Страница 3 из 11
Видно, я сделал слишком много ошибок в этой жизни. Предал слишком много людей. Дал свершиться несправедливости и стал проводником этого. Лабиринт такое не прощает.
Он выбрал меня, потому что знал, что после искупления я уже не буду прежним, не буду относиться к обязательствам, взятым на себя столь халатно. Стану достойным и правильным рабом Души.
Все так и было. И я познал своеобразное счастье от того, что нашел себя. Несколько лет жил в Академии, общался с Душой как хранитель и принимал происходящее как должное.
А потом появилась она. Девушка, заставившая взглянуть на жизнь со стороны. Заявившая, что я бесхарактерная пешка в руках непонятно чего. Но она не была в лабиринте, не знает, каково это – проходить его испытания.
Я думал, что не вернусь сюда в таком качестве. Думал, что просто через много-много лет получу обещанное.
Пока не появилась она. Минерва Сицил. Она не поддалась лабиринту и обвинила нас в том, что мы не смогли устоять. Только вот ее не было рядом, когда я подписывал контракт. И когда первый раз вышел отсюда со статусом хранителя.
Это было удивительно, и никто не ожидал, что я им окажусь. Я и сам не подозревал о том, что стану эдаким мостиком между уставом и людьми. Иногда это бесконечно угнетало, особенно когда решения Академии шли вразрез с моими принципами.
Так получилось, что с появлением Мими все это стало меняться. Потому что менялись чувства к ней. Потому что возникло непреодолимое желание быть с ней, стать частью ее жизни.
Но я не мог отказаться от слова, данного ранее Душе. Не мог отказаться от контракта. Так вышло, что я подарил себя Академии много раньше, чем эта девочка вскрыла мое сердце и забралась под кожу.
И вот я ступал по хрустальному лабиринту и молился всему, что знал, чтобы она не пошла сюда. Чтобы бешеный страх слепоты, испытанный ею ранее, победил чувства ко мне.
Но, зная ее, никогда нельзя предугадать, как она поступит. Тем более после того, как Медела заявила, что пришла за возмездием из-за нее. Сжал руки в кулаки.
Надеюсь, им достанет ума справиться с этим убийцей. Найти его и прекратить попытки добраться до моей девочки. Они обязаны сделать это. Хотя я не удивлюсь, если она возьмет все в свои руки и преуспеет в этом.
Потому что если Мими нацелена на что-то, то проще спасаться бегством. Улыбнулся этим мыслям, но потом вспомнил выступление Меделы, и настроение резко испортилось.
Когда-то, много лет назад, она пришла ко мне вечером и стала утешать. Тогда меня разрывало от того, что Эва, на тот момент моя невеста, отказалась от нашего союза.
Любил ли я ее? Возможно, да. По-своему, таким странным чувством, которое родилось скорее из протеста. Тогда я многое делал назло брату и тем, кого он озадачил присматривать за мной. И женитьба на безродной прислуге, по сути первой встречной, как раз великолепно отвечала моим стремлениям.
Нет, влюбленность была. Эва оказалась чудесной девушкой. Немного асоциальной и забитой, повинующейся каким-то своим странным творческим мотивам. Каждый день она выкидывала фортели и заставляла удивляться.
Но это не та любовь, от которой сердце замирает, а по венам бежит драконово пламя. Не та, когда ты готов отдать за жизнь любимого человека все, даже если это навредит тебе самому. Даже если придется вновь войти в лабиринт, пока она не учудила еще что-нибудь для твоего спасения.
Медела подловила это состояние и утешила меня старым как мир способом. Меня лишь на секунду смутило, когда женщина стала раздеваться и целовать, опрокинула несопротивлявшегося меня на диван и водрузилась сверху.
Разум пропал, в то время как тело получало долгожданную разрядку. Лишь потом, наутро, когда ко мне вышел ее муж и со счастливой улыбкой пожал руку, я почувствовал стыд.
Горячий и обжигающий щеки и шею, разливающийся под кожей как чесотка. Заставляющий отводить взгляд и прятать его от желтых глаз хорошего начальника и человека.
Вечером я собирался сказать ей, что это ошибка. Но Медела устроила целое представление, где в красках описала, как Эва предала всех нас. Сколько слез и неверия было в тот момент среди труппы Срединного цирка «Бейли»…
Но в итоге все приняли эту ложь, а когда я вечером усомнился в ней, мне выдали еще порцию. Жена грандмэна заявила, что собственными глазами видела, как Эва скрывается в гримерке моего брата, а тот целует ее.
Я рассвирепел. Единственная девушка, которую я окучивал годами, которая не подпускала меня несколько лет, – и сразу в постель к моему брату, с детства получавшему все, что хотел.
Завершение нашего позорного романа не удалось. И каждый день на протяжении нескольких месяцев я откладывал этот разговор, продолжая спать с Меделой. Слушал ее восторженные идеи по поводу шоу на гастролях, которые проваливались с каждым выступлением.
Потому что рядом не было той, кто по праву занимала место и режиссера-постановщика, и сердца цирка «Бейли», – Эвы. И это тоже впоследствии оказались проделки Меделы.
Не спорю, она сама виновата, что все так вышло. Вскоре наша связь перестала быть тайной, и она едва ли не в открытую вешалась на меня. А я был достаточно труслив, чтобы всеми силами отрицать то, что почти каждую ночь эта женщина пробиралась в мою постель.
Закончилось все изгнанием Меделы в район сточных канав, триумфом Эвы и их с Коулом браком. Еще тогда, когда я поучаствовал в спасении девушки и Верховного правящего из хрустального дворца в Монстдаре, в голову пришла идея искупить вину здесь, в месте, которого я знатно с детства побаивался.
Но, как всегда, жизнь расставила над всеми событиями свои акценты, и вот я здесь, снова брожу по хрустальным туннелям в ожидании испытаний. В прошлый раз они из меня душу вынули и перевернули решительно все.
Теперь сомневаюсь, что так легко отделаюсь. Впрочем, с появлением Мими мысль о возможной награде – комнате с моим личным идеальным миром, что ждала бы по истечении контракта, – сделала новый поворот,
Потому что, какая бы Академия всесильная ни была, она не способна достать мне ту, без которой так плохо на сердце. Какой бы мир Душа ни создала, там не будет дерзкой стервы номер один.
Не будет ее выкрутасов и идеального юного тела. Что бы там ни ожидало, теперь это меня не прельщало. Эта негодница и здесь оказалась права. Да кому нужно это подобие жизни? Как она может заменить то, что остается за стенами хрустального лабиринта? Правильный ответ – никак.
Ступал по хрустальной поверхности не спеша, размышляя, что ждет впереди. В прошлый раз меня не хуже Мими испугала слепота. Она была моим спутником очень долго, но сколько – точно не знаю. Тут время течет иначе.
Причем лабиринт не мог нанести вред, но играл на чувствах виртуозно, словно владел в совершенстве каждым из семи известных Даров. В голову приходили разные мысли, вплоть до самых страшных.
Испытание за каждым поворотом вскрывало страхи, как нарывы, и теперь я напрягся, ожидая чего-то подобного. Но с каждым шагом вокруг лишь отражалось сияние, и, кроме него, ничего не было видно.
Свет не пропадал, и даже напряжение не витало в воздухе. Было ли это следствием того, что я не впервые здесь? Не знаю. Но удивляло однозначно. Словно лабиринт переключился на что-то другое, был занят и забыл про меня.
В голову приходили разные мысли, сводившиеся к одному: неужели Мими ослушалась и зашла сюда вслед за мной? Но это невероятно. В прошлый раз она так испугалась слепоты, да я и вправду не знаю, как вернуть ей зрение, если она нарушит слово.
Или…
Нет, она не могла зайти следом. Я не должен столько значить для дочери Коула, потому что шанса вернуться из лабиринта практически нет. Возможно, это и есть мое испытание – затеряться в хрустальных коридорах и медленно сходить с ума от мыслей…
Глава 4. Мими
Не знаю, сколько мы шли, но путь начинал надоедать. Однообразные коридоры, повороты во все стороны, спуски и подъемы. Я не устала, но искренне не понимала, как бабушка здесь ориентируется.