Небо безработного пилота

В общем, времени на раздумья не тратя, сбросил Саша с себя шорты, быстротою сопоставимой тому засранцу, что до заветного унитаза добрался. Мужской орган его, вырвавшись на волю, заколыхался, подрагивая в величайшем напряжении, чем притянул взор Амины почти гипнотически. Не в силах сдержать сладкий стон, она почувствовала, что красивые ножки её начинают слегка подкашиваться и присела на уголок кровати. Мистер Александр, порыву страсти не сопротивляясь, решительно бросился, как бы так максимально ёмко сказать, в омут желаний своих, не оставляя себе прав на отступление.

"Да прибудет в неведении этот достопочтенный рогоносец, Сулейман Дада, мир его помыслам". – Отчего-то сознание успело выдать именно такую мысль, на таком прекрасном моменте. – "Бедный, бедный Сулейман Дада!"

Замечательное получилось начало. Но… ох, уж это "но", вторгающееся столь грубо в лучшие эпизоды и переворачивающее всё хорошее с ног на голову! Звон, разбиваемого в дребезги, оконного стекла и разлетающиеся, во все стороны, куски стеновой штукатурки, вдруг, стали самым неудачным салютом для разгоравшегося пламени чувств. Грохот очередей крупнокалиберного пулемёта разрывал упоительную прелесть тропической ночи. Естественной реакцией, сразу показалось, упасть пониже, чтобы не словить, своим туловищем, армированного свинцового орешка, который, чёрта с два, потом переваришь. Вопрос сексуальных отношений резко ушёл на десятый план.

– Что за хрень?! – Вопрошал Александр по-русски, только не понятно у кого, пытаясь прикрыть собой Амину от осколков разлетающегося стекла и штукатурки. Да, сейчас он не обращался с тем вопросом к кому-то конкретно, но, не понятно почему, в подсознании Гурзанова, промелькнула дурная идея, увидеть причину этих начавшихся военных действий – в образе разгневанного Сулеймана Дада, вооруженного до зубов и жаждущего крови обоих сладострастников. Глупо, конечно, так, с перепугу, чего-то вдруг подумалось.

– Большой пулемёт. – Сказала Амина, кажется, не сильно-то и испугавшись.

– Я понял, что не мухобойка. Какие козлы стреляют: вот в чём вопрос?

Словно ответом ему, с улицы донеслись яростные крики, восхваляющие Аллаха и всех пророков его.

– Ваши?! – Произнёс Александр, совсем не политкорректно и с явной издёвкой, намекая на палестинское происхождение Амины. – Исламисты-беспредельщики, если эти мракобесы начнут дома прочёсывать, то нам – крышка. Хотя, может быть, тебя и в гарем возьмут наложницей, ты красивая.

– Ты тоже красивый, так что, не переживай, есть шанс, что и тобой слегка попользуются. – Не менее колко ответила ему Амина, а потом, довольно больно, прикусила Сашке ухо, которое оказалось слишком близко к её белым и ровным зубкам.

– Ой, бля! – Чуть взвизгнул Гурзанов. – Ты что творишь?! Это ж ухо моё любимое, его так сильно грызть нельзя!

Не сильно переживая о том, что одет он не больше статуи Давида, Александр прополз в прихожку, на четвереньках, стараясь не высовываться выше разбитого пулемётом окна. Его интересовала сумочка Амины, вернее зеркало в пудренице. Девушка даже не успела запротестовать по поводу бесцеремонно вытряхнутой сумочки, как поняла причину, сей дерзкой выходки. Саня закрепил зеркальце на конце длинного обувного рожка, ловко сообразив использовать для того магнит с холодильника, получился прекрасный наблюдательный прибор, с которым он вернулся к окну, соблюдая осторожность.

– Два пикапа с пулемётами. – Вполголоса доложил он об увиденном. – Надеюсь, их не твой муж прислал… Вот чёрт! Эти скоты зажигают фитили на бутылках. Живо в туалет! Не то и нам сейчас в окно прилетит пузырь с тем, что выпить не захочешь. Давай, милая давай, шевели своей смуглой жопкой.

С половины сказанного, Александр опять перешёл на русский, но Амина не потратила времени на то, чтобы вернуть его к английскому, ибо основной смысл сказанного и так был понятен. Отступая в направлении санузла, она успела прихватить не только свою одежду и разбросанное содержимое сумочки, но ещё и ухитрилась сдёрнуть покрывало с кровати. Александр, по началу, не понял, для чего ей понадобилось это покрывало, в такую развесёлую минутку. Сам-то он уходил в чём есть, то бишь, вообще, без ничего, аки в новую светлую жизнь.

Насчёт жаркого привета от террористов он не ошибся. Действительно, едва они успели скрыться из комнаты, в окно влетела одна из бутылок, разбившись о стену. Напалм вспыхнул с громким хлопком, пламя угрожающе загудело, за дверью туалетной это было хорошо слышно.

– Сейф! И одеть тебе, что-нибудь, надо! – Коротко и отрывисто бросила Амина, как команду.

Так вот зачем ей понадобилось покрывало – сбить огонь, ибо водой тушить напалм бесполезно. Саня оценил такое самообладание в критической ситуации. Пока Амина укрощала тем полотнищем пламя, а ему удалось, почти спокойно, извлечь содержимое своего номерного сейфа. Документы, деньги спасены, оставалось хоть как-нибудь одеться, дабы не выбегать в коридор с голой задницей, а там, похоже, паника уже широко разворачивалась, крики, визги, топот, всё как подобает.

– Надень, уже, штаны, Алекс! – Настойчиво требовала девушка, борясь с огнём. – Уходить пора. Не хочу, чтобы сейчас весь Мумбаи увидел твой большой банан.

Амина проявила себя умелым пожарным. Нет, конечно, затушить пожар, вызванный зажигательной смесью, ей не удалось, но она вполне справилась оттеснить огонь, пока Сашка успел надеть штаны и майку. После того он принял от неё покрывало и сам стал бороться с пламенем, чтобы дать девушке возможность облачиться в верхние одежды.

– Всё! Уходим, здесь уже ничего не спасти! – Очередной раз командовала гордая палестинка, увлекая Александра в сторону выхода.

– Ну, как сказать! – Немного возразил Гурзанов, открыв дверку холодильника, откуда извлёк недопитую бутылку рома, что принёс Сытов.

Пока Саня укрощал огонь покрывалом, она успела не только одеться, но и набить Сашкину сумку кой-каким барахлом, всем, что только попало под руку, включая зубную пасту, щётку и бритву. Ну, в первую очередь, понятно дело, в баул тот, Амина бросила документы и деньги, которые Саня вынул из своего сейфа, остальное уж так, попутным весом, ибо для погорельцев любое спасённое добро ценно. Она явно не паниковала и нервы крепкие, и решимость высока.

– Ты удивительная женщина! – Восторгался Александр, когда, выйдя в коридор, откашлялся от едкого дыма. – Даже не испугалась! Не иначе, в прошлой жизни, ты великим воином была.

– Едва ли в прошлой! Я родилась и выросла в Иерусалиме! – Заявила в ответ Амина, не без гордости. – Я из палестинского Иерусалима, где люди убивают друг друга уже третью тысячу лет. Начиная с прошлой эры, на моей земле пролилось столько крови, сколько воды в Средиземном море. С детства, я вижу пожары и слышу выстрелы, во мне не осталось страха перед всем этим.

Саша, как мог, состроил на лице своём уважительную гримасу . Коридор третьего этажа, на данный момент, был не лучшим местом для беседы, дымная завеса настойчиво подталкивала к выходу. Они покидали здание последними, крики и визги остальных постояльцев и хозяев дома уже переместились далеко вниз.

Народ выбегал на улицу, откуда стали слышны сирены полиции и пожарных, спешивших на место погрома. Джихадистов – пулемётчиков, похоже, оттеснили на соседние улицы, оттуда ещё слышалась стрельба. Семья хозяев – индусов, кажется, в полном составе, все спаслись, насчёт постояльцев отеля Александр не был уверен, просто сам не знал, сколько людей тут проживало.

Бабар и Шанкар, старшие братья из того клана владельцев прачечной, пытались бороться с пожаром огнетушителями. Не сказать, чтобы очень успешно, но им прибыло серьёзное подкрепление в образе большой пожарной машины и команда огнеборцев уже производила развёртывание. Тем появлялся высокий шанс на спасение семейного предприятия. Пожарные, довольно грубо, оттеснили в безопасную зону всех погорельцев, работали профессионалы и терять время на вежливые уговоры им некогда, так что, кто-то из младших даже пинка получил.