Знаки судьбы

Встреча проходила в штаб-квартире корпорации «Лунъюй». Все двенадцать участников пришли в траурных одеждах, а лица их были еще мрачнее, чем одежда.

В центре сидела женщина средних лет, с опущенной головой, и поминутно отирала глаза. К ней жался маленький мальчик с глазенками, полными ужаса от непонимания происходящего.

Дэн Хуа был мертв, но его дух нависал над всеми во всей своей грозной красе.

Рядом с вдовой и ее сыном черными столпами застыли телохранители покойного бизнесмена. Напротив сидели двое немолодых мужчин. Один был толст, другой худ. Тот, что тучнее, делал попытки утешить вдову Дэн Хуа добрыми, оптимистичными фразами. Обвислые брылы придавали ему сходство с бассетом, склонным к хронической депрессии.

В какой-то момент вдова перестала плакать и строго поглядела на толстяка:

– Довольно, директор Линь, я понимаю, о чем вы. Что бы ни случилось, в конце концов все образуется. Если у вас есть что-то важное, я бы хотела услышать это сейчас.

– Э-э… – Полный мужчина ненадолго замешкался, не зная, как начать трудный разговор.

Вмешался тощий, голос которого был таким же холодным, как и выражение его лица:

– Давайте я скажу. С безвременной кончиной Дэн Хуа вы, тетушка[2], становитесь мажоритарным акционером «Лунъюй». Совет директоров мы сегодня собрали по весьма веской причине. Нам необходимо определиться с потенциальными кандидатами на пост президента компании.

– Но, директор Мэн, – встрепенулась госпожа Дэн, – не кажется ли вам, что это… слегка скоропалительно?

Линь со вздохом качнул брылами:

– Мы еще даже не провели церемонию прощания с Дэн Хуа. Должен признаться, мне весьма неловко поднимать этот вопрос в такое время… Однако корпорация, как корабль в море, просто не может обходиться без кормчего. Не в последнюю очередь потому, что скоро начинаются торги за тот участок в восточной части города. Если б Дэн Хуа был по-прежнему жив, то успех торгов был бы предрешен. И мы не можем упускать такую возможность. Если руководство компанией не возьмет на себя компетентный человек, то, боюсь, перспективы могут оказаться весьма прискорбными.

– Что же делать?.. – Голос госпожи Дэн снова начал наливаться слезами.

– На мой взгляд, лучшим вариантом сейчас будет попросить директора Линь занять место главы компании. – Казалось, тощий всегда находил нужный момент для своей речи. – Вы согласны, директор Линь? – спросил он, глядя при этом на женщину. – Госпожа Дэн, вы ничего не хотели бы сказать на этот счет?

– Я… – Она повернулась к братцу Хуа, телохранителю своего покойного мужа, и просительно посмотрела на него. Но тот хранил бесстрастность и ничего не сказал. Не имея иных вариантов, она выдавила из себя несчастную улыбку. – Я не бизнесмен. Я лишь его жена, да к тому же в статусе вдовы… Какой совет я могу вам дать?

– Что ж, хорошо… – Директор Мэн наконец позволил себе улыбнуться; туго натянутая кожа по краям лица пошла морщинами. Движением факира он произвел папку и положил ее на середину стола. – Нами подготовлены документы, утверждающие назначение нового президента. Решение официально вступает в силу, как только его подпишут акционеры.

Братец Шэн – телохранитель, стоящий по другую сторону госпожи Дэн, – нахмурился:

– Директор Мэн, вы меня не проведете. Совершенно очевидно, что этот документ составлен всеми вами по сговору. Госпожа Дэн, не подписывайте его!

Мэн воззрился на братца Шэн, который под его взглядом заметно струхнул и сухо облизнул губы.

– Помни свое место, братец Шэн, – бросил ему братец Хуа, старший телохранитель. – Или ты думаешь, что твое мнение здесь чего-то стоит?

Братец Шэн виновато потупился – ни дать ни взять поджавший хвост пес.

Директор Линь глянул на братца Хуа и поощрительно улыбнулся:

– После стольких лет, проведенных рядом с Дэн Хуа, у тебя в компании тоже есть своя доля. Выкладывай не таясь, что у тебя на уме!

– Меня эти дела интересуют мало, – мрачным голосом ответил телохранитель. – А вот к чему у меня действительно лежит душа, это найти того человека.

В комнате повисла тишина.

– Независимо от сегодняшнего поворота событий, – продолжал братец Хуа, – я не хотел бы, чтобы корпорация сожрала себя изнутри. Сейчас не время для интриг и подковерной грызни. Если мы в эту непростую пору не сумеем сплотиться, то могу вас заверить, что эта компания не просуществует и года.

От этих слов Линь и Мэн вздрогнули.

9:30

Отдел уголовного розыска Чэнду

Инь Цзянь стоял возле камеры начальника Хань.

– Выводите, – скомандовал он дежурному.

Полицейский открыл толстую железную дверь и подошел к койке Хань Хао.

– Хань Хао… – начал он, но не успел произнести ни слова больше. Арестованный вскочил и молча, с каменным лицом поспешил к Инь Цзяню. Фактически он сам возглавил дорогу в допросную. В бытность свою начальником полиции Хань Хао провел этим же маршрутом бессчетное множество преступников.

На подходе к главному крылу он остановился и повернулся к своему бывшему подчиненному:

– Мне нужно в туалет. Желудок барахлит.

Инь Цзянь нахмурился:

– Почему вы не воспользовались туалетом в своей камере?

– Я вам что, должен сидеть на очке, как обычный уголовник? Унижений с меня хватило еще вчера, Инь Цзянь! – Он бросил свирепый взгляд, под которым молодой полицейский внутренне пригнулся.

Вместе с дежурным полицейским Инь Цзянь завел Хань Хао в санузел. Едва тот оказался в кабинке, полицейский снял со своего правого запястья наручник и пристегнул его к ближайшей трубе. Затем они с Инь Цзянем вышли и стали ждать за дверью.

Здание Хань Хао знал как свои пять пальцев. Знал он в том числе и о проеме в потолке диаметром около метра, который использовался для осмотра труб. А также что этот проем ведет напрямую в канализацию за южной стеной здания.

Щелкнув крышечкой кулона, из-под фото своего сына Хань Хао выковырял отрезок проволоки. Через несколько секунд наручник на левой руке был разомкнут…

Несколько минут спустя

– Начальник Хань! – Инь Цзянь вежливо постучал по двери кабинки. – Вы скоро?

Ответа не последовало.

Инь Цзянь насупил брови и, опустившись на пол, заглянул под дверь. Внутри различался только унитаз.

Вспрыгнув, лейтенант пинком вышиб дверь. В кабинке было пусто, и только браслеты наручников легонько покачивались на трубе.

Ло Фэй подлетел через несколько минут. Он изумленно уставился в кабинку, после чего, полыхая взглядом, повернулся к Инь Цзяню:

– Как он разомкнул эти наручники?

– Н-не знаю, – пробормотал Инь Цзянь.

– У него что-то было при себе? Вы его что, не обыскивали?

– Всего лишь кулончик, – невпопад ответил Инь Цзянь, чувствуя, как немеет живот. – С фотографией сына внутри.

Ло Фэй, игранув желваками, что-то буркнул. Затем присел на корточки и нашарил что-то на полу смежной кабинки. Какой-то кусочек вроде ногтя…

– Это? – Он на пальце протянул предметик лейтенанту.

Мелкая фоточка улыбающегося сына Хань Хао.

Инь Цзянь кивнул. Он был бледен.

Вместо того чтобы распекать провинившегося, Ло Фэй начал немедленно отдавать распоряжения:

– А ну живее! Оповестить все автовокзалы и порты в радиусе десяти километров, промониторить его родных и друзей! Ни денег, ни телефона у него нет, так что далеко уйти он не успел. Выполнять!

Инь Цзянь из стойки смирно молча таращился на капитана.

– Инь Цзянь! – рявкнул Ло Фэй, хлопая его по плечу. Тот вздрогнул.

– Вы… мне? – ошалело спросил он.

– А кому же еще? – недоуменно спросил Ло Фэй.

– Слушаю! – мучительно покраснев, выпалил офицер и понесся выполнять указания.

14:26

Вернувшись в полицейское управление, Му Цзяньюнь первым делом направилась к Ло Фэю отчитываться.

– Психическое состояние девушки значительно стабилизировалось, – сообщила она. – Хотя воспоминания о деталях убийств довольно расплывчаты. Что довольно типично для тех, кто пережил такую значительную травму.

2

Тетушка – вежливое обращение к старшей по возрасту женщине.