Приключения частного охранника

Сказав эту последнюю фразу, я поймал себя на мысли, что я совершил ошибку. Такое при Прибрёхине говорить нельзя. Человек, который и во сне думает только о сексе, на такую фразу возбуждается, как бык на красную тряпку. И уже следующие слова Прибрёхина были такие:

– Ты правда, Федя, потерял всякий интерес к дамочкам, эт самое?

Я молчал, будто не расслышал. Но Прибрёхина было уже не остановить. Забыв о своих штанах и о своём рваном бушлате, забыв о том, что он стоит передо мной в одних трусах, он начал своё очередное разглагольствование:

– Когда я, Федя, много лет назад работал стриптизёром, эт самое, в меня влюбилась одна пожилая дамочка, эт самое…

Договорить я ему не дал.

– Молчать! – крикнул я. – Иди одевай свои гражданские штаны и шагом марш на обход территории, стриптизёр голожопый!

Обидевшись на меня, Прибрёхин направился в раздевалку, а я от волнения закурил. «С таким напарником я никогда не брошу курить!» – подумал я и посильнее затянулся.

Ночной обход территории

Что ни напарник – то беда.

Хоть в прорубь прыгай, да с разбега.

Когда же Бог мне даст? Когда?!

Вполне нормального коллегу.

Впервые, за всё время работы в охране, я шёл на обход территории объекта с какой-то тревогой в душе. И меня ни радовали ни звездное небо над головой, ни поскрипывание снега под ногами, ни моя работа, которой я всегда так гордился. Лицо моего напарника при бледном свете луны, напоминало мне восковую маску.

А почему ты, Прибрёхин, так тяжело дышишь? – шёпотом спросил я у него.

Какая-то тревога меня, Федя, эт самое, одолевает! – тоже шёпотом ответил он.

А по поводу чего твоя тревога? – не отставал я.

Сердце мне подсказывает, Федя, что что-то здесь, эт самое, не так!

А что здесь не так?! Здесь всегда до твоего прихода всё было нормально! – воскликнул громко я и эхо повторило за мной мои слова.

Слышал? Слышал, Федька, эт самое! – встревоженно заметался мой напарник.

Да успокойся ты, придурок, это же эхо!

Не эхо это, Федька, а это эхоглот, эт самое! – побледнев, как полотно, начал вопить Прибрёхин.

Какой «эхоглот»?! Это фантазия твоего старческого маразма!

Прибрёхина трясло, он стоял на месте, как вкопанный, и со страхом в глазах смотрел куда-то вдаль. Остановился и я. И хотя я не хотел верить своему новому напарнику, но на спине выступил холодный пот.

Прибрёхин, куда ты уставил свои зеньки? Ты там что-то видишь? – волнуясь, спросил я.

Вижу, Федя… Вижу, эт самую…

Да скажи, наконец-то, старый хрыч, что ты там видишь? – потребовал я.

Его я вижу, Федя! Его, эт самое, задыхаясь от страха произнёс тот.

Да кого «его»?

Эхоглота! – выдавил из себя Прибрёхин, и мы, не сговариваясь, помчались со всех ног к КПП.

Скользкую дорогу метров триста мы преодолели, как рекордсмены-спринтеры за несколько секунд. Влетев ураганом на КПП, мы закрыли дверь на замок и погасили свет.

Я забрался под стол, Афанасьевич занял место под лежаком. В ночной тишине я услышал, как грохочут наши сердца.

Федя, меня кажется радикулит секанул, эт самое, – услышал я стон своего напарника из-под лежака.

Затихни, хрен старый, пока нас эхоглот не услышал! – ответил ему я.

Наступила минутная тишина, после чего я вновь услышал протяжный стон своего горе-коллеги.

Сжавшись в комок под столом, я сидел не дыша. Мне казалось, что за дверью кто-то стоит. В мёртвой тишине ночи раздался очередной стон бедоносца-напарника.

Федя, ко мне кажется кердык, эт самое, подкрался, – прошептал он.

А это ещё кто такой? – дрожа от страха, спросил я.

Но в ответ Прибрёхин только жалобно заскулил. В темноте я изо всех сил пытался разглядеть, что творит кердык с моим коллегой, который ещё стонал, видимо пытаясь сопротивляться.

Афанасьевич, ты ещё жив? – набравшись смелости тихо спросил я.

Жив я! Жив, эт самое! Да только, что толку! – услышал я в ответ.

Присмотревшись, я увидел, как Прибрёхин медленно выкарабкивается из-под лежака.

Ты куда, старый хрен, собрался? – спросил я.

Да, кажется, Федя, уже светать начинается, эт самое.

Испытывая какое-то облегчение, я тоже вылез из-под стола.

Сдача смены

Наконец-то наступил долгожданный час пересменки. Первыми пришли наши сменщики: сорокалетние «качки» Витя «Рыжий» и Серёжа «Офицер». Вслед за ними прибыл и старший объекта Саныч.

А-а по-по-чему у вас т-т-так на КПП г-г-грязно? – обратился ко мне заика – «Офицер».

И только тут я вспомнил, что мы, спасаясь от эхоглота, забыли навести порядок. Но исправить это было уже нельзя и я решил идти в наступление.

Меньше надо злоупотреблять протеинами, тогда и грязь не будет мерещиться, – ответил я ему.

Да-да они и му-му-сор не-не вынесли, – не унимался заика.

А тут и Витя вставил своё слово:

Саныч, да они даже не заполнили журнал «Приема-сдачи дежурства»!

А почему у вас такая лужа грязи под лежаком?! – «наехал» на меня Саныч.

Да там бдил Афанасьевич, – вырвалось у меня.

У «Офицера» с Витей округлились глаза.

Что значит «бдил»?! И почему под лежаком?! – видимо решил докопаться до истины Саныч.

А это уже вопросы не ко мне, – ответил ему я.

Глаза всех собравшихся на КПП устремились на Прибрёхина. Тот молчал и хлопал глазами, делая вид, что это его не касается.

Уважаемый вы наш, Никодим Афанасьевич, – обратился к нему Саныч, – это плоды вашей работы под лежаком?

Я, Саныч, где бы не работал, эт самое, всегда был на хорошем счету, – выдавил из себя какую-то несуразицу мой напарник.

Я очень рад, Афанасьевич, за те предприятия, но тем не менее, что мы будем делать с лужей? – не отставал старший объекта.

Лужа – она, конечно, имеет свойство быть, но расстраиваться по этому поводу, эт самое, не имеет смысла, по причине того, что Федя сейчас всё быстренько исправит, – выдал наглец Прибрёхин, чем привёл меня в недоумение, перешедшее в негодование.

А жирно тебе не будет?! – воскликнул я.

Да, ты, Федька, не волнуйся, эт самое, ты сейчас быстро со всем справишься!

От наглости моего напарника у меня отвисла челюсть. На КПП воцарилась тишина. Жирную точку в нашей дискуссии поставил Саныч:

Быстро помыли пол, заполнили журналы и бегом отсюда!

Быстро справившись с заданием, мы с Прибрёхиным покинули территорию депо. За все время в дороге мы не проронили ни слова, и уже перед тем, как нам расстаться мой странный коллега вдруг выдал:

Феденька, а не познакомить ли тебя с одной приятной во всех отношениях, эт самое, дамочкой?

Да, иди ты куда подальше, старый сводник! – ответил я и зашагал домой.

Моя семья

Живу я со своей семьёй в трёхкомнатной квартире девятиэтажного дома.

Моего отца зовут Львом Львовичем, мать – Розой, а младшего брата -Ванюшкой.

О моём отце можно рассказывать часами, но я постараюсь это сделать коротко. Страстный любитель женщин, праздной жизни и моржевания, мой отец – не в пример мне высок, широк в плечах и статен.

А идеи в голове отца бьют фонтаном! Правда они очень редко находят своё применение в жизни, благодаря здравому рассудку матери и её решающему слову. А последнее слово в нашей семье всегда было, есть и будет за ней.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «