Фальшивый джокер

Барбак нашёл огромную, на ведро, наполовину полную толстостенную бутыль с мутной самогонкой, щедро отпил в позе горниста, усмехнулся:

– Я ещё отравленный слабый потайной арбалет нашёл, но даже прикасаться к нему не стал. За такой в приличных местах сразу виселица. Маги и оракулы могут узнать, кто последним прикасался. Маловероятно, но ну его нафиг.

– Ты не один! – хохотнул башмачник. – Усосёшь и полведра! Хотя столько стекла с собой таскать… Но не бросим такое, сами себя проклянём. Будем пить!

– Пошли, алкаши, – улыбнулся Саллик, переодевшись в костюм дворянчика, написав бумагу с помощью найденного вместе с одеждой красивого походного письменного прибора, поставив на неё и размазав до нечитабельности печать, посыпав пылью, потоптав, потерев и встряхнув бумагу. – Буду я третьим сыном бедного сквайра, ибо идальго длинно. Сэр Сал бин Ив из разрушенного войной Жебуркана, где архивы погорели наверняка, да и можно сказать, что именно нужный сгорел. У ассасина даже печать нашлась, гильдии Дураков! За такую ноги не оторвут, носи не хочу, а кто разберёт оттиск на докУменте, которым только задницу не вытерли. И его фальшивый пачпорт для образца сгодился.

– Ты всё неправильно написал! – воскликнул Барбак, долго вчитываясь в уже почти не читаемую бумагу. – Не так оформляется. Не так пишут!

– Не так умные пишут, и в логовах суперкланов. А в захолустном городке как сумели, так и написали… Вы будете моими оруженосцами! Носи оружие, сколько хочешь. Ну и мне приятно, сеньор барахло не носит. Копьё, оруженосцы, не забудьте. И к бутыли лямки привяжите. У Ферга рюкзака всё равно пока нет… Будет гильдия Дураков на марше! Да я вообще клан учрежу! Джокер! То есть и шут, и дурак, и игральная карта, которая ничто, но может стать любой. Козырный Джокер!.. Нет. Будет клан Фальшивый Джокер! Есть одна тема, навевающая такое… Сходил игрок джокером, а оказалось фальшивым…

– Это не копьё, это целая рогатина, – весело бухтел Барбак, водрузив на плечо тяжёлое копьё с широким наконечником, но не печалился. – Давай мне и бутыль, старина Ферг! Гном круче ишака! И я не шучу. И мне и полтинника ещё нет, а ты уже стареешь, без обид, я от чистого. Ну и такой пузырёк носить в радость! Таскай свой лук старина.

Саллик повесил на левый бок фальшион в потёртых ножнах, поправил толстую тяжёлую портупею, приладил на бок флягу с зачарованным на подчинение вином. Похлопал по куче подсумочков, привыкая. Сунул в зубы тоненькую сигарку, которых нашли в логове почти полную коробку на двести штук – может грабанули кого разбойнички, и берегли ценность, а неплохого трубочного табака у них было немало. Взял как посох полутораметровую сулицу, которую и как копьё можно использовать.

Весело щёлкнул пальцами по висевшим на портупее двум гранатам, здорово похожим на лимонки с ровными кожухами, про которые друзья сказали, что они зажигательные, с магическими запалами, сжатым воздухом для разбрызгивания напалма и даже окислителем для быстрого и мощного горения. И щёлкнул по двум факелам, похожим на маленькие цилиндрические гранаты с ручками, причём телескопическими. Это обычные факелы, но со специальной горючей смесью часов на шесть неяркого горения или меньше более яркого! А в подсумках были и крохотные и очень яркие, и ещё сильнее дорогие, магические два факела и фонарь! Магические ценности разбойники просто не распознали, такое только для профи доступно, но Барбак видывал такое.

Саллик повёл отряд к дороге и по дороге на восток, отхлёбывая вино и не спеша думая, да и просто наслаждаясь погодой и пока приятным весом хладного железа, без которого как-то грустно оказалось. Ещё и подумал, что стал много курить, но от такой жизни все дымят часто и смачно. Ну да, такое сбережение здоровья не канает в таких обстоятельствах. Через почти час сказал:

– Но мы и театр и столярство не бросим. Бедный я сэр. Третий нищий сын нищего сэра. Надеюсь для благородных актёрство не очень запрещено?

– Для клана Дураков всё можно. Ну и в театрах и графья выступают, особенно любительских. А за сборы позорно, но не запрещено. И «сэр», это как бы не для всех, рыцарем ещё стать надо. Понял, молчу, сэр Сал бин Ив из Жебуркана, – пожал плечами пьяный Барбак. – Но лучше оруженосцы будут заказы на столярку принимать и кукол гонять. И костюмы лисы и кота себе сварганим. Только ты буратину эту доведи до ума. Не подохнем с голоду и жажды, – тут он отвесил звонкого щелбана бутыли.

Саллик затолкал быстро задолбавшую в руке сулицу в петлю портупеи за спиной, потёр ладони, и весело провозгласил:

– Ну и отлично! А теперь, не замахнуться ли нам, друзья, на само наше всё, на него, на прогрессорство! Слово такое, проехали. Я о порохе. Гранаты зажигательные на мысль натолкнули.

– Главное подальше от него держаться. И в задницу не совать, – усмехнулся Барбак, вытянул вперёд руки, сделал несколько пассов, вперёд и очень далеко протянулся длинный рой искр! Барбак продолжил. – Любой даже не маг наколдует простейшее заклинание. На несколько вёрст. Я могу на лигу почти. Эти искры во всём неживом образуются. Даже в заднице и желудке, так что и там не спрятать. Ничего не повредят и не сожгут, кроме любого пороха, который бабахнет во всю свою дурную силу, разворотив умника хитрозадого и всё вокруг.

– А как… корабли летучие… шрапнелью и бомбами лупят? – удивился Саллик. – И ты маг?!

– Лупят магическими бомбами. Очень редкими и страшно дорогими. Ну и некоторые маги сильные могут задницы поморщить как следует и бабахнуть. А я не маг. Такое любой может, и научиться несложно. Ладно, половина баргов не осилит и это.

– А что ещё ты можешь?

– Жрать могу. И бухать… А когда-то… ну осветительный шарик мог состряпать. Но забыл уже поди, без тренировки. Нафиг надо корячиться, если фонари, свечи и факелы есть. Колдовство силы выматывает очень сильно. С искрами я погорячился спьяну, выпендрился перед… тёлками, ха! А для немага и светоч повесить уже напряжно.

Компания уставилась на развернувшуюся перед ними картину. На лугу слева от дороги паслось стадо коров. Ну и тёлки там конечно были, которые и навели на словечко немага Барбака. Но необычное было не во вполне заурядном стаде скотов, а в занятии пастуха, а вернее, хозяина похоже. А пацан-пастух с длинным кнутом ковырял в носу рядом. Хозяин недалеко от дороги привязал между двумя деревьями небольшую, даже пожалуй маленькую, коровку. И весьма необычную – при вполне обычном окрасе, белая с чёрными пятнами, скотинка была весьма лохматая, длинношерстная. А в остальном обычная. Хотя ещё мелкая. И чистая! У обычных коров с чистотой вечно не очень, и дерьмо висит позади, да и вообще. А эта прям какая-то как ухоженная породистая собачка!

Ну и собственно тот, для кого это делалось – бык – стоял неподалёку. Хозяин протяжно замысловато и матерно орал, что тёлка не даётся коровьей любви, а без этого ни телёнка, ни молока. Ну что сказать. Печальная сцена насилия над рождённой давать молоко и телят и стать стейком лет через десять. Хотя может и менее дорогим мясом. Стейки вроде и столько не живут.

Саллика поразило другое. Несчастная тёлка громко и разнообразно мычала, как будто говоря! А потом и повернула к путникам морду… и Саллик пошёл к месту безобразной сцены. Глаза! Разумные, отчаянные и молящие о помощи, хотя и без надежды. Сказал:

– Я хочу купить эту тёлку.

Мужик остановил шоу. Тёлка затихла настороженно. Пастушок затолкал палец в нос на половину, одновременно открывая рот. Через долгую минуту крестьянин отелился:

– Восемь крон!

Столь же как и Саллик разбиравшийся в ценах на коров Барбак пробормотал:

– У меня пара империалов наберётся тебе взаймы, командир… сэр… Я вижу, что тебе надо… Потом продашь трофеи…

Пацан затолкал палец в нос почти до упора! Как говорится, до характерно щелчка! А рот разинул так, что если рядом стоять, то желудок можно увидеть. Саллик уже даже начал кивать. Но более близкий к земле Ферг аж подпрыгнул, правда придержав висевшие за спиной лук в саадаке и колчан, заорал пьяно: