Страница 2 из 5
Я выйду на улицу, и выбью кому-нибудь глаз.
А чтобы повысить себе настроение,
Зайду я в кафе и выпью стаканчик портвейна,
А после поеду к друзьям я с надеждой,
Что примут мой образ хоть там,
В аморальной и грубой одежде.
Горит стремительно звезда,
На небе черном, вижу я.
Она сейчас смотрит на меня,
Она со мною как всегда.
Она зовет меня к себе,
После миссии на земле.
А когда я ее закончу,
Она заберет меня к себе однажды ночью.
Поезд, отвези меня домой,
Да поскорей, спаситель мой.
Я не могу здесь больше петь,
Я не могу здесь больше жить.
Мои глаза здесь потухают,
Моя душа здесь умирает,
А сердце просто загнивает,
И жить мне здесь народ мешает.
В царство мертвых ушел мой друг,
Он обрёк мою жизнь без друзей и подруг.
Но не признает мое сердце горьких разлук,
Потому что верит в память друзей и подруг.
Посмотри мне в глаза, и скажи мне правду,
Веришь ли, в чудеса, есть ли жизнь после смерти?
Почему ты молчишь?
Я понимаю, ты грустишь.
Но я ведь тоже не святой,
Так ответь же, друг ты мой.
Или ты настолько больной,
Что ушел в себя ты с головой?
Но я все равно не предам тебя никогда,
И буду верен тебе навсегда!
Глава вторая
Я буду биться до конца,
В конце пути, я встречу Сварога-отца.
Я встречу прадедов, отцов,
Лесные тропы навьих снов,
Запорошённые листвою,
Заставят мысли быть собою.
Вступив однажды на тропу,
Оставлю след, безвременно шагая,
Ведущий души в отчий кров.
Где постоим с родными на коленях,
Без лишних слов, без лишних умилений.
Поднимем рог вина надменно,
Произнеся: «За Сварога – за Поколенья».
Мы в песнях вспомним подвиги героев,
Все имена погибших войнов,
Все капища родных племен,
И наследие потомков сильных,
Мы пронесем сквозь дух времен.
А детям благостный совет,
Как руководство к исполненью,
Пошлем на славный белый свет:
Не прогибаться под сомненья,
Оставить в жизни нужно след,
Походов яростных мгновенья.
И что бы помнили детишки,
Да кто отцы их, кто сестрички!
Война против Славян
Идет война против Славян,
Российского народа.
И погубила много стран,
Проклятая Европа.
Уничтожают институты,
Славянский генофонд.
Который был оплотом мира,
На чем стоял честной народ.
Но вот, проснулась воля у Славян,
Непоколебимый его дух.
Разбудит память, дав свободу,
Пришедший с мира Нави Волхв.
На встречу утренней росе,
Я в поле вышел не рассвете.
Пока открыты звезд врата,
Чтоб встать нагим в Сварожьем свете.
Но вдруг сгустились облака,
И не услышав моей песни,
Извергнув ярость небеса,
Послали духа моей смерти.
Железный дождь порезал тело,
И раны рваные мои,
Во избежание гангрены,
Прижег огонь, пылающий в груди.
Свирепый ветер Перуна,
Поднял истерзанное тело,
Вновь разрывая на куски,
Мое замученное бремя.
Но вот спустился в урагане,
Ломая ветви в тех лесах,
Играя на своем баяне,
Перунька, батька всех солдат.
В одной руке держал он молот,
В другой младенец ворковал,
А я стоявший на колене,
Слезу рукою вытирал.
Вдруг, как всегда, по средствам грома,
Отец богов мне так сказал,
Не обронив ни капли слова:
«Чтоб я Буяна воспитал!»
Я вновь в упадке, и мысли гладки.
Мой дух безмолвен, и все в порядке.
Такое чувство, что я на грядке,
Расту как овощ, в хозяйственной посадке.
Где поливают вроде регулярно,
Навоз насыщенный, питает корни сладко,
Прополку сорняков ваяют для порядка.
Но, Я, рожденный для войны!
Смиренно ждать подачки от судьбы?
Небесного дождя, что б жажду уталя,
Просить свободы у властного огня?
Нет, напьюсь я лучше крови, горячей у врага,
Тяжелый нрав, и бунт свой не тая,
Я стану страху вопреки смеяться, и в вечность, навеки уходя.
Велит отныне мне, моя великая судьба!
Пусть дежавю приходит мне навящего во сне,
Как я участвую в войне, и прижигаю раны на костре.
Но я романтик всеж в душе, и сердце рвется по весне,
И с первой травкой на земле, и с первой почкой на ольхе,
Течет слеза моя скупая, по рваной, раненной щеке.
Дрожащею рукой беру кусок земли с собой,
Вот листья насушив в гербарий вековой,
И желудь под ногой желает в путь пойти со мной,
На встречу октябрю, где встретит нас дождливый рой.
Я чувствую осеннюю печаль своей истерзанной душой.
Зимой мой дух уходит в лес,
Где дьявол смерти ломая ветви,
Палит огонь, вздымая пламя до небес.
И угощая меня страхом, латает раны,
Лелея как родной отец.
А летний зной подвергнет тело испытанием жарой,
Той белой ночью, нарушая душевный мой покой,
Сожжет мне очи, медведицей – звездой.
И пусть, где поле сочное усеяно слезой,
Взойдет луна над мраморной могильною плитой.
Солдат:
Прошел я битвы, сто побед,
И смерти в жизни, права нет.
Судьба смешна, и карты биты,
И с поколением мы квиты.
Но знать хочу наверняка,
В чем смысл моей жертвы?
Советуй, словом мудреца,
Совет мне дай, владыка.
Мудрец:
Спор с тобой вести я не намерен,
Твоей отвагой бредит вся страна.
Враги боятся, сударь, вашей тени,
Да что там, мир давно сошел с ума.
Не чтить ваш дух присуще только лени.
Врага персона, в смертельной пусть дуэли,
Сочтет за честь, отведать вашего клинка.
Солдат: