Арифметика чувств

– Ты пахнешь им… и мной… я почти чувствую его рядом, когда ты ко мне прикасаешься, – Лин позволил снять с себя одежду и зашипел, когда брат сжал ему соски, – неприятно, не делай так, – убрал он руки близнеца, – лучше подрочи мне и поласкай у шеи – там самые чувствительные места…

– Не командуй, – но брата послушал.

От прикосновений к шее и нежной коже за ушами Линард стал постанывать и выгибаться, прижимаясь к брату напряженным членом. Осознание, что у него стоит на брата, так же как и на их омегу, заводило еще сильнее. Забравшись Лунгрену в штаны, он стал ласкать и его, и вскоре они уже надрачивали друг другу, тихонько постанывая и подмахивая.

Возбуждение приятными волнами накатывало на тело, пьянящий аромат разгоряченных тел сбивал мысли, и братья временами открывали глаза, ловя взгляды друг друга, и на каком-то бессознательном уровне сохраняли расстояние для фантомного омеги между ними. Присутствие Данте они ощущали почти физически, и временами хотелось коснуться чего-то, что было лишь в их воображении, но почти существовало.

Уже близкие к разрядке, парни снова стали целоваться и кончили одновременно.

Размякшие, они развалились на полу, сжимая друг другу руки. Лин достал телефон и стал судорожно набирать Данте, но брат вырвал у него телефон.

– Ты чего? Что ему скажешь? Он, наверное, спит давно…

– Неужели он до течки так и не поймет, что мы связаны? Это так… несправедливо. Ждать…

– А представь, мы бы его два года назад встретили? Все это время тоже ждать пришлось бы.

– Да ладно, ты бы не ждал точно, – Лин хихикнул, – терпения у тебя маловато.

Лун, согласившись, кивнул и, достав свой телефон, быстро написал Данте сообщение, где предлагал с ними встретиться завтра пораньше и начать готовить основу для замка.

Ответ пришел быстро, словно омега и не спал вовсе. Только был неутешительным. Данте написал, что сразу после тренировки едет на выходные к Арону на загородную виллу. Настроение сразу упало, Линарда стало трясти от гнева, и он поспешил спрятаться от брата в своей постели. Лун тоже сник. Было больно и тяжело осознавать, что Данте их не признавал и что их омега, предназначенный судьбой, встречается с кем-то другим. До безумия хотелось пойти порвать на себе рубашку и забрать Данте себе. Но братья понимали, что пока Данте не созреет, он не почувствует в них свою пару и любыми резкими движениями они могут только испортить о себе впечатление. Необходимо было влюбить его в себя. А как это сделать, будучи наряженными в такие глупые наряды?

Пожелав друг другу спокойной ночи, они попытались спать. Правда, повздыхав немного, Лин все же перебрался к Лунгрену в постель – засыпать вдвоем намного приятнее.

Утром Рейли поднял их со скандалом, что они шляются полночи и еще будят всех. Оказалось, с ним ночевал один из его друзей, и теперь оба омеги были невыспавшиеся. Близнецы с трудом смогли оправдаться, что были в библиотеке, а потом случайно уронили полку на пол.

Друг у модельера был странный, совсем на моделек не походил, довольно плотный, с густой неаккуратной шевелюрой и в драных растянутых джинсах. Но общался он с братом хорошо, по-приятельски, без привычных выкрутасов и помпезности, и Рейли сказал, что Дин – так звали его нового приятеля-омегу, журналист и пишет о молодом модельере статью.

Братья только покивали, под усмешки Дина напялили парики, позволили себя подкрасить и потопали в колледж.

На первом же занятии вручили Нильсу тубус с добытыми чертежами, чем несказанно обрадовали очкарика. Тот с носом в эти чертежи забрался, делая у себя в планшете пометки и добавляя какие-то комментарии. Данте на братьев снова внимания не обращал, в общем чате Нильса Данте сообщил, что сегодня и на выходных занят, но также попросил, без него ничего не делать, а когда он вернется, активнее займется проектом.

Это давало надежду на то, что на следующей неделе братья будут видеться с Данте каждый день. Ближе к концу учебного дня братья открыли список заданий и чуть не онемели – столько им на месяц в прошлой школе не задавали, сколько тут дали на неделю. Выходных не хватит, чтобы все задания подготовить, и еще несколько проверочных. Теперь было понятно, почему все студенты так яростно записывались на дополнительные занятия. Кто их посещал – заданий меньше, проверочные не по неделям, а лишь раз в семестр, да и рефератов писать не надо. Окончательно приуныв, написали Тому, не хочет ли тот провести сегодня внеплановую репетицию. Том сказал, что подумает, зато им написал Алвин, довольно по-хамски поинтересовавшись, будут ли братья вступать в его клуб свиданий, и если нет, то «они сильно об этом пожалеют».

Это не нравилось близнецам всё сильнее. Какое-то странное давление на омег, давление на альф, а они всего неделю в этой новом колледже. Сейчас, немного посмотрев на все это со стороны, они стали замечать, что класс молчалив, нет веселых компаний, нет шуточек на переменах. Все зажаты, делают вид, что сосредоточено учатся, лишний раз головы не поднимают. Может только чрезмерно оптимистичный Том выглядел нормальным. Хотя на фоне остальной подавленности, его нормальность казалась болезненно гиперактивной.

Пораскинув мозгами на двоих, решили все разузнать у длинного альфы. Имя его было Хьель-Магне, но все его звали просто Ланг.

«Привет, можешь рассказать поподробнее про клуб свиданий?» – спросил парня Лин.

«Ничего о нем не знаю и знать не хочу», – пришел ответ, и у Лина по спине пробежали неприятные мурашки.

10. Вычитание

Так и не послав ответ Алвину, братья перед последней лекцией выбрались из аудитории, надеясь просто прогуляться, подышать свежим воздухом и все как следует обдумать. Но рядом с раздевалками заметили знакомую группу – альфы зажали в уголок какого-то парня, кого именно, рассмотреть братья не смогли, пока омега не стал пищать и отбиваться.

– Нильс! – Лин сразу вспылил и отодвинул от омеги Симона, что пытался мелкого придушить.

– Какие-то проблемы? – глаза Симона сузились. Альфа был высокий и крепкий, но Лина его ростом было не запугать. – Мы тут Нильса уговариваем в наш замечательный клуб свиданий вступить, а то нехорошо выходит, все омеги участвуют, а новичок особняком.

– А вы? Когда взнос внесете? – спросил еще один альфа Юхан.

Лин дернул плечами, и Лунгрен поспешно положил руки ему на спину, стараясь удержать от глупостей.

– Нильс нам обещал о проекте что-то рассказать, – быстро проговорил Лун, отвлекая внимание на себя, – мы его расспросим и вам вернем! Это ненадолго!

– Спрашивайте, мы не мешаем, – Симон отошел близнецам за спину, которым стоять в кружке агрессивно настроенных альф рядом с расстроенным Нильсом было некомфортно.

– А мы можем Нильса на свидание позвать? – спросил Лунгрен, стараясь сменить тему.

– Взнос платите, и все будет можно. И свидания, и кофе, мороженое, минет. Расценки от омеги. Но, думаю, Нильс много не попросит. Ведь так? – Алвин тряхнул очкарика за плечо, и тот, побледнев, пустил слезу.

– Мы заплатим, – сухо рявкнул Лин, – пошли, Нильс, для нашего дорогого мэра стараться будем!

Выдернув под внимательными взглядами альф бедного парнишку, Линард быстро потащил его в библиотеку, где обычно они говорили о работе для праздника города. Усадив омегу на стул и сунув ему стакан с газировкой в руки, альфы встали напротив друг друга, серьезно обдумывая перспективы.

– Есть одна идея, где деньги достать, – наконец произнес Лунгрен.

Достав телефон, он быстро набрал старшего брата.

– Привет, Свен, – парень кашлянул, – я в магазине присмотрел потрясающую красотку Рикенбакер в идеальном состоянии. Да, – Лунгрен снова кашлянул, врать брату было неприятно, – мне надо полторы тысячи. Спасибо…

Лун положил трубку и, сняв очки, потер лоб.

– Он сказал, сейчас переведет.

Линард вздохнул с некоторым облегчением, и как только у Лунгрена пикнул телефон о приходе суммы, тут же сделал перевод на счет Алвина и позвонил ему.