Последний загул

Прежде чем приступить к отбору лучшего, следовало осмотреть дом, найти хозяина и, если способен он шевелить языком, испросить его позволения.

Да, работы хватало. И горела синем пламенем надежда поспеть на сегодняшний базар, постоять там с носками и варежками собственной вязки.

— Ну что теперь делать! — со смирением вздохнула Любовь Андреевна и пошла на второй этаж.

Присутствие гостей ощущалось и здесь, но такого безобразия, как внизу, не было. Сдвинутые со своих мест стулья, кресло, переставленное к окну и теперь влажное от заносимых ветром в открытую форточку капель дождя, шедшего ночью, а в одной комнате — женское белье, брошенное как попало, и развороченная постель.

— Во, спешили-то, — проворчала она, качая головой, — как на пожар. И одеться некогда было! Эх, господа!

Любовь Андреевна, решив отсюда и начать, потому что меньше здесь грязи и легче навести порядок, прошлепала калошами по полутемному коридорчику и открыла дверь ванной. Там ярко горел свет, и на фоне голубого кафеля из ванны торчали мокро блестящие колени. Она подалась назад и, посмеиваясь, окликнула:

— Валер! Ты что, уснул, что ли?

«Спит! — решила, не дождавшись ответа, и встревожилась. — Не захлебнулся бы. Надо будить».

Доводилось ей, когда еще муж живой был, вытаскивать из бани нализавшихся до полусмерти мужиков, а тут оробела что-то, впору за народом бежать. И Матвей — все одно к одному, просто удивительно — вдруг зашелся внизу, в прихожей, сначала лаем, а потом тоскливым воем, как по покойнику. Справившись с собою, все-таки вошла, глянула — из-под воды, со снежно-белого лица смотрели на нее неподвижные глаза молодого хозяина. Уже не соображая, что делает, она осторожно дотронулась пальцем до водяной поверхности, по ней побежала рябь, отражаясь от стенок.

— Ой, Валерка! — прошептала Любовь Андреевна, хватаясь за гладкую стену, чтобы удержаться на ослабших от ужаса ногах. — Валерка!

Глава 1

Нужен ли частному детективу, работающему в одиночку, свой офис? Место, где можно хранить вещдоки, где можно уединиться, запереться от всего белого света и пораскинуть мозгами без домашней, порою довольно трудно преодолимой расслабушки? Место, где на двухтумбовом, старинном, монументальном столе будет стоять телефон, номер которого можно напечатать в своей визитной карточке? Место, которое будут грабить и жечь, а может, даже взрывать неугомонные недоброжелатели неугомонных клиентов частного детектива, не выбирая при этом удобного для него времени.

А это возможно, уж коль скоро меня беспокоят даже дома, прорываясь через бронированную дверь со множеством запоров.

Нет, не нужен мне офис на таких условиях. Волка ноги кормят. Вернее, волчицу. И кормят пока, тьфу-тьфу, чтобы не сглазить, неплохо. А мысли об офисе начинают посещать, когда, договариваясь о встрече с очередным заказчиком очередного расследования, на вопрос: «Куда приехать для переговоров?» — приходится отвечать, что, мол, лучше я приеду к вам в условленное время. Может, назначать встречи в скверах и барах городского центра?

Самомнение, конечно, но иногда из удивленной интонации, которая отлично передается телефонами любых моделей, мне слышится невысказанное: «Как это? У Татьяны Ивановой нет места, куда она могла бы пригласить солидного человека для делового свидания?»

Сейчас я находилась под впечатлением одного из таких телефонных звонков, потому что встретиться с Семеном Геннадьевичем Роговым я условилась вот в этом небольшом и уютном парке возле консерватории на лавочке, на которой сейчас сижу и мечтаю о благоустроенном офисе, заставленном выдержанной в темных тонах мебелью викторианской эпохи. И непременно чтобы темные шторы на окнах, не пропускающие дневной свет… И лампа на столе с зеленым абажуром… Ох!

А голос у этого Рогова приятный. Сочный такой, глубокий.

Надо ли говорить, что от первой встречи с клиентом зависит многое? А главное — сразу его поставить на «место», чтобы в дальнейшем не путался под ногами, требуя преждевременных отчетов и пытаясь давать руководящие указания. Сверчок на шестке — вот кем является для меня заказчик.

Приехала я сюда пораньше, чтобы у меня была возможность узнать его на подходе (он описал мне, в чем будет одет), рассмотреть и составить о нем представление.

Итак, Рогов Семен Геннадьевич.

Я нашарила в сумочке замшевый мешочек с гадальными костями. Самый тот случай. Только и гадать. Загадывать и угадывать. Чуть позже наступит время для того, чтобы знать.

Вытряхнув кости на ладонь и сжав кулак, я сосредоточилась на фамилии Рогов и только после этого посмотрела на выпавшие числа.

11+13+28 — «В любом человеке, каким бы самоуверенным он ни казался, всегда есть место робости. Если хотите с успехом избегать нежелательного влияния других, найдите в себе эту область и научитесь не впускать туда посторонних». Вот что значит это сочетание чисел.

Знаю я в себе такую область и знаю также то, что все мои знакомые видят во мне человека далеко не робкого десятка. Хотя временами, признаюсь, случается всякое.

Посмотрим, как насчет робости у господина Рогова.

А вот этот, не он ли?

По аллее в мою сторону не торопясь двигался грузный мужчина лет шестидесяти в темно-синих джинсах, свитере с отвисшим воротом и в просторной серой безрукавке со множеством карманов. Румяный и седовласый.

Если это Рогов, то впечатления робкого он не производит. Не похож он и на человека, обремененного проблемами, решать которые затруднительно, не прибегая к помощи частного детектива. Цветущий облик и жизнерадостный вид. Может, не для себя старается? Гадать не буду. Все, время для гадания кончилось.

Я встала и сделала несколько шагов навстречу пожилому здоровяку. Он тоже приметил меня и, подойдя, спросил с легкой улыбкой:

— Татьяна Александровна?

— Да, Семен Геннадьевич, она самая.

— Будем знакомы.

Обмен любезностями закончился рукопожатием.

— А я представлял вас старше и… солидней, что ли.

— Вы разочарованы?

— Очарован! Татьяна Иванова, которую мне рекомендовали как специалистку, в своей области цепкую, удачливую и даже безжалостную, оказалась красивой молодой женщиной.

— Вас я себе вообще не представляла, но это неважно. Где мы будем разговаривать? Здесь?

Рогов посмотрел на меня с укоризной, причмокнул губами и покачал головой.

— Чисто русский подход. У нас или бесконечная, пустопорожняя болтовня, или так вот, без слов, сразу к делу.

— Ну, до дела еще далеко. Дело для меня начнется тогда, когда мы с вами придем к соглашению относительно суммы моего гонорара.

Он удивленно приподнял брови, и мне пришлось пояснить:

— А до этого вам придется изложить в общих чертах суть проблемы.

— Мы найдем в здешних окрестностях место, где можно посидеть на солнышке и промочить горло каким-нибудь пивком? Вон там, мне кажется, есть нечто подходящее.

Мы вышли из парка. На углу, на перекрестке двух улиц, нашли небольшое кафе с несколькими белыми пластмассовыми столиками под красными зонтами. Устроились там, где не было тени.

— Октябрь, Татьяна Александровна, солнце надо ценить, — изрек он торжественно, предлагая мне стул. Я согласилась.

Час назад, выходя из дома, я в полной мере почувствовала октябрь — прохлада пробивалась даже сквозь кожаную куртку.

Кофе здесь не подавали, и я заказала баночку колы, а он взял себе пару банок пива. Устроившись напротив меня, глотнул, отогнал ладонью от носа дым моей сигареты и приобрел вид довольного жизнелюбца или толстого кота, жмурящегося от сытости.

— Ну-с, с чего начать?

Рогов вздохнул и, придвинувшись ко мне ближе, оперся о стол локтями.

— Дело касается денег. И денег немалых.

Все. Теперь уже не на кота он похож, а на пса, в любой момент готового показать клыки кому угодно.

— До недавнего времени у меня был племянник. Хороший, знаете ли, парень, царство ему небесное. Валера. Тоже Рогов. Он умер недавно. От передозировки наркотиков. Героин.