Вечерело. В вагоне включили свет. Том уткнулся лбом в стекло, всматриваясь в мелькавшие на горизонте редкие огни и выхваченные из сумерек полустанки. Ему нравились маленькие станции с крохотными, выбеленными мелом заборчиками, развесистыми яблонями и ленивыми кассиршами. Правда, после скорых казалось, что электричка ползет ужасно медленно. Что можно выскочить из вагона и легкой трусцой оставить ее позади. Но выбора не было.

Уже совсем стемнело, когда они доехали до конечной, – небольшой станции со старинным, украшенным колоннами вокзалом.

Зал ожидания был маленький, и оттого казался набитым битком. В углу на желтых фанерных креслах устраивались на ночь два бомжа. Тут же галдело семейство цыган. Трое чумазых детей ползали по полу, играя в какую-то игру. У окна, под батареей, спал старик. У расписания стояла закутанная в черное старуха кавказской национальности, неподалеку сидели двое подвыпивших мужиков, напоминающих беглых каторжников.

– Душевно, – Монгол окинул зал глазами.

– Синочки, помогите бабущке, не понимаю ничего, – попросила старуха.

– Куда едете?

– В Киев еду, к дочке. Станцию перепуталь, здесь выщель. – Она вдруг схватила руку Тома своей костистой, как птичья лапка, но сильной рукой. – Синочки, я правильно еду?

– На Киев только завтра, в два часа дня, другие тут, наверное, не останавливаются. – Том пожал плечами. – Зато рано утром есть поезд до Харькова. Если с пересадкой, то будет быстрее. А если нет, то ехать проще.

– Ага! Ага! – успокоилась старуха.

Они вышли из вокзала. На платформе было пусто. Лишь во тьме, на самом краю перрона, сгрудившись у небольшого пузатого магнитофона, танцевали рэперы.

– Тоже куда-то едут, – сказал Монгол.

– Молодцы! Свободные люди! Хотя, конечно, дрянь слушают.

– Не всем же быть такими умными, как ты, – сказал Монгол.

– Синочки! – раздалось сзади. В дверях вокзала стояла все та же бабка.

– Синочки! – повторила она. – Помогите мне!

– Так рано еще, бабушка. До поезда далеко.

– Дущно там. Воняет сильно. Тут хорощо. Воздух.

Они отнесли к скамейке два ее тяжелых чемодана и узел тряпья.

– Вот спасибо вам. Подожьди! – бабка полезла в чемодан, и вытащила оттуда небольшой сверток, и сунула его в руку Монголу. – Чай хорощий, трава! Кипяток в поезде есть, можно в поезде попить.