В тебе

Остальным советую признаться самим себе: вы же порадовались этой новости? Вы сравнили своё плачевное состояние с моим, и ваше оказалось не таким уж и плачевным, не правда ли? На душе стало легче – возможно, лёгкая улыбка тронула ваши губы и боль где-то внутри отступила. Скажу вам сразу: вы находитесь в огромной яме. Вы не решаете собственные проблемы, а накидываете на них сверху одеяло с изображением чужого горя. Это даёт временное облегчение, но проблема продолжает разрастаться. Затем вы накидываете одеяло с более устрашающим рисунком беды другого человека, живя по принципу „худшая жизнь по сравнению с ещё худшей является лучшей“. Это может быть действительно неплохим вариантом самоуспокоения, когда люди с относительно хорошим положением дел начинают корить себя за отсутствие того, что есть у других. Но любые проблемы нужно решать, а не сравнивать их с чужими и от этого расслабляться. Это иллюзия спокойствия, которая порождает бездействие и ухудшение ситуации…»

Кирилл пробежал проезжую часть на зелёный сигнал светофора. Противная осенняя морось продолжала атаковать покрасневшее лицо. Он вытащил смартфон, нажал на паузу и задумался. Ведь действительно, в момент озвучивания страшной новости Ивана к нему пришло чувство облегчения. Это заставило приостановить привычный поток мыслей и покрутить тумблеры внутри себя. Преградой для рационального мышления был желудок, который максимально замедлил поставку питательных веществ в мозг. Благо Кирилл уже огибал собственный дом с ключом в руке.

Парень осторожно приоткрыл дверь, вспоминая сумасшествие, которое с утра творилось в доме. А на галёрке сознания упорно мелькала одна мыслишка, самая кроха, рисующая ужасную картину: огромное мужское тело с перерезанным горлом, утопающее в крови…

Грохочущий храп Олега Ивановича вынес приговор заблудившейся в страхе фантазии. Перед глазами юноши предстал привычный до боли сюжет: несколько пустых бутылок из-под пива стояли около раковины на кухне, огромные грязные трусы в клетку валялись в ванной, по телевизору фоном звучали отрывки из какого-то ток-шоу с орущими от ненависти людьми. Кирилл выдохнул и быстро прошёл на кухню. В холодильнике история была не менее удручающая – почти всё из купленных продуктов было благополучно съедено неблагополучным папашей.

Кирилл достал подсолнечное масло, несколько яиц, пару ломтиков сыра и поочерёдно бросил всё на сковородку. У него оставалось не больше десяти минут, чтобы вовремя выйти из дома.

В пятнадцать ноль-ноль началась его уличная работа. Сегодня молодого сотрудника поставили у популярного торгового центра «Комета». Прохожие спешили по своим делам, подгоняемые промозглым дождём, и, чтобы раздать побольше листовок и визиток, Кириллу приходилось натягивать искусственную улыбку – под стать Рите Леонтьевой. При натяжении губ те болезненно трескались, и еле заметные капельки крови просачивались в появившихся трещинках. Где-то неподалёку ходил проверяющий и следил за обстановкой. Но даже без него воспитанное жизнью чувство ответственности не позволяло Кириллу подходить к работе халатно.

– В театре оперы и балета намечается отличное представление – рок-опера «Падший ангел» от питерской труппы, – слабым голосом бубнил Кирилл, пытаясь обратить на себя внимание. – Всего лишь два дня в нашем городе: двадцать восьмого и тридцатого октября…

Он раздавал рекламные листовки, стараясь быть не слишком назойливым. После чего уходил на другую сторону торгового центра и вместо листовок начинал раздавать визитки.

Парень снова и снова обращался к проходящим мимо людям, пытаясь поймать их взгляд сквозь запотевшие очки.

– Юрий Александрович Пуртов – лучший автоюрист нашего города. Первая консультация абсолютно бесплатно!

Пару раз на горизонте он замечал знакомые школьные лица и старался незаметно обойти их стороной. Неприятных встреч хватало на территории школы, в стенах дома его волю подавлял отец, поэтому рабочее пространство было единственным местом, где Кирилл мог абстрагироваться от негатива и побыть в состоянии пусть не счастья, но некой спокойной отрешённости.

В таком режиме пролетели несколько рабочих часов. Под прохудившимися перчатками из флиса прятались покрасневшие от холода пальцы. Кирилл практически не обращал внимания на физическую боль – в его жизни превалировали страдания психологического плана, остальное воспринималось менее опасным для жизни и получало совершенно другой защитный отклик организма.

На часах было двадцать сорок девять. К этому времени Кирилл раздал все листовки. Два десятка визиток с изображением взрослого дядьки-юриста ещё ожидали новых обладателей. В мыслях начали проскальзывать изображения собственной кровати и тёплого одеяла. Неожиданно в кармане противно завибрировал смартфон. Неожиданно – потому что ему больше никто не звонил и не писал. Единственной, кто делал это на постоянной основе, была Нина Алексеевна, но после её смерти замолк и телефон её сына.

Юноша вытащил гаджет из кармана. На разбитом дисплее можно было разглядеть цифры неизвестного номера и сообщение: «Кирилл, это Светлана Петровна. Могу предложить тебе заниматься по вторникам и четвергам в 20:00. Продолжительность занятия – от 45 до 60 минут. Не слишком поздно?»

Кирилл тут же скинул перчатки и непослушными от холода пальцами принялся набирать текст: «Автобусы в это время ходят – значит, нормально. Завтра начинаем?»

Оставшиеся без мало-мальской защиты руки стали леденеть, но Кирилл продолжал держать смартфон в ожидании ответа. Через пару минут он прочитал: «Да, жду тебя завтра на Краснококшайской, 153-8».

Рабочая неделя Кирилла длилась с понедельника по пятницу с трёх часов дня до девяти вечера. За успешно выполненную работу он получал пятьсот рублей – лучшая ставка для школьника за шесть рабочих часов.

«Блин, как же быть теперь с работой? – пробежала первая мысль. – Ладно, завтра что-нибудь придумаю».

Второй раз за день он почувствовал себя счастливым. Оставшиеся визитки быстро разлетелись, чему поспособствовало его искренне сияющее лицо. В девять часов пятнадцать минут, ровно по расписанию, к остановке около торгового центра подъехал рейсовый автобус номер двенадцать. Радостный паренёк запрыгнул внутрь, расплатился с кондуктором и уселся на свободное место, максимально сжавшись под курткой. Путь до дома занял двадцать минут по разгруженным вечерним дорогам.

Стакан подогретого в микроволновке кефира, горячий душ и долгожданная постель стали его пропускными билетами в райский мир на закате дня. К пронзительному ору из телевизора добавились пьяные комментарии вновь раздухарившегося отца, но всё это не могло затмить счастливых моментов прошедшего дня. Кирилл этой ночью впервые за долгое время заснул счастливым.

Эпизод 4

Электронный будильник возле кровати негромко заиграл приятную музыку. Кирилл неторопливо открыл глаза и поднял нарушителя спокойствия с пола: на часах было без пятнадцати семь. Организм просил дать ему ещё немного времени для отдыха. День только-только начинал брать бразды правления в свои руки. Это были редкие минуты, когда дома можно было побыть в тишине: телевизор за стенкой молчаливо ждал своего часа. Но вопреки ожиданиям, утреннее умиротворение нарушили тяжёлые шаги и еле слышное поскрипывание пола. Кирилл затаил дыхание. Дверь распахнулась, и вместе с утренним зловонием из отцовского рта полилась речь.

– Спишь? – Олег Иванович, чуть покачиваясь, стоял на пороге комнаты. Ответное молчание вынудило его повторить вопрос, но уже громче: – Спишь, говорю?

Кирилл лежал с закрытыми глазами и представлял старого дракона, который вместо огня извергает невыносимую для обоняния невидимую субстанцию паралитического газа. Дракон не собирался покидать обитель укрывшегося в грёзах детёныша. Вопрос повторился снова. Имитировать сон было бесполезно – однообразное обращение повторялось бы снова и снова. Из двух вариантов продолжения событий – ответить или задохнуться – Кирилл выбрал первый и открыл глаза.