Страница 12 из 13
Какое-то время мы все стояли, тупо глядя на озеро, пока круги полностью не успокоились. Видя, что никто ничего не собирается предпринимать по этому поводу, а все пребывают в безмолвном шоке, я не выдержала и взяла руководство группой на себя.
– Ныряем! Может, он еще жив! – под шокированными взглядами ежек и богатырей я задрала подол платья. Не в одежде же нырять! Но вместо того, чтобы сделать то же самое, вся группа уставилась на меня так, будто я сошла с ума.
Видя, что никто не хочет помогать, ежка, что была связана с пропавшим, заныла:
– Ой, девочки, спасите моего богатыря! – Из глаз бледной девицы, что была ниже и младше всех, струились крупные слезы. – Мне вовек еще одного такого не поймать! И этого-то с трудом добыла, – жалилась несчастная в надежде получить помощь.
– Так… Может, он уже того… – неуверенно предположил один из рыцарей. – Мертв… Поздно небось. – По взглядам всех присутствующих ясно читалось, что никому не хочется лезть в неизвестный мутный водоем, где водится то, что может утащить под воду матерого витязя.
– Не печалься, девица, я и за тобой, и за Морген присмотрю! – предложил свои услуги один из чернявых богатырей, видимо, он решил открыть здесь филиал своего гарема, так маслено посверкивали его раскосые глазки.
– Че, приссали, слабаки? – раздалось за спиной. Все возмущенно повернулись, чтобы наткнуться на издевательскую ухмылочку. Зверотырь, вальяжно привалившись к ближайшей сосне, чистил ногти. А он вообще показался мне очень чистоплотным. Спорим, за обедом, если мы, конечно, до него доживем, он будет ковыряться в зубах?
А тем временем богатырь продолжал поливать всех своим презрением.
– Ну и сборище слабаков, впервые таких вижу. – На большинстве лиц прямо-таки было написано: ну и посмотри! – Какая-то селедка залетная зубами раз щелкнула, и вы уже портки обмочили.
Вот за что я люблю некоторых заучек, что метят в лидеры группы, так это за то, что они могут из всего сказанного вычленить самое главное.
– Что значит залетная? – деловито переспросила та, что среди ежек старшая была.
– А то, что не местная эта нечисть, не пресноводная. Такие больше в морях водятся.
– Ты-то откуда знаешь, – недоверчиво переспросили из толпы мнущихся у воды, – и как догадался?
– По углу наклона ее бедер. – Тут-то все обескураженно и замолчали, прикидывая, как можно определить вид русалки по вышеописанному признаку. Не додумавшись до чего-нибудь дельного, все прониклись уважением к столь глубоким знаниям звероподобного богатыря.
Некоторые ежки, что поумнее, тут же покраснели, осознав, как и при каких обстоятельствах сей богатырь мог изучать наклон русалочьих бедер. До большинства же рыцарей доходило еще несколько минут. А как дошло, половина из них как-то сально заулыбалась. И внезапно, к ежкиному удивлению и возмущению, более охотно согласились лезть в воду. Меня же выбесили эти заумные подробности и та наглая всезнающая улыбочка, сверкавшая на морде богатыря по принципу «мы везде были, все знаем».
Те, кто меньше знал о русалочьих привычках, высказали свои предположения на этот счет:
– Та она небось его уже обглодала, так что держись меня, не пропадешь! Моей силушки богатырской на двух девиц хватит. Я уж за вами, горлицами, присмотрю.
– Только вот не получится присмотреть, – отрезала старшая, та, что недокормленным телом больше всего на эльфу была похожа или на жирафу. – Ежка силу свою только одному избранному подарить может.
– Жив он еще, скорее всего, если зелье с пояса выпить успел, полчаса под водой продержится, – потягиваясь и отлипая от дерева, лениво промолвил звероподобный богатырь. Сосна крякнула и надломилась, когда тот от нее оттолкнулся. И все, даже поломанная сосна, оценили силушку богатырскую. «Ума бы ему еще!» – было мое мнение на этот счет.
– Морские ундины обычно сначала «женятся», а потом пируют. Аккурат до того, как зелена девица закусывать вашим приятелем будет, у нас полчаса и есть.
– Ныряем? – спросила я, хватаясь за подол, но все стояли как стояли, переминаясь с ноги на ногу. Только адептка, упустившая своего богатыря, тоненько ныла на одной ноте.
– Так что же, не будете спасать своего приятеля? – Белесая бровь на темном лице вопросительно изогнулась.
– Нам не велено вмешиваться. В случае обнаружения опасной нечисти или вторжения навьих мы обязаны вызвать преподавателей и ни в коем случае не вступать в контакт или бой.
– Ну, с вами все ясно, – составил свое мнение о девицах зверотырь, и мне стало стыдно за ежек. Вроде мы с ними обладательницы одной и той же профессии, защитницы добра, но эти заграничные ежки такие трусихи. – А ничего страшного, что член вашей команды может там погибнуть, так и не дождавшись преподавателей, которые застряли с той стороны озера?
Адепткам нечего на это было ответить.
– А вы что же, вроде герои? – обратился богатырь к своим собратьям.
– Одним конкурентом меньше, – дружно хором отозвались молодцы. – Нам девиц-красавиц больше достанется. Да и потом – какой он богатырь, если его спасать надо?
– Ну и ну… – подивился зверотырь, – дружная у вас тут компания, ничего не скажешь. – Только придется потерпеть конкуренцию.
– Чей-то? – недовольно осведомились молодцы, которые уже зыркали друг на друга и прикидывали, каким еще способом можно уменьшить количество конкурентов, чтобы девок-ежек на одно наглое богатырское рыло больше сталось.
– А той-та. Преподы головы нам снимут, если мы на помощь своему не придем. – Я выдохнула. Одна короткая фраза – и напряжение, что стало нарастать на этом берегу, тут же рассеялось, вот как ловко одним упоминанием начальства богатырь поставил всех зарвавшихся витязей на место. И смертоубийства не случилось, вместо этого герои – кто цыкая зубом, кто вздыхая, а кто крякая, – стали проверять оружие да склянки, привязанные к поясу, пересчитывать.
Беловолосый зверомонстр, чью расу и породу я так и не определила, конечно, молодец, драчунов этих приструнил. Но какой наглец всеми командовать и приказы раздавать! И вроде все правильно сделано, я и сама хотела сказать, что своих не бросают, так нет же, этот влез поперек! И бесит он меня со своим самодовольством и непрошибаемой самоуверенностью! А еще кто его тут главным назначил, скажите, пожалуйста?!
– Так, а ты, мелкая, – обратился чудо-юдо богатырь к самой младшей из нашей группы, – схватила метелку и дунула на ту сторону озера предупреждать преподов.
– А вы, девицы-красавицы, готовьтесь, сейчас будем нашего товарища у морской нечисти отбивать. Только вперед не лезьте, позади стойте.
Перепуганные предстоящей несанкционированной битвой адептки, что в страхе держались кто за метлы, кто за ткань своего фартука, облегченно выдохнули и расслабились. И непонятно было, чего они больше боялись – гнева начальства или сражения.
– Как бы не хотелось мочить под… – запнулась белобрысая, и я поняла, что она хотела сказать: подштанники. – Короче, по-всякому лезть в воду придется. Так что мы готовы! – закончила фразу тощая девица эльфийской наружности. Я про себя подумала, что такой «доске» нечего волноваться – на воде не утонет. Но это во мне говорила ехидная бабаягская часть, на самом же деле я впечатлялась девициной отвагой, остальных же адепток, несмотря на заверения зверотыря, что герои сами справятся, колотила мелкая дрожь.
Каждый из богатырей выбрал по склянке с пояса и залпом выпил. То, что отправил в себя связанный со мной чудо-юдо рыцарь в костяном шлеме и реберном нагруднике, не понравилось мне с первого взгляда. Потому что в пробирке плавали черви.
Еще больше я запаниковала, когда на моих запястьях засветились узоры. Нет, я была в курсе, что нас с бледноволосым насильно повязали, склерозом не страдаю, но я даже не догадывалась, что связь была гораздо глубже, чем я надеялась. Зелье, изменявшее тело богатыря, меняло и мое, позволяя мне дышать под водой. Вот так, то, что влияло на него, отражалось и на мне – и наоборот.
Остальные рыцари только охали и крякали изменяясь. Богатыря же выгнуло дугой, и он заревел, словно лев в саванне.