Страница 30 из 58
От пристани наверх бежала тропинка, взбираясь на крутой холм, на вершине которого сквозь зелень просматривались какие-то каменные постройки. Тропинкой этой пользовались, наверное, веками, поэтому иногда она словно окоп глубоко уходила в песчаные бока холма, в одном месте был прорыт настоящий тоннель, а кое-где в землю вкопали здоровенные каменные ступени, которые раньше возможно были частью строения наверху. Примерно на середине подъёма над нами нависла каменная громадина как две капли воды похожая на Цитадель Вирд. Но по мере нашего к ней приближения открывались всё новые её детали, и становилось очевидно, что это всего лишь жалкая подделка. Во-первых, ребра шли не по всей высоте конструкции, а только подпирали верхнюю её часть. Во-вторых, здешняя копия была сделана не из бетона, а из какого-то жёлтого камня. И в-третьих, когда мы наконец поднялись на вершину холма, то обнаружили, что местная башня короче раз в десять, и выглядит словно обрезанная макушка от оригинальной Цитадели. К этой мини-башне примыкали стены крепости, которые и были для нас основным ориентиром на местности.
Мы обошли крепость по кругу и спустились к спрятанной в тени высоких деревьев автомобильной стоянке. По дороге выяснилось, что местные даже макушку от Цитадели целиком построить не смогли. В море смотрела лишь половина башни. Такое ощущение, что построившие эту конструкцию хотели отпугнуть плывущих сюда демонов видом Цитадели.
А вот нас своим видом пытались отпугнуть трое классических католических священников. Ну, такие, в черных костюмах с высокими воротниками и… как это у них называется? В общем с белыми подворотничками, вот. Двоих служителей церкви, что помоложе, венчали странные широкополые чёрные шляпы, а матёрого в центре — блестящая седина. Пока я шёл к ним, разглядывал эти шляпы. Серьёзно, если такие широкие поля сделаны для того, чтобы спасаться от солнца, то почему они чёрного цвета? В здешнем климате мозги в таком солнечном концентраторе должны выкипать за минуту. Или им как раз не нужны мозги?
— Ни шагу дальше! — крикнул нам правый член католической церкви и щедро сыпанул перед нами солью. Соль осыпала мои дорогущие туфли. Ну началось! Они хоть представляют себе, сколько стоят эти башмаки? У меня сердце кровью обливалось, когда мама их покупала! Что за отношение у всех к чужой собственности? Ну имеешь ты претензии ко мне, так давай поговорим. Зачем сразу вещи портить? Не понимаю я их…
Пока я расстраивался, старший экзорцист достал потрёпанную книжицу и стал нараспев читать нам стихи. На латыни, кажется:
“Муки святых пусть мне светят
Не дракону мной править
Иди обратно враг!
Никогда не докажешь мне пустое
Это дурная судьба
Выпей яду!” *
Хм. Ну, за артистизм я бы поставил пять баллов. А вот техника хромает: окончания жуём, буквы теряем, ударения не там ставим. Это троечка. Вслух я, конечно, ему ничего не сказал, вроде как невежливо, а я всё-таки вежливый… Но аурой на всякий случай прикрыл стоящую рядом Мегуми, ибо сомневаюсь, что они запугали до икоты Камелию вот этой вот корявой латынью. Этот концерт видимо для отвода глаз, а в крепости скорей всего засел снайпер с хорошим калибром и специальными противодемонскими патронами. Вот и Ми бегает взглядом туда-сюда — ищет лёжки.
Экзорцист, так и не дождавшись наших аплодисментов, поднял вверх указательный палец, как бы попросив меня немного подождать следующего номера программы, и сделав шаг назад стал шёпотом общаться со своим литературным кружком. Молодые священники, покосившись на меня засуетились над книжицей, листая её и тыкая пальцами. В их небольшом коллективе возникла эдакая рабочая атмосфера, как если бы они были самыми обычными строителями: «Михалыч, быстрорежущее сверло не идёт!» «Может быть возьмём победитовое?» «Нет салаги, возьмём перфоратор!»
И вот молодые священники сложили ладошки лодочками, а старший сделал два шага вперёд, достал из поясной кобуры тяжёлый крест, навёл его на меня, и запустил наконец свой «перфоратор»:
— Заклинаем тебя каждый грязный ветер, каждое вражеское право, каждый набег погребального соперника, каждый легион, каждую конгрегацию и обвинительную школу. Следовательно, обожаем каждый легион обвинителей! Останови обман людских тварей невероятным напитком яда вечной погибели! Отправляйся враг, изобретатель и учитель всяческой лжи, враг людского здоровья. Покорись крепкой руке бога. Сопротивляйся и беги, вызывая от нашего святого ужасного имени! Похороненный в страхе! Из ловушки обвинителя избавь нас хозяин! Чтобы по-хорошему заставить наше сборище свободно служить вам, просим выслушать нас! **
Ничего не понял! Снайперов Мегуми так и не нашла, а это была какая-то мешанина слов, понадёрганных из разных языков и подобранных по единственному принципу: чтобы напоминало латынь. И вот этого боялась Камелия?
Седой священник, видя, что я не спешу изгоняться, зажмурившись вытянул вперёд руку с тяжёлым крестом, целя мне в нос.
— Можно? — вежливо спросил я и забрал из его ослабевших пальцев артефакт.
Хм…
Нет, крест не являлся артефактом. Замурованная внутри косточка от чьего-то мизинца не содержала ни капли Благодати. Сама железяка слегка щипалась, видимо сделана была из того же сплава с серебром, что и ножи демоноборцев.
— Похоже, что это ТОТ САМЫЙ случай! — выразительно поиграл бровями правый член церкви повернувшись к старшему члену.
— Невероятно! Он просто взял в руки реликвию! — покосился на меня левый член, одновременно проделав странный жест: сложил на уровни груди пальцы правой руки в щепотку, словно продемонстрировав, как на ночь закрывается тюльпан.
Мегуми покрутила головой, пытаясь понять, кому он подаёт знаки.
Седоволосый не отвечал, и только крепко сжимал в руках книжицу, глядя на свой крест.
— Падре… — подёргал его за рукав левый.
Падре тяжело вздохнул, достал из кармана красный складной ножик с пиктограммой, изображающей щит с крестом, и раскрыв его вспорол заднюю обложку книги. Оттуда выпал сложенный пополам желтоватый листок, который священник ловко поймал на лету, тут же передав книгу и нож молодому аколиту. Торжественно развернув листок, он перекрестился и начал читать.
— Пустое Солнце обретёт смысл, напиток философа Меркурия и серу в красном стекле смешав. Насытившись, красного льва измельчи в песок, смешай с духом вина, выпари жидкость получив чёрного дракона. Положи его в обмазанную глиной реторту и неспеша дистиллируй. Раздели жидкости разной природы, которые проявятся при этом. Красная тут же вновь насытит пустое Солнце Благодатью! ***
Вначале я пропускал эту чушь мимо ушей, но потом осознал, что священник читает текст на Истинном! Да, корявенько, смысл порой теряется, но это похоже на какой-то рецепт, где в финале должна появиться Благодать.
— Можно посмотреть? — я подошёл поближе к седовласому священнику и заглянул в его листок. — Я не всё понял.
Молодые аколиты в панике отпрыгнули назад, а падре судорожно кивнул и расправив в руках, как оказалось, тонкий пергамент, сунул мне его под нос. Истинный язык был записан на слух латиницей, но поскольку некоторых звуков в этом алфавите не существовало, возникла путаница.
— Вот тут, — я ткнул пальцем в непонятное место, — это должно звучать, как «ж» или всё-таки как «ч»?
Священник дёрнул покрытой испариной головой и сфокусировал глаза на тексте.
— Мне кажется здесь не запятая, а апостроф, — неуверенно прошептал он, — а вот тут пробел. И вот тут.
— Ага! Тогда получается не «Солнце обретёт смысл, напиток философа», а «Солнце обретёт Благодать, если напоить философа»! — обрадовался я. — Вот только причём тут «Солнце» и кто такой этот «философ Меркурий»?
Падре покачал головой, показывая, что «моя твоя не понимать». Ну да, я произнёс всё это на Истинном. Блин… А если загуглить?
«Меркурий, коронующий философию» — не то…
«…увидел прохождение меркурия по диску солнца…» — не то…