Страница 7 из 12
«Но кто я такой, чтобы чинить какие-то препятствия столь уважаемой особе?» – подумал хозяин «Крота», быстро пряча удивление за самой яркой из своих улыбок, заготовленных для посетителей.
– Добро пожаловать в сию скромную обитель, господин жрец, – почти пропел он, указывая свободной рукой на единственный пустующий стол. Григ улыбнулся в ответ и воспользовался приглашением присесть.
– Я слышал, у тебя самая вкусная баранина, которую только можно найти в Логе, – польстил он стоящему рядом с ним хозяину. – Хотелось бы отведать.
– Прямо сейчас принесу парочку отличных отбивных! – снова просиял хозяин. – Они настолько свежие и мягкие, что их можно съесть вместе с собственными руками, – для пущей убедительности харчевник облизал свои огромные жирные от окорока пальцы.
– И воды, – кинул вдогонку жрец.
Очень скоро помещение снова наполнилось привычным гомоном, смехом и глухим стуком глиняной посуды о дерево. Григ уже приступил к своему ужину, когда сидящая по соседству компания из троих приятелей стала о чем-то спорить, повышая тон. Жрец прислушался.
– А я говорю: нормальная девка она, не вредная! – с размаху опустил глиняную кружку на стол разгоряченный алкоголем здоровенный лысый детина с ярко-рыжей бородой. – В том году единственную корову куму моему вылечила, без скотины-то как? Хоть ложись да помирай. Так вот. Вылечила и платы не требует. Что дашь, то и хорошо.
Григ даже прекратил жевать. Он чуть дернул голову в сторону говорящего и слегка сощурил глаза.
– Вот и женись на ней, ведьме энтой! – загоготал его товарищ. – Давно пора бабу в дом привести, твоя-то, поди, уже две зимы как того?
От столь неожиданного предложения рыжебородый аж поперхнулся очередным глотком, который только что отправился в его глотку.
– Иди ты! – прокашлялся он.
– Во-во! Не хочешь, – продолжил наступать собеседник. – А все почему? Она как посмотрит глазищами своими, так, кажется, сердце в пятки скатывается и будто тяжелым чем-то к земле придавливает, – он ближе наклонился к сидящим рядом и перешел почти на шепот, Григу пришлось напрячь слух, чтобы расслышать последние слова. – Может, и не вредная, да взгляд-то не обманешь, душа у нее те-е-е-емная.
Бородач только покачал головой так, что нельзя было определить, соглашается он или возражает.
– Да и больно-то ученая она, – все не мог успокоиться его друг. – Не дело бабе грамоту знать!
– Будет вам, ведьма она и есть ведьма, – третий мужик, до этого сидевший молча, примирительно хлопнул спорщиков по плечам. – Лучше давайте еще по кружечке!
Григ так увлекся их разговором, что не заметил, как к нему подошел харчевник с кружкой.
– Я позволил себе вольность и слегка подкрасил воду вином, – он подмигнул жрецу. – Для аппетиту, так сказать.
В конце концов, думалось хозяину, жрец не жрец, но кто не любит сделать пару глотков этого чудесного расслабляющего напитка?
– А первый ужин в подарок в качестве приветствия дорогого гостя!
Возможно, это один из самых щедрых поступков владельца «Старого крота» за всю его жизнь. Что-что, а расточительство уж точно не входило в список черт его характера, иначе он не смог бы держать свое заведение. На этой ноте хозяин с поклоном удалился, оставив Грига доедать мясо. Тот, не задумываясь, сделал глоток и от неожиданности кашлянул. Вино оказалось крепким, терпким и без капли воды.
***
Наступило холодное пасмурное лето. Не было ни дня без мелкого моросящего дождя, который иногда сменялся ливнями. Солнце выглядывало редко и светило очень скупо. Зато северный ветер со стороны Змеевых гор не сдерживал своей ледяной страсти и что есть силы налетал на окрестности. Как раз сейчас он мешал Исхе идти, путая между ног длинный подол ее ярко-алого платья. Не многие горожанки осмелились бы на такой цвет, посчитав его слишком вызывающим. Но появление этой женщины даже в самом скромном наряде всегда вызывало у логовцев слишком много разных эмоций, от подобострастия до плохо скрываемого презрения и даже ненависти. К тому же платье было связано из густой и мягкой шерсти горных коз, а потому надежно защищало от непогоды даже без плаща.
Медноволосая ведьма резко выделялась на фоне цветущего зеленого поля. В левой руке она держала плетеную из лозы корзину, в правой – маленький кинжал в форме полумесяца. Исха выбралась собирать травы. Вон там высунулся желтый кустик чистотела, а в нескольких шагах от него раскинула синие колокольчики медуница, дальше взгляд падал на солнышки ромашек, переходил на пушистые головы клевера… Исха знала, многое из этого ей понадобится: кое-что засушить, из чего-то сделать настойки или отвары. При должном умении лечить можно, и не обладая каким-то особым даром, и она этим всегда пользовалась. Руки ее умело срезали нужные стебли и складывали пучками в корзину, а мысли витали где-то далеко от сладко пахнущего и жужжащего десятками пчел цветочного ковра.
С того дня, как она познакомилась с молодым жрецом, тонкий серп луны сперва раздулся, став похожим на головку сыра, потом похудел до предела и снова начал расти. А Исха так и не воспользовалась приглашением прийти в храм. То одно, то другое срочное и очень важное дело удерживало ее подальше от этого места во время вечерних молитв.
Из-за темно-серой тучи робко показалось солнце. Собирательница решила немного отдохнуть и присела на большой гладкий валун. Рядом на камне чуть поменьше разлеглась небольшая серо-коричневая ящерица. Она внимательно следила за каждым движением ведьмы, но прятаться не спешила. Женщина медленно протянула к ней руку – хвостатая торжественно прошествовала на подставленную ладонь.
– Ну, вот скажи мне, ты сама пошла бы на моем месте?
Ящерица ничего не ответила, лишь прикрыла глаза, наслаждаясь теплом человеческой руки.
– Да, конечно, он сам меня позвал, – продолжила Исха. – Но это его работа… – она надолго замолчала, задумавшись. – Все эти взгляды, перешептывания, будь они неладны! Они и так преследуют меня повсюду, – ведьма печально вздохнула, ящерица сочувственно приоткрыла один глаз. – Не представляешь, как это все надоело!
Животинка встрепенулась и, как показалось ведьме, осуждающе на нее посмотрела из-за слишком громкой речи.
– Ну, прости, прости, не уходи. Просто понимаешь, они все приходят, только когда что-то нужно, а поговорить-то и не с кем. Вот, с ящерицей приходится…
Видно, последние слова собеседнице не понравились, потому что она проворно соскочила на землю и скрылась в густой траве.
– Эй, куда ты?.. – Исха осеклась на полуслове. Со стороны ее дома приближалась маленькая черная точка. С каждым шагом она все росла и превращалась в человеческую фигуру в плаще, которая направлялась прямиком к ней. Сердце Исхи на миг замерло.
Не-а. Быть того не может. Исха схватила корзину и стала с усердием шарить глазами по траве, выискивая нужные растения. Непослушный взгляд так и норовил взлететь выше, чтобы удостовериться в догадке. Пришлось даже отвернуться в другую сторону. Ведьма рассердилась на себя. Мало ли кто может гулять по лугу? Чуть пониже середины груди возник тугой узелок волнения, но Исха упрямо не поворачивалась.
– Добрый день! – услышала та у себя за спиной знакомый голос. – Ну и погодка, не ровен час ливанет!
Рука дрогнула, и острое лезвие больно ужалило кожу. Из пореза сразу выступила алая капелька. Исха с досадой зашипела и, оборачиваясь, сунула пострадавший палец в рот. Она молча кивнула подошедшему, высасывая кровь из ранки.
– Прости, я снова тебя напугал, – жрец попытался опять прибегнуть к своей обезоруживающей улыбке, которая вдребезги разбилась о хмурое выражение лица ведьмы. Та стояла и выжидающе смотрела на жреца, не пытаясь поддержать разговор. Наконец молчание стало совсем уж неловким.
– Я сожалею, что отвлек тебя, Исха. Но у меня есть поручение от одной нашей общей знакомой, – его тон сразу посерьезнел.
– Сэя? – женщина таки нарушила молчание. – Что-то с ребенком?
Жрец отрицательно замотал головой.