Страница 10 из 11
– А-а! – Я ринулась к чудовищу.
Нет, я еще хотела его удавить, это вместо меня думали и действовали мышцы, спинной мозг и мозжечок, все в обход истинных желаний и чувств. Уж очень моему организму существовать хотелось, несмотря на то что его хозяйка так глупа и не ценит свою жизнь.
Споткнувшись о грубые полотняные юбки (постоянно в них путаюсь и борюсь с душившим меня корсетом, увы, счет не в мою пользу!), я полетела на дощатый пол. Мой нос замер в сантиметре от начищенного ботинка чудовища, лишь чудом в него не впечатавшись. Больше всего мне сейчас хотелось быть не слабой человечкой из другого мира, а острозубой зверолюдкой, так сильно я жаждала вцепиться зубами в щиколотку паршивца. Даже если мне это грозило неминуемой гибелью. Ногу бы ему я точно отхватила по самое то самое. Заодно и долг списался бы, что взять с невинно убиенного трупика? Да только вот бог бодливой корове рогов (зубов) не выдал.
Но мышцы и тело, словно сговорились прожить долго и счастливо. Они решили поступить иначе, поползли, потянулись в униженной мольбе о прощении. Даже голос, предатель, стал плаксивым и жалостливым.
– Дайте мне шанс! Пзязюстя!!! – просипела я, всхлипом подбирая хлынувшие слезы и цепляясь за штанину роскошного костюма.
Я уже успела понять, насколько безжалостны жители в этом мире и как трудно их разжалобить. Мне не светило ни прощение долга, ни снисхождение за наглую выходку и малодушие, но может быть, получится выплакать хотя бы крохотную отсрочку?!
Но где там! Стальные нервы чудовища были крепки как никогда и могли держаться годами, не давая слабины.
А вот пуговица штанов не выдержала первой: с визгом отлетев от изделия, припечатала меня аккурат посередине лобика. Но глаза мои округлились не от этого.
Перед моим взглядом предстал ОН – ДРАКОН!
В себе и своих способностях я не сомневалась, но вот о том, что чудовище может краснеть, как свекла, я не знала. Редкое и полезное свойство, мимикрия называется.
Мои уши тоже горели, как два кумачовых флага. Глядя на внушительную мужественность, я внезапно вспомнила, что очень хорошо умею мыть полы (в лавке навострилась), а также посуду, окна. Все помою – одна останусь! И кирпич класть внезапно умею, и даже шпалы мне по зубам! Все что угодно, лишь бы не эта вопиюще соблазнительная мужественность.
Я хлюпнула носом.
– Знаю я эти ваши способы… – Сейчас я была сама неблагодарность: ни грамма признательности за возможность выплатить долг. А ведь дикий цветок на моей ладони и в самом деле медленно, но рос. Ко всему прочему еще добавилась удушающая тоска.
Она, будто маньяк, точила изо дня в день, вгоняя в глубокую депрессию. Я все списывала на стресс от пребывания в ином мире и ностальгию по дому.
Как оказалось, мне просто не хватало развлечений. Тяжелая работа в лавке убивала всякую надежду на светлое будущее и позитивные перемены в моем отвратительном и унизительном положении. По сути, я не была даже прислугой, а так, человечка на побегушках, работающая за еду.
Но стоило чудовищу появиться на горизонте, как я мигом осознала – теперь мне го-о-ораздо веселее, более того, я осознала, что бывает и хуже. Вот как раз сейчас зверь наглядно демонстрировал «веселость», а «хуже» уже маячило на горизонте.
Глядя на то, как чудовищный дракон чудовища стремится ввысь, любой бы понял, как радостно и неунывающе может быть, особенно когда активно отдаешь ему долг.
– Ничего ты не знаешь! – огрызнулся мужчина, будто пойманный в ловушку зверь. Словно это я к нему задолженность взимать пришла и стянула с него штаны для удобства. Неожиданно я заподозрила себя в угадывании чудовищных планов. А что, если он и вправду надеялся на интим?! Волна гнева поднялась со дна души, а эта незримая часть тела у меня подобна болоту. Мало кому известно, какие черти там водятся, но определенно ни они, ни я подобных оскорблений терпеть не будут!
– Знаю, тут можно и не гадать. Только я уже сказала, что не согласна ни на что подобное!
Чудовище покраснело еще больше и чуть ли не задохнулось от возмущения.
– Не фантазируй себе лишнего! Ишь разлакомилась! Не про тебя фрукт.
– Да какой там фрукт, так – овощ… – оскорбилась я такой постановке вопроса, будто это я ему насильно долг натурой отдаю, а он весь против!
– Гр-р! – только и смог ответить на подобное монстр. – Много чести для какой-то там должницы, – самоуверенно отбрил мои поползновения зверь. Совершенно красный как рак, он судорожно комкал рубашку, пытаясь заправить ее в сползающие штаны, которые наотрез отказывались держаться без пуговицы и нет-нет да и сползали.
Чудовище повернулась ко мне спиной, демонстрируя мелькающие ягодицы, упругие и крепкие, как орех.
Цапнуть его, что ли, еще разок, пока он стоит ко мне беззащитной частью тела? С этой стороны чудовище выглядит во сто крат притягательнее, а главное – безопаснее.
Что за дикое желание? Я в этом странном мире сама в животное превращусь!
– У вас у всех здесь одно-единственное предложение на погашение задолженности.
– Это какое?
– А такое! Извращенное!
– С какой луны ты упала? Такая нищенка без рода и племени, с ни кожей ни рожей никому не приснилась! Это я один так вляпался! – в сердцах бросило чудовище, все-таки кое-как натянув и закрепив штаны.
Я вспомнила крысоподобную содержанку и чуть не расплакалась: мало того, что в этом мире я и в самом деле нищенка, так еще хуже самой распоследней зверолюдки!
Не знаю почему, но мне страстно хотелось хоть кем-то быть, аж чесалось! Вероятнее всего, я жаждала доказать этому лощеному хаму, что мы, люди, не хуже зверолюдов будем. Только вот шанса не представлялось, я и в самом деле была… никем.
– Я к ней с благородным предложением уплатить долг и быть свободной на все четыре стороны, а она… – уже тише и сквозь зубы пробормотал монстр. Видно было, что он обижен моими подозрениями. – Не вздумай снова ныть! – Ага, а женские слезы мы не переносим? Увидев, что я начинаю ныть по новому кругу, чудовище выдохнуло и сбавило обороты.
– А просто простить долг нельзя?! – подбирая слезы, спросила я. Попытка не пытка.
– Я бы тебя сто раз уже простил, – в сердцах бросил зверь, присаживаясь рядом, – а потом догнал и еще раз простил, но только заклинания с руки это не снимет и самого факта долга не изменит.
– Я быстро бегаю. Никто не догонит, – предприняла последнюю попытку я, а в следующий момент поняла, что долг все-таки придется отдавать.
– Не поможет. От магии не убежишь. – Прикованный заклинанием к никчемной должнице, зверолюд по-простому сидел на полу оперевшись на балку. Мне его даже стало немного жалко. Я мало знала о магии, но, похоже, это было нечто сродни репью или банному листу на крепкой мужской ягодице: вцепится – не отвяжется.
– Ни мне, ни тебе от этого не избавиться, – подтвердил мои догадки зверь. Чудовище продемонстрировало раскрытую ладонь, где цветок чуть больше моего уже раскрыл четыре лепестка и выпустил усики побегов.
Я посмотрела на свою ладонь, а потом поймала жалостливый взгляд зверя. Так раньше он на меня никогда не смотрел и не говорил. До этого он только кричал, приказывал и крошил вещи в щепы. А теперь такой тихий, спокойный, погруженный в сплин.
– Так что я должен сделать все что угодно, чтобы избавиться от такой липучей должницы, как ты! – весело закончило чудовище, и мне захотелось разорвать этого эгоиста на клочки. Не о моем избавлении он думал, а о своем! Не меня ему было жалко – себя бедненького! Возможно, такая нищая должница без кожи и рожи не пристала ему по статусу, вот он меня и стесняется. Засунул в лавчонку от чужих глаз подальше. А мне… обидно!
Да что он знает о человечках?!
Мы тоже не лыком шиты, и пусть сейчас у меня нет ни кола ни двора, и я вся в долгах как в шелках, но стоит подвернуться шансу, как я развернусь во всю мощь и энергию. Правда, не на тех харчах, которыми меня здесь кормят. Втайне я мечтала о собственном деле, но даже самой себе не желала в этом признаться. Слишком все в лавке было плохо организованно, у меня так и чесались руки изменить большую часть, да только я и намекнуть не смела, не говоря уже о том, чтобы лезть со своими советами! Это все равно как у уборщицы спросить, как заработать миллион. А я здесь даже не поломойка. В общем, был бы шанс, а идей у меня водилась куча. Я бы с собственным делом и долг вмиг отдала, и устроилась гораздо удобнее в этом мире, а там, глядишь, и путь обратно нашла.