Идиотки

Я подчинилась, как собственно и всегда. Воспитанная авторитарной мамой, спорить я не привыкла. Натянула уродскую маску, недоумевая, почему нельзя было просто натянуть на голову черный чулок, как все нормальные бандиты. Спускалась по неровным ступенькам умирая от ужаса. Не каждый день увидишь одного из богатейших людей страны со сломанной шеей. То, что я увижу Вольского именно в таком состоянии, я не сомневалась. Ну не Дункан же он Маклауд, черт его побери. Не с моим везением. Я прокручивала в мозгу прочитанный мной вчера УК Рф, и понимала, что теперь нам с Галькой пришьют еще и убийство, и мы не увидим свободы до скончания наших бестолковых жизней. Короче, пока я дошла до последней ступени, накрутила себя так, что готова была лечь радом с трупом нашего невольника и сдохнуть от безысходности, что тот Хатико.

– Ну, чего там?– голос Подвигалкиной звучащий сверху меня слегка успокоил. Я склонилась над несчастным Вольским, лежащим на земляном полу и не подававшим признаков жизни, лихорадочно соображая, что там надо делать дальше. В фильмах прикладывают пальцы к шее валяющегося у ног тела, чтобы понять жив человек или уже нет. Я протянула дрожащую ладонь к извалянному в пыли и паутине олигарху. Ну да, успела рассмотреть в свете тусклой лампочки, во что мы умудрились превратить цветущего мужика. Ломая ногти, развязала узел веревки, которой мы завязали накинутый на голову Руслана мешок от картошки, найденный Галкой черте где, и затаив дыхание попыталась нащупать яремную вену. Куда там, от страха пальцы тряслись, как под высоковольтным током. Эх, зеркальце бы, для проверки дыхания.

– Кто ты, черт тебя возьми такие? – голос Вольского показался мне громоподобным в тишине подвала. Занятая своими мыслями, я не заметила, что этот мерзавец пришел в себя, и теперь злобно смотрит прямо мне в глаза.– И чего хотите? Отпусти меня тварь.

– Мы вас похитили,– пискнула я, оседая на пятую точку, рядом с несостоявшимся трупом. – Хотим выкуп.

– Твою мать,– прорычал Вольский, пытаясь разодрать путы, связывающие его руки, – я вас уничтожу. Смешаю с пылью, мрази. Господи, меня похитили мартышки с голосом мультяшек. А ну развяжи меня, идиотка. И тогда, я может быть, не убью вас.

– Ну, чего тут? – Галька все же не вытерпела и спустилась в подвал, нацепив на физиономию резиновую маску зомби. Себе то купила нормальную, зараза такая. А я мартышка, мартышкаааа,– Ты чего расселась? Жив этот курилка? Или отдуплился? Я уже лопаты приготовила. Целофан у тебя в теплице есть. Прироем по быстрому, – зачастила моя подружка, явно крышей поехала от ужаса. Хотя, это ее постоянное состояние. И как я этого не поняла раньше? Может быть не попала бы в такую непроглядную…слов не подберу приличных.

– Оооооо, – простонала я, потеряв способность говорить,– и с ужасом уставилась на Вольского, который чудесным образом снял с рук веревки и приготовился к нападению. Галка проследила мой взгляд, как раз тогда, когда мужик с звериным рыком сделал выпад из темноты. Но, видимо падение все же нанесло ему вред . Галька с визгом метнулась в сторону уходя от удара, Вольский оступился и начал заваливаться на меня, распластавшуюся на полу,словно трепанированная лягушка. Последнее, что я успела почувствовать, как меня придавило каменно – тяжелое мужское тело, услышала крик Подвигалкиной, достойный зомбака – людоеда, и провалилась в темноту.

Глава 2

-Мне похрену, что ты там считаешь,– прорычал я в телефонную трубку. – Я велел тебе изъять все мои данные из архивов этого банка. Ты адвокат, или где? За что я плачу тебе такие бабки?

– Руслан Олегович, это лишь дело времени,– проблеял мой собеседник, вводя меня в глухую ярость. Дело времени, которого у меня нет. Отец обещал лишить меня всего, если я не изменю свой стиль жизни. Этот старый пес слов на ветер не бросает. Он уже проворачивал подобные фокусы со мной. Но тогда, десять лет назад все было не так фатально. Папуля просто выкинул меня в университет, без гроша в кармане, аргументируя свои действия заботой о своем неразумном отпрыске. Якобы этот зверский акт вандализма должен был научить меня ценить, то что имею. Но теперь, он хочет лишить меня всего. Не взирая на то, что это я преумножил его состояние. Что я как вол работал в семейной империи, что именно на моих идеях мы удержались на плаву, а не загнулись пользуясь толко его замшелыми идеями, которые на хрен никому не сдались. Дети развиваются, даже быстрее чем взрослые. Их уже не увлечешь дурацкими утятами, считающими звезды на нарисованном небе, или неваляшками, поющими дурным голосом песенку про облака. Им нужны новые герои, которых создала набраннаяя мною команда. Вот только отец это не берет в рассчет. Он хочет оставить империю остепенившемуся зрелому мужчине, а не гуляке – потаскуну. Он хочет увидеть внуков.

Я усмехнулся, представив количество карапузов, родившихся от моей студенческой работы. Старый пень бы с ума сошел.

– У меня нет этого чертого времени,– прорычал я, представляя, что будет, если папуля узнает, чем его сын зарабатывал себе на безбедное существование учась в университете. Думаю ему будет не очень приятно узнать, кто скрывался под именем «Донор 1313». Это была идеальная работа, и хорошие деньги. И кроме того благородная. Я помогал бездетным парам ощутить счастье родительства.

– Не стоит беспокоится, Руслан,– голос адвоката был спокоен, и я слегка расслабился,– есть договор о неразглашении подобной информации. Я считаю, что время у нас есть. Не переживайте, я уже начал процесс изъятия документов. Но он слегка тормозится, по бюрократическим причинам. Нормальный, рабочий процесс.

Да, есть. Время есть. А еще есть куча бродящих по стране детей, носителей моего гена. И это бомба замедленного действия. Я это понимаю, и если отец узнает мой маленький секрет, это будет катастрофа. И семейного состояния мне не видать, как собственных ушей. Мой замшелый папаша отыщет каждого ребенка, появившегося из пробирки моими стараниями и осчастливит наследством. А я останусь у разбитого папулиного Порше, которому уже сто лет.

Договорив с адвокатом я откинулся на подушку. Голова отдалась болью. Черт, я снова нарушил все мыслимые правила, выставленные отцом. Под одеялом угадывался женский силуэт. Я убей меня не помнил, что за красотку снял вчера в клубе. И вот ей богу, совсем не желал сейчас знакомиться с очередной курочкой, похожей на предыдущую, словно инкубаторская. Но, тем не менее откинул одеяло и посмотрел на губастенькое личико и разметавшиеся по подушке белокурые волосы. Порылся в памяти, пытаясь вспомнить имя малышки. Безуспешно.

– Котик, в чем дело? – мурлыкнула девка, распахивая голубые, похожие на пуговицы, глазки. – Твоя кошечка хочет кофе.

Господи, где я только нахожу их? Как Под кальку рисованная. Надо скорее избавиться от докуки, выпить кофе, и идти на работу в любимое детище моего отца. «Империю детства» он любит, кажется даже больше чем меня – своего единственного сына. А сегодня у нас день всезнайки. День, когда наши работники приводят с собой своих детей. Ненавижу этот день в году, терпеть не могу сопляков орущих, путающихся под ногами и портящих воздух.

– Вали давай, кошечка,– ухмыльнулся я, вскакивая с кровати. В голубых глазах девчонки мелькнула обида. Но мне сейчас было не до истерик незнакомых баб. – И дверь за собой захлопни.

– Козел,– выплюнула девка, в мгновение ока выскакивая из одеяльных объятий. А ничего у нее фигурка, похожа на часы песочные: пока круглая, грудки полные, но свои. Не успела еще себя силиконом напичкать. Портит впечатление капризно – злое выражение лица. Но с него же воду не пить, да и вряд ли я обратил бы внимание на безликую физиономию в процессе удовольствия, так сказать. Я бы даже ее оставил возле себя на пару дней, при других обстьятельствах. Но выставленные мне условия исключают любую возможность.

Встал с кровати и пошел в душ, чувствуя взгляд куколки на своем не обремененном одеждой теле. Да, я знаю, какое впечатление произвожу на баб. И потенциал у меня как у жеребца – рекордсмена. Поморщился, вспомнив о том, что сегодня меня ожидает день в компании толпы сопляков, каждый из которых может быть моим биологическим продолжением. В последнее время эта мысль не дает мне покоя. Я чувствую, что превращаюсь в параноика