Опрокинутое небо

Рокси подумала и, признав аргумент серьезным, дернула собачку на молнии, расстегивая форменную рубашку.

– Мне выйти?

– Ты мне не мешаешь. – Рокси бросила рубашку на стеллаж и принялась за брюки. – Но если тебе надо, выходи.

Илья пожал плечами и направился к узкой лавочке: ему точно не надо, да и ближайшие десять дней им все равно придется провести в очень маленьком и тесном пространстве, тут не до светских манер. Интересно, здесь хоть кроватей две?

Запустил полную диагностику гидрокостюма, покосился на раздевшуюся девушку… и, приподняв одну бровь, уставился уже не скрываясь, тем более что Рокси стояла к нему спиной. Фигуру женской назвать было сложно, скорее мальчишеской: узкие бедра, широкие плечи и четко прорисованный рельеф мышц. На правой лопатке татуировка. Очень реалистичная татуировка. Синекольчатый осьминог, одна из самых ядовитых тварей океана, способная, несмотря на свои скромные размеры, убить человека. Желтовато-коричневый спрут разбросал свои щупальца, пытаясь дотянуться до ложбинки вдоль позвоночника и ребер, а самое длинное, украшенное синими кольцами, гладило свою хозяйку по шее. От яда именно этих осьминогов противоядия не существовало.

Илья болезненно поморщился. За мыслями о предстоящей экспедиции он начал забывать, с кем именно имеет дело. Ему как-то пришлось видеть падальщиков за работой, и забыть уведенное не получалось.

Люди всего лишь собрались перед администрацией района, недовольные очередным повышением цен, но местная полиция испугалась и вызвала безопасников. Илье было всего пятнадцать, и он наблюдал за разгоном митинга, забившись в щель рядом с каким-то подъездом. Черные шлемы, за которыми не видно лиц, и одинаково выверенные, скупые движения. Безопасников было на порядок меньше митингующих, но люди ничего не смогли сделать. Илья сам видел, как человек в черной форме играючи раскидал пятерых нападающих, словно те были не взрослыми крепкими мужиками, вооруженными пластиковыми дубинками, а группой из детского сада. Позже, вспоминая, он понял, что работяги не умели драться в группе и больше мешали друг другу, чем нападали, но скорость, с которой двигались падальщики, была нереальной. То, как они врезались в толпу, словно нож в масло, раскидывая людей и моментально вычленяя зачинщиков, укладывая последних на пол, тоже производило сильное впечатление. Им потребовалось каких-то десять минут, чтобы всех разогнать. А потом по улицам провели десятка два задержанных, наглядно демонстрируя, что будет с остальными, попробуй они хоть слово против сказать. Стоящие на тротуарах люди не вмешивались, не пытались отбить арестантов, только отводили взгляд. Илья стоял в толпе, чувствуя выжигающую беспомощность, и это было куда хуже, чем получить кулаком в лицо или живот. Рабская покорность, подчинение силе, безропотность стада и жгучий стыд за себя.

Илья наконец понял, что именно его раздражает в Рокси. Ощущение угрозы было во всем. В том, как плавно она двигается, как смотрит, словно сканируя взглядом, даже в этом нарисованном спруте на плече. И в электрошокере, вроде небрежно брошенном на стеллаж, но так, чтобы можно было моментально схватить и нажать спусковой крючок, выпуская на волю пару заряженных дротиков. Хорошо, что в Городе огнестрельное оружие запрещено, тазер хотя бы не убивает, просто вызывает длительный нейромышечный паралич.

Жизнь внизу научила, что выживают не те, кто сильнее, а те, кто сообразительнее. И что нет ничего постыдного в бегстве и ударе в спину – жизнь дороже. А еще научила моментально считывать опасность и оценивать угрозу. Илья неожиданно подумал, что если вдруг, по какой-то глупой случайности, он бы оказался против Рокси на ринге, то на себя бы не поставил. Несмотря на имеющееся гендерное преимущество и регулярные тренировки на этом самом ринге.

– Кажется, тесновато… – неуверенно пробормотала Рокси, натянув гидрокостюм на плечи. – Или нормально…

– Он еще растянется, когда намокнет… Подожди-ка, – Илья недоверчиво мотнул головой, чувствуя, как внутри разрастается неприятное предчувствие. – Какой у тебя опыт работы на глубине?

– Десять часов. Нас учили.

– Сколько? – недоверчиво выдохнул Илья. – Около Города?

– Да.

Желание высказать этой идиотке все, что он о ней думает, было настолько сильным, что Илья скрипнул зубами. Надо возвращаться к полковнику и объяснять, что это безумие какое-то. Может, у полковника этих лейтенантов – вагон и маленькая тележка, одним больше, одним меньше – не жалко, но он-то, Илья, при чем? Да у Женьки больше часов за стенами, чем у этой!

– Стоп, так я не договаривался. Давайте другого… сопровождающего. С тобой я не пойду.

– Пойдешь, – отрезала Рокси, продолжая дергать застежку комбинезона. – Тебе заплатили.

– Меня заставили!

– Но от денег ты не отказался, – презрительно процедила Рокси, поворачиваясь. – Так что заткнись и работай!

– Ну да, мне еще и бесплатно надо было согласиться, – огрызнулся Илья. – Чисто из любви к вам.

Рокси подошла ближе и отчеканила:

– Ты работаешь со мной! Без вариантов!

Если бы не Женькина мордашка на экране, он бы сейчас сообщил, куда они могут засунуть свои деньги и приказы. И где он их всех видел. Но угроза сестре была слишком реальной, и Илья попробовал еще раз:

– Ты не понимаешь…

– Это ты не понимаешь! – перебила Рокси. – Это очень важно, и у нас нет других пловцов. Мы туда пойдем и достанем груз! И если ты начнешь дурить, я тебя заставлю, уж поверь мне. Лучше тебе меня не злить, чистильщик.

– Наймите еще одного!

– Нет! Секретная операция, и гражданские – это всегда риск.

– Что такого секретного мы собираемся достать?

– Тебя не касается!

Ну и черт с ней! Он согласился достать груз, вытаскивать живого лейтенанта он не обещал. Будет одним падальщиком меньше.

Илья поднялся и отрывисто скомандовал:

– Руки в стороны!

Рокси насмешливо приподняла брови, явно собираясь поинтересоваться, где Илья успел перегреться и с чего у него мозг расплавился.

– Руки разведи, посмотрю, как гидра сидит.

Как ни странно, но приказ Рокси выполнила, только губы скривила в презрительной усмешке. Илья, не обращая внимания на ее недовольство, быстро провел руками по комбинезону, проверяя, и отступил назад.

– Где остальное снаряжение? Или ты планируешь пешком спускаться?

Аквабайки нашлись в шлюзовом отсеке. Обычные, Илья на таких не одну сотню часов накатал: темно-синий гидроцикл с небольшим килем, соплами водометов и выступающей рулевой панелью. Илья проверил заряд аккумуляторов, хмыкнул, оценив стоящую в углу шлюзового отсека лебедку (они что, весь корабль собрались поднимать?) и вернулся обратно. Надо было проверить остальное.

Запасные мембранные фильтры показывали полную зарядку. Два аварийных баллона с тримиксом, кислородно-азотно-гелиевой смесью, были заправлены до упора и нареканий тоже не вызвали. Последним, покопавшись в бауле, Илья вытащил арбалет и недоуменно покрутил в руках яркую игрушку сантиметров пятнадцать длиной, не очень понимая, зачем ту сунули в сумку. Ее можно было красиво повесить на пояс и гордо рассекать на байке, производя впечатление на подружку, или попытаться подстрелить столь же бессмысленного карасика, если тот вдруг случайно попадет на глубину, замрет напротив охотника и благородно подождет, пока к нему стрела приплывет.

– Это не годится. Мне надо нормальный, пяти, а лучше семизарядный. В идеале – углепластиковую «бишку», но можно что-нибудь попроще.

– Ты там что, охотиться собрался? Продуктами нас и так обеспечат.

– Я там выжить собрался, – разозлился Илья. – Если у вас нет, я свой возьму, а этот можешь подружкам подарить.

С тех пор, как климат на планете сломался, океаническая живность хлынула в прохладный Южный океан. Солнечные лучи при отсутствии озонового слоя прогрели теплые океаны до совсем уж непотребной температуры, превратив те в кипящий суп, попутно уничтожив планктон и лишив остальных морских обитателей пищи. Южному океану в этом плане повезло больше, основная озоновая дыра была над северным полушарием, и жизнь в толще воды выдержала удар стихии. Да еще Кергеленское плато в то время, когда бушевали вулканы, решило не отставать от взрослых сородичей и обзавелось «курильщиками», немного подогрев воду, словно специально расстаравшись для дорогих гостей. Так что белые акулы, а иногда и косатки никого уже не удивляли. Говорят, даже стаи адаптировавшихся барракуд встречаться начали. Но главное, в условиях скудной кормовой базы вся эта зубастая и быстро плавающая свора совершенно игнорировала тот факт, что человек находится на верхушке пищевой цепочки. Некоторые, особо наглые, не ограничивались попытками сожрать одинокого охотника, а приплывали прямо к городу, похоже, принимая его за ресторан с обширным меню.