Страница 4 из 4
К нам подошел полноватый парень в запыленных очках и с пластиковым пакетом в руках.
— Шеф, — обратился он к Володе, — за сколько до Семеновки возьмешь?
— У меня некуда, — покачал головой Володя.
— А если бы подбросил, то сколько бы взял? — не унимался кандидат в пассажиры.
— Да за пятерку бы довез.
Очкарик почему-то просиял и потопал вниз, по направлению к городу.
— Эй! — окликнул его Володя. — Семеновка в другой стороне! И машину ты на подъеме не поймаешь!
— Я уже дошел! — обернулся парень с улыбкой. — Это я узнавал, сколько сэкономил!
— Ну, брат, ты даешь! — восхитился шофер, и мы с ним расхохотались.
— Чего ржете? — спросил подошедший с двумя полными канистрами Лешка. Пришлось пересказать ему короткую беседу Володи с чудаком-пешеходом.
— Ну, и чего вы так развеселились? — снова как бы удивился Алексей. — Для бешеного пса сто верст — не крюк, а тут всего-то километров десять будет, да, Вовка?
— Двенадцать, — уточнил Вовка. — Затариваемся?
— Погоди, давайте ключевой водицы напьемся, чтоб не на ходу.
Алексей налил всем понемногу, будто плеснул крепчайшего и чистого, как слеза, самогона-первача.
И пили мы не спеша, маленькими глотками эту ледяную влагу, удивительным образом остужавшую не только тела, но и разгоряченные мысли.
Я даже успела подойти к нашему стальному коню и быстренько метнуть кости прямо на бампер.
Выпало: 35, 5, 23.
«Предвещает бедствия, несчастные случаи, аварии во время путешествий».
Ничего себе! И это все, что мне могут сказать мои черные камушки? Не верю! А ну-ка, еще…
36, 16, 1.
«Что касается ваших производственных и любовных дел, то они пойдут блистательно. В ближайшее время у вас появится неожиданный шанс занять лидирующее положение».
Чем меня издавна привлекают мои двенадцатисторонние кости — так это однозначностью и конкретностью предсказаний…
Потом мы погрузились в кабину, доконали бесконечный, казалось, подъем и понеслись по относительно ровной и неожиданно пустынной после городской толчеи трассе.
— Полезай-ка на лежанку, — предложил мне Лешка. — Нам хоть попросторней будет с Владимиром Викторовичем.
Я не стала возражать и вольготно разместилась на довольно удобном спальном месте позади сидений и голов моих спутников.
— Устроилась? — побеспокоился Алексей о моем удобстве. — Теперь послушай небольшой инструктаж… Володя, не гони на всякий случай…
Лешка извлек из кармана какую-то сложенную вчетверо плотную серую бумажку, заполненную убористым текстом, состроил серьезную мину и, откашлявшись, начал с выражением читать:
— Кх-гм! «ИНСТРУКЦИЯ, — он выделил голосом первое слово. — Назначение, условия эксплуатации и технические данные изделия туалетная бумага (артикул номер 11315509651)».
— Ты, Лешка, вечно что-нибудь раскопаешь! — хохотнул водитель, не отрывая взгляда от дороги.
— И где нашел этот анекдот? — не поверила я в подлинность цитируемого документа.
— Какой еще анекдот?! — Алексей помахал у меня перед носом мятым документом, явно изготовленным типографским способом; я невольно отшатнулась. — Слушай дальше! — И он с пафосом трагического актера стал декламировать это творение запредельного идиотизма.
Наш общий хохот заглушил рев мотора. Алексей продолжал:
— «МЕРЫ ПРЕДОСТОРОЖНОСТИ:
Первое. Не курить вблизи изделия.
Второе. Не бросать использованное изделие в местах культуры, отдыха и приема пищи.
Третье. Беречь от детей. Туалетная бумага — не игрушка, а средство гигиены.
Четвертое. Не рекомендуется многократное использование изделия».
Я думала, что больше уже не могу смеяться, но при последних словах поняла, насколько безграничны человеческие возможности.
— Ну, Алексей, повеселил, — отдышавшись, призналась я. — Вот зачем ты меня в горизонтальное положение перевел — все равно бы упала!
— Это что, — горделиво поднял бровь наш отважный охранник. — Мне тут один анекдот рассказали…
— Нет! — дружно воскликнули мы с Володей. — Хватит!
И в кабине надолго воцарилась тишина.
Наш грузовик теперь уже довольно гладко несся навстречу бесконечным просторам полей, полого спускавшихся к овражкам с пересохшими руслами ручьев и снова так же неспешно поднимавшихся. Все-таки здорово, что мы живем в степных местах. Где-нибудь в тайге с дороги такие просторы не увидишь…
Я лежала, испытывая необъяснимое блаженство после «смехомассажа», но не имея ни малейшего желания говорить или думать о чем-нибудь насущном, и лишь изредка поглядывала в окна мчащейся машины.
Дорога разматывалась и разматывалась вперед бесконечной лентой, у горизонта превращавшейся в тоненькую ниточку. Вот так и наша земная дорога: едем по плоской равнине (в геологии называемой пенепленом, как рассказал Алексей — выпускник геофака), редко у кого хватает сил и ума свернуть куда-нибудь, а уж попытаться разглядеть хоть что-то сверху…
Я мысленно погрозила себе пальчиком и собралась поразмышлять о наболевшем или, на худой конец, провести какой-нибудь простенький аутотренинг, но…
Не зря мама говорила: хохотать до упаду — не к добру. Хорошо еще, я не упала на самом деле!
«Локатора», «зонтика» и пары других оборонительных приемов психотехники хватило лишь на то, чтобы заставить мои руки помимо воли хозяйки схватиться за какой-то подвернувшийся ремень.
В следующий миг меня чуть не выбросило под ноги моим спутникам. Заскрежетали, засвистели тормоза, машину повело в сторону, потом в другую: прав ты, наш дорогой водитель, непросто эту дуру остановить.
Грузовик дернулся еще сильнее, «страховочный ремень» едва не вырвался у меня из рук.
— А, бля!! — заорал Володька.
— Держи, руль держи! — крикнул Лешка.
Раздался короткий, почти пушечный грохот.
Глава 3 Восточноевропейские шакалы
В моей натальной карте преобладают стихии Огня и Земли. Поэтому мне всегда так нравится там, где много воды и воздуха; лучше всего я себя чувствую на вершине какого-нибудь прибрежного утеса. Эта вот тяга к простору и привела меня однажды в дельтапланерный клуб.
В детстве я, как все мы, летала во сне. Причем — на дельтаплане! Потом, когда появилась тяга к полетам не только во сне, но и наяву, я очень долго не могла найти, где в нашем городе занимаются дельтапланеристы. Все их видели летающими, но никто не знал мест их «гнездовий». Отчаявшись, я уже сходила на пару тренировок в альпсекцию, когда мне сообщили адрес одного и того же дельтаклуба одновременно двое знакомых.
Тогдашний начальник дельтаклуба — маленький, худенький, лысенький и очень спокойный и доброжелательный Гена — сказал мне, оробевшей в первый вечер среди чем-то очень занятых мужиков:
— Не тушуйся!
И мало-помалу началось постижение премудростей дельтапланеризма.
Но впервые я поднялась в воздух только месяца через три.
В тот жаркий майский день меня, едва успевшую взобраться на крутой высоченный холм, ошеломило мужество парней, бросавшихся со своими аппаратами в многометровую бездну… а потом разноцветные лавсановые крылья плавно и бесшумно несли их куда-то…
С самого утра и до вечера мы, новички, занимались подтаскиванием дельтапланов к месту старта более опытных товарищей. Тридцатикилограммовый дельтаплан приходится тащить в гору, маневрируя парусом, чтобы аппарат не перевернулся, а в это время рядом шагает налегке погруженный в себя пилот. Почему сам не таскает? Ответ я узнала в конце дня.
…Одета, проверена и пристегнута к аппарату с помощью инструктора подвесная система. Я поднимаю дельтаплан, выставляю угол атаки, по команде начинаю разбег…
…И вдруг какая-то огромная неведомая сила хватает меня, как котенка за шкирку, и отрывает от матушки-земли. Захватывает дух, ноги болтаются подо мной ненужными тряпками, мир куда-то медленно поворачивается…
Через пару секунд аппарат окончательно теряет скорость, сваливается на крыло, меня довольно «вежливо» протаскивает по земле, голова в шлеме несильно ударяется о килевую балку. Во рту почему-то оказывается теплая земля, я барахтаюсь в тросах подвески, стараясь подняться, и слышу у себя за спиной:
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.