Бес

– Только двое из этой мразоты живыми уйти смогли?

– Двое, – подтвердил Щепка. – И ушли сюда, догадавшись, куда могли привезти их отбитый товар. Рабов было, как они узнали, четверо.

– Стража на въезде любит поболтать, особенно за спораны?

– И со своими знакомыми особенно, – дополнил собеседник. – У нас запрещено рабство, но торговцы людьми в Котловане частые гости. Близок Караван-сарай, не так далека Мясорубка. Я не удивляюсь. Никто не удивляется.

– А тебе людокрады не нравятся?

– Недолюбливаю. Есть причины, – чуток покривился бармен. – Но тебе сейчас Чалый и Пыра важнее. Они искали и вроде как нашли.

– Меня? Так я даже не прятался. Но буду внимательно оглядываться.

– Того, кого ты довёз сюда и выкинул, как шмат говна. А говно обычно воняет и само по себе, если его ещё и потыкать – воняет сильнее.

Второй, сука! Понял я, о ком говорит Щепка. Трусоват, никчемен в условиях Стикса, да и стоит на него даже не надавить, а просто прикрикнуть – растечётся лужей жидко-жёлтой готовности к абсолютному сотрудничеству. Только вот на хрена он вообще может быть нужен Чалому и его подельнику? Рабство тут не в законе, а на дуэль вызвать… надо какие-то основания иметь. Рассказать он про меня мало что может, почти ничего.

– Странно это всё. С того слизняка толку, как с воробья мяса.

– Чалый после всего случившегося осторожен. Он торчит немало споранов, брал под будущую поставку живого товара и у кого-то из заправил Караван-сарая. Имя не прозвучало. У них с Бецем было четыре машины, снаряга, стволы, люди. Осталась одна развалюха, мало оружия и снаряги, да два бойца, остальные пока ещё с возрождения доберутся. И доберутся ли, про то только Стикс знает.

– Пока не полностью вникаю в ситуацию.

– Ща вникнешь. Чалому надо хоть как оправдаться перед кредитором. А для оправдания у него есть кто? Ты и то, что у тебя из его имущества. Ну из Беца, но кого это гребёт? Может попробует, чтобы тебя на поединок вызвали и прикончили, а там понадеется грузовик со стоянки дёрнуть через знакомства. Но это… Наши его скорее в выморочное имущество, если через неделю хозяин не появится. Скорее за стенами попробуют достать. Тебя или ещё и тех, кто раньше как рабы у Беца в грузовике сидели.

Обеспокоиться однозначно стоило. Вот совсем-совсем, на предельных оборотах. И при таких раскладах выход что Резвого, что Стесняшки с Шатенкой за пределы стаба становился заметно проблематичнее.

– Чалый тут в авторитете?

– У кого как. Кто в сторону Караван-сарая или Мясорубки головы поворачивает – для тех он не авторитет, но понятный и правильный пацан. Некоторые и на рабскую тему присесть готовы, только если она вне Котлована… или не явно внутри.

– Похищения новичков?

– Выманивание и похищение уже за стенами, где законы стаба так, пустой писк. На прямом вывозе попасться – если не пристрелят, то конфискуют имущество и с голым задом мутантам на прожор погонят. Пока что это так.

– Пока?

– Время перемен, сцуко, оно словно надвигается, а откуда, хер проссышь. Я точно не чую, откуда сортиром несёт. Но несёт! Да, ты чай то хоть для вида пей!

Исправляю оплошность, подливая подостывший напиток в опустевшую чашку и делая символический глоток.

– То есть бывших пленников тут лучше ни к кому в группы и не пристраивать. Это есть плохо и весьма.

– Я такого не говорил, – возразил бармен. – Это к тем, о ком жирдяй базарил – к тем не стоит. Есть и другие. Гном, например, или Балабол. Первый по широкому работает – когда новый кластер потрошить возьмётся, когда на монстров охоту. Иногда совмещает. Но берёт только тех, кто со своими оружием и снарягой. Других шлет, считает, что если с голой жопой пришли, ни на что путное и не пригодны. И жмот! Платит мало, новичкам может и вовсе долю в трофеях не давать.

– Балабол?

– Забойщик монстров. Только на них свою команду и раскачивает. Костяк меняется редко, мясо то и дело. Трястись над новичками не собирается, но если за допоплату, может и поучить.

– Любопытно.

– А ты моим словам особо не верь, ты сам сходи да познакомься с ними. Оба сейчас в стабе, пропивают и прогуливают добычу. Оба в «Короне», а девок им с доставкой в номера из «Беспутной розы».

– При этом чтобы меня с порога в порнографические дали не отправили?..

– Рекомендация нужна. От Шуза и меня. Лучше от нас двоих.

– И чтобы её получить?

Лыбится этак хитрым манером. Вот не знаю откуда, но знаю – сейчас выкатит некое предложение, которое вполне может оказаться если и не гниловатым, то мутным либо просто опасным.

– Я тут из числа тех, кто смотрит в сторону Тополей и «Колыбели для кошки». В первом вменяемые иммунные с правильными взглядами на жизнь. Во втором хоть и трёхнутые на головы, но дела с ними иметь можно, торговые особенно. Окажи услугу нам, мы окажем услугу тебе.

– В теории разумно. А на практике.

– В Мясорубку вечером уходит грузовик в сопровождении уазика. Но не отсюда, а из одного тихого места немного в стороне от нашего стаба. И там будет тот, кто поставит партию того товара, что там ценят. Ну, Бес, масло в извилинах не застыло?

– Сидящий на спеке Мосол и та «мясорубка» среди его «мяса», которую ты подчеркнул.

– Точняк! – палец правой руки бармена указующе устремился в потолок. – Мозги, их колыхать надо, а то застоятся. И это, ты не дергайся, нас всё равно не слышат. Дар Стикса включил, он такой, создает иллюзию, что ни о чём болтаем. Не самый крутой, но иногда полезный. Ещё несколько минут пахать будет.

Дары Стикса! Хочу. Сильно-сильно хочу, вот только первый получу по достижении десятого уровня и обращении к некоему знахарю для активации оного. Знахарь – это не прозвище, а вид Дара, довольно полезный, очень ценимый и не особо распространённый. Отнюдь не ограничивающийся, к слову, активацией Даров у другим иммунных. Впрочем, сейчас не о знахарских делах, а о совсем-совсем других.

– Тогда нужны координаты этого, вне всяких сомнений, примечательного места, примерный расклад по численности, а ещё… Я ж всего-навсего «четвёрка», неужели думаешь, что в одиночку такое потяну?

– Не потянешь, значит помрёшь. Стикс щедрый, много попыток каждому сначала отвалил. Может и потом подкинуть, но уже тем, кто хлебалом не щёлкает, а себя резко и громко показал, – согласился Щепка, попутно вкладывая на стол стандартную, пригодную для типичного смартфона карту памяти. – Посмотришь данные, там и решишь.

– Допустим. Пока только допустим!

– А чего тут допускать, у тебя по глазам всё видно, – ухмыльнулся бармен. – Считаешь себя крутым и как серпом по яйцам слова, что тех, кого ты спас и сюда привёл, могут снова поймать и бо-бо сделать.

– Экипировка, – вздохнул я. – Если с Шузом на постоянном контакте, он не мог не сказать о скудноватом оснащении. Мне бы хоть снайперку какую. Даже самая обычная «драгуновка» может и в не самых опытных руках дел наворотить.

– Да… Тогда я сейчас человечка к Шузу сгоняю. Уболтал, языкастый. А ты к нему так через часок подойдёшь. Все? Тогда иди инфу читай.

Уже читаю, чтоб тебя? Долго ли вставить карту памяти в смартфон и начать изучать те документы, которые там хранятся? Правильно, времени всего ничего требует. Место – довольно точное, как по мне, причём очень грамотно выбранное – численность группы Мосла и встречающих с Мясорубки. Хотя нет, могут быть и не они, а всего лишь банальные наёмники вроде того же Беца или Чалого. Вооружение, которое обычно использовалось теми и другими, возможные конкретные личности с обеих сторон с краткими характеристиками, включая и подтверждённые Дары Стикса. Прямо сразу видно, что пакет готовил специалист своего дела. Эх, кого только в Стикс не заносит, право слово!

– Вали уже, у меня и других клиентов хватает.

Киваю в знак согласия, понимая, что действия дара у Щепки видать заканчивается или уже закончилось. Да и последний важный вопрос, который хотел ему задать, улетучился сам собой. Какой именно? Почему встречающие назначают место встречи и не опасаются, что форс-мажор в виде внезапно нагрянувших голодных монстров притопает в самый неподходящий момент. Оказалось, опять-таки Стикс с его подарочками. Пугач – вот как называлось очередное псионическое умение. Оно реально делало место на какое-то время неприятным для монстров. Если конечно, те не были привлечены совсем уж громкими звуками вроде заполошной стрельбы или запахом немалого количества пролитой крови.