Очень эльфийский подарок

Н-да. Звучит вот совсем здорово.

— Что же. Этот выход неприемлем. Нужно искать другой.

Ирон презрительно улыбнулся.

— А Ирлина ведь рисковала жизнью ради вас… Такова она, дружба принцесс?

— Да, такова, — я выдержала его взгляд, хотя было это и непросто.

Он отвёл глаза первым.

— Прошу простить, принцесса. Я перешёл черту. Возможно, происшествие с госпожой Ирлиной слишком огорчило меня… Я боюсь, ей никак не помочь. Перебить такое можно только… Минутку…

И тут он запнулся. Интересно, его глаза засветились зелёным, или мне кажется? Вообще, интересный парень. Надо присмотреться к нему внимательней, во многих смыслах. Слишком велика пропасть между тем, что он добровольно показывал на островах сидхе, и тем, что я вижу сейчас.

Но это терпит. А пока на повестке дня другие проблемы.

— Я так понимаю, ты придумал способ её спасти?

— Да! — воскликнул он. — Не знаю, как не догадался сразу. Пикси!

— Пикси может спасти Ирлину? — это было неожиданно.

— Да, если сделает её своей крестницей! Крёстная фея имеет право обернуть любое проклятие, наложенное на подопечную, вспять. Правда, с условием…

— Ну, без условия это мог бы снять бы разве что сам Рогатый, — пожал плечами Деррен. — Строго говоря, никто кроме него, Предвечной и ещё пары существ того же уровня. Когда дело доходит до хитро выкрученных древних проклятий на изначальной магии, нейтрализовать их без последствий невозможно. А первые эльфийские принцы и принцессы, как ни крути, были созданы из концентрации чистейших энергий, что делает их чары некоторым образом божественными.

— Что? — поразилась я. — Концентрация чистейших энергий?

— Ты не слышала об этом? — искренне удивился Деррен. — Это цитата из эльфийской книги Начала. “…Тогда Лесной Царь взял звёздный свет, который выше всех, и отражение луны в воде, которое холоднее да прекрасней всех, и цветок аконита, который ядовитей всех, и болотный огонь, который обманчивей всех, и цветок бездны, который ужасней всех. Он воплотил души этих пятерых и подарил им тела, достойные их красоты. Так появились пять эльфийских принцесс и принцев.”

— Н-да. Что же, один из моих предков был растением. Думаю, это многое насчёт меня объясняет… Значит, ищем пикси.

— Зачем искать? Вы с ней связаны. Просто позовите.

Позвать, да?

— Крёстная! — рявкнула я во всю мощь драконьей глотки.

На пару мгновений повисла тишина. Я уже думала признать, что затея бесполезна, но тут в воздухе мелькнул яркий росчерк. Пикси летела ко мне, и, судя по её причудливой траектории, была далека от трезвости.

— О, — сказала она, увидев развороченную корму. — У нас ремонт? Я всё проспала!

Я вздохнула. Деррен фыркнул. Ирон шагнул вперёд.

— Ты! Хватит ломать комедию! Спаси её!

— Кого? Ах, её? — пикси покружила над Ирлиной. — Вот так всегда. Как проклинать, так сами молодцы. А как спасать, так крёстная! Нет справедливости на этом свете…

— Хватит, — попросила я. — Ты можешь помочь?

Фея зевнула, показав острейшие зубки.

— Могу-могу. Но колдовство будет с условием, иначе никак. По-другому магия садовых фей здесь не сработает.

— Хорошо, — кивнула я. — А какое будет условие?

— Какое условие, говоришь? — пикси приземлилась Ирлине на грудь и задумчиво помахала крылышками. — Видишь ли, в проклятиях, как, собственно, и в жизни, всё должно закончиться так же, как началось. Одинаково и судьба, и магия любят замыкать круг. Понимаешь?

— Концепция уробороса, да. Но я не совсем понимаю, как она соотносится с данным случаем.

Фея хмыкнула.

— Королевская кровь и не менее королевские слёзы, долг и тёмные тайны, слепота и прозрение, поцелуй и печать молчания… Девочке не повезло оказаться в самом средоточии страстей, противостояний и интриг. Для которых она, пожалуй, слишком мала и невинна. У этого проклятия много интересных компонентов. А значит…

Фея прокашлялась и взмыла повыше:

— Моя крестница! Я оборачиваю твоё проклятие вспять! Пусть жизнь снова пробежит по твоим венам, пусть хищная пустота спрячет когти, потому что ей тебя не удержать. Когда я закончу, ты проснёшься! И будешь снова жива. И будешь снова собой!

Я стояла, задумчиво наблюдая за огромной силой, собравшейся вокруг пикси. А ведь эти существа, видимо, потрясающе могущественны — как минимум, в своей узкой нише.

Интересно, хоть один из моих эльфийских подарочков обошёлся без секретов? Или глупо на это рассчитывать?

— …Ты проснёшься, ты будешь жить, — голос пикси стал ниже, он вибрировал, как громовые раскаты, — но у всего есть цена. И у королевских секретов, и у проклятий фей. Тебя заколдовали молчать, так что каждое слово будет болью, как будто сделано из стекла. Тебя заколдовали не видеть, потому дар предвидения более не будет тебе подвластен. Ты сделала недостаточно шагов, потому теперь каждый твой шаг будет нестерпимой болью…

— Это не чересчур, нет?! — прошипел Ирон. — Ты можешь всё сделать проще!

Пикси презрительно улыбнулась.

— …Всё началось с принца, любви и поцелуя, а значит, так и должно закончиться. Пускай же поцелуй принца окончательно исцелит тебя!

Я облегчённо вздохнула.

Ну, это совсем просто. Не о чем беспокоиться! Уж принца, который поцелует Ирлину, я всегда найду. В крайнем случае вон братца попрошу; ему, кажется, вообще всё равно, кого целовать.

— …Но это история про любовь притворную, вырванную из сердца, отданную во имя власти и долга. Так пусть же тебя исцелит поцелуй истинной любви! Да будет так!

Я бессильно уронила руки.

Занавес.

21

Я почувствовала, как обморок Ирлины перерос в здоровый сон. Но никак не могла полноценно этому порадоваться.

— Ты что натворила, моль безголовая? — от низкого, вибрирующего голоса Ирона у меня засосало под ложечкой. Начинаю понемногу догадываться, как он умудрился в гареме Леди Тумана выжить. И слегка сочувствую тем, кто оказался с ним в одном блоке. Что-то мне подсказывает, что враги этого милого красавчика живут очень недолго. — Я тебя сейчас убью, идиотка. Что ты сделала?!

— Я сделала? — презрительно фыркнула пикси. — Я её спасла! Вот уж любители перекладывать с больной головы на нездоровую. Я натворила, видите ли! Она, значит, решила работать на одну из важнейших политических фигур мира, сунулась к цветку, никого толком не предупредив, и предсказуемо получила. Потому что кровь эльфов — это вам не водица, а их древние тайны — не шутка. Пронёс на борт цветочек кто-то из ваших, подложили его, видимо, паучьи Жрицы, чары, те и эти, наложили бессердечные эльфийские принцы, которые глотают девочек вроде этой на завтрак, обед и ужин. Но виновата, конечно, фея-крёстная! Кто ж ещё? Вот как тут не запьёшь, а?

Я поморщилась и поняла, что цирк пора прекращать.

— Ирон! Захлопнись, ты ведёшь себя невменяемо. Пикси. Ты сделала всё, что могла?

— Да, — фыркнула она. — Может, даже больше.

— Ладно, — вздохнула я устало. — Ладно… Уверена, найдутся подходящие обезболивающие заклинания или зелья. Мы сможем облегчить её состояние. А принц… Надо попробовать лёгкие приворотные чары.

— …Или зелья, не затрагивающие волевой аспект, — добавил Ирон. — Их используют эльфы, чтобы зачать ребёнка.

— Да. Ещё можно попробовать проверить, нет ли её пары среди оборотней…

— А что — пара? Пара — это не любовь.

— А афродизиак, значит, любовь? — уточнила я скептически.

Ирон поморщился.

— Она проклята эльфами. Эльфы презирают парность. Даже зелье считается более добровольным…

— Ну-ну, — я присела рядом с Ирлиной и осторожно просканировала её ауру, оценивая состояние.

— Я прошу прощения, — протянул Деррен задумчиво, — но не могу не спросить: а почему вы не допускаете вероятность, что какой-то принц действительно подарит девочке поцелуй истинной любви?

Мы с Ироном очень синхронно закатили глаза.

— Деррен, ну правда, не говори ерунды!