Хозяйка кабаре

Сеня, разумеется, без особого восторга принял родного отца. К тому же тот чуть не с порога заявил, что на работу устраиваться не собирается, а так — поживет пока, осмотрится. Выходило, что на шею старшего брата садился еще один иждивенец. Однако Сеня не посмел выгнать отца из дому. Да и не так-то просто это было бы сделать — по характеру Геннадий слыл вспыльчивым, да и физической силой его бог не обделил. «Ну что ж, поживем — увидим», — решил парень, затаив до поры до времени свою неприязнь.

Но в действительности дела обстояли гораздо хуже, чем мог предположить Сеня. «Блудный отец» Сабаров-старший вернулся в Разин неспроста, да и не зря так долго осматривался.

Годы заключения «пополнили образование» Геннадия. Применяя полученные знания, он собирался пойти на крупное дело, сорвать большой куш и тогда уже навсегда покинуть Разин и отправиться на поиски счастья подальше от заволжских степей.

А придумал он следующее. Разинский кирпичный завод за последние несколько лет здорово набрал обороты. Теперь он поставлял продукцию не только на предприятия своей области, но и в другие регионы страны. В связи с таким расширением производства завод значительно увеличил штат. Совокупная заработная плата всех сотрудников за месяц представляла собой весьма внушительную сумму. Вот ее-то и мечтал заполучить Геннадий.

Зарплату за весь месяц привозили из центра, и она в течение одного-двух дней хранилась в сейфе местной сберкассы, пока ее не забирали заводские кассиры. Сберкасса даже в такие дни охранялась в обычном режиме — одним милиционером. Кроме того, в помещении обычно находились кассирша и операционистка.

Но лето, как известно, пора отпусков, и в ближайший месяц кассирше предстояло справляться со всеми обязанностями одной. Благо обязанностей было немного — жители маленького Разина редко прибегали к услугам сберегательной кассы.

Сабаров верно рассчитал, что заводские деньги можно взять только в тот недолгий промежуток времени, когда они находятся в сейфе сберкассы. Инкассаторская машина серьезно охранялась, поэтому попытка напасть на нее была обречена на неудачу.

А вот вырубить охранника и припугнуть кассиршу пистолетом, чтобы та выложила ему содержимое сейфа, представлялось ему вполне посильной задачей. Здесь он рассчитывал справиться в одиночку.

Оставалось лишь проработать самую важную деталь плана — установить, когда именно деньги будут находиться в сейфе. Неизвестно, каким образом удалось Геннадию выяснить точную дату поступления денег в сберкассу. Не исключено, что кассирша, женщина одинокая и разговорчивая, очарованная не потерявшим еще привлекательности Сабаровым-старшим, сама сболтнула лишнего на свою голову.

Так или иначе, но время было установлено. И вот в положенный день Сабаров за несколько минут до закрытия сберкассы ворвался в зал в маске и с пистолетом. Воспользовавшись замешательством охранника, Геннадий отключил его мощным ударом рукоятки пистолета по затылку.

От растерянности кассирша не успела нажать кнопку сигнализации. Геннадий одним прыжком подскочил к женщине и подтащил ее к сейфу. Угрожая застрелить не только ее, но и охранника, если она сделает что-то не так, грабитель потребовал немедленной выдачи денег.

Смертельно напуганная женщина безропотно переложила мешки с деньгами из сейфа в сумку Сабарова. Затем ее постигла участь охранника — удар рукояткой пистолета по голове, чтобы отключить и ее на некоторое время, а самому спокойно скрыться.

Грабитель выскочил на улицу, где его ожидал обшарпанный «газик», и умчался в неизвестном направлении. Все было разыграно как по нотам.

Сам Геннадий Сабаров пребывал в состоянии легкой эйфории по поводу удачно осуществленного плана. Ко всему прочему примешивалось и мстительное чувство — удалось-таки нагреть «родной завод», который, разумеется, «крайним» во всех махинациях сделал в свое время молодого и неопытного замначальника по сбыту.

Итак, Сабаров успешно осуществил задуманный налет, не встретив на пути никаких препятствий. Но вот дальше начались сплошные загадки.

Наутро после ограбления несчастную кассиршу обнаружили повесившейся в своем доме. Там же нашли пустые инкассаторские мешки и сумку. Сумка по описанию совпадала с той, которую видели у налетчика.

Уже на месте происшествия опергруппа установила, что происшедшее не было самоубийством — покойная не смогла бы достать до крюка, на котором крепилась веревка.

Милиция выдвинула версию, что кассирша состояла с грабителем в преступном сговоре. Тогда намечались два варианта развертывания событий.

Либо ночью при дележе денег между ними произошла ссора, в ходе которой женщина была убита непредумышленно. В таком случае инсценировка самоубийства должна бы скрыть следы убийства.

Либо, что вероятнее, грабитель вообще не захотел делиться и пришел в дом потерпевшей с изначальным намерением избавиться от несчастной женщины, а заодно и отвести от себя подозрения.

Но в таком случае он сделал это крайне неумело. Кроме неувязки с высотой крюка, он еще и порядком «наследил» в доме убитой: оставил отпечатки пальцев на стакане и на откупоренной бутылке вина.

Поэтому разинским криминалистам не составило большого труда свериться с картотекой и установить, что отпечатки принадлежат ранее судимому Геннадию Сабарову, недавно вернувшемуся в родной город и проживавшему по старому адресу в доме сына.

Туда-то и направилась опергруппа. Шли по этому адресу, не надеясь, разумеется, найти там грабителя — он, по всем «правилам», должен был скрыться с деньгами еще ночью. Сотрудники милиции собирались лишь опросить сыновей и ближайших соседей.

Каково же было их удивление, когда они обнаружили Геннадия дома, да к тому же мертвецки пьяным. Тут же, «тепленьким», его и повязали.

Слегка очухавшись в КПЗ, Сабаров первым делом заявил, что никаких денег у него нет, что и послужило причиной его теперешнего плачевного состояния. В ответ на предъявленное ему обвинение в убийстве он начал нести какую-то околесицу, пытаясь приплести к делу своего сына, которого терпеть не мог.

Бред этот всерьез никто не принял, потому что в городке знали историю Сережи и Сени, сочувствовали Сабарову-младшему и радовались, что он не пошел по стопам отца, а, напротив, несмотря на все тяготы, выпавшие на его долю, сумел выкарабкаться сам и воспитать брата.

Однако для проформы следовало установить местонахождение ребят в последние сутки. Это оказалось несложно. Братья как раз только что вернулись с рыбалки, куда уплыли еще вчера утром. О происшедшем пока еще ничего толком не знали — только из разговоров соседей.

У Сени сейчас как раз случился отпуск, поэтому они с братом постоянно пропадали на острове, часто и ночевали там. Рыбалка была их любимым и, пожалуй, единственным развлечением, а также и подспорьем к скудному столу. Соседи же без колебаний подтвердили, что их ярко-зеленую лодочку видели вчера до ночи на середине речки Кизлярки, а потом на острове. Хорошо просматривался и костер на той стороне, и силуэты двоих ребят.

Геннадий Сабаров снова сел в тюрьму. Он получил максимально возможный по его статьям срок, так как теперь уже проходил как рецидивист, и, кроме того, отказался вернуть похищенные деньги, упорно продолжая настаивать на том, что не знает, где они.

Братья же, которым после ареста Сабарова надоело быть местной достопримечательностью и объектом всеобщего сочувствия и сплетен, через месяц продали дом со всей мебелью и уехали из Разина. Адреса соседям не оставили, сказали только, что хотят перебраться в крупный город, где Сеня поступит учиться.

Это и есть давняя предыстория тех драматических событий, благодаря которым я сейчас «отдыхаю» в «Красном льве», загримированная до полной неузнаваемости.

А сама история началась не далее как вчера утром. Утро, откровенно говоря, казалось отвратительным и ничего хорошего не предвещало. Настроение было самое гнусное из всех возможных. Причем продолжалось это уже не один день, и конца-краю моей меланхолии не предвиделось. И все оттого, разумеется, что Танечка Иванова была вот уже вторую неделю как на мели.