Два Сердца

Я с ним согласилась. Сейчас в моей галлюцинации у Ло были большие волчьи ушки и длинный хвостик, который он перекладывал то в одну сторону, то в другую. Такой пушистый. Я невольно улыбнулась и захихикала.

— Что же она видит? — услышала я голос Робин, что сидела за панелью управления субмарины.

— Кто его знает, — задумчиво произнес Ло, поправляя мою челку, что непослушно упала на глаза. — Но она улыбается.

— Ло, — я попыталась приподняться с импровизированной лежанки, но сил даже поднять руку не было, не говоря уже о том, чтобы встать. Да и Ло тут же надавил на плечи, настаивая на том, чтобы я спокойно лежала. Его глаза тревожно сощурились, волчьи ушки сложились назад, а хвост напряженно распушился. Он такой милый! — Можно погладить? — я указала на его волчий хвостик. Ло посмотрел на указанную мной сторону и с недоумением приподнял одну бровь. — Можно я поглажу твой волчий хвост? — объяснила я, на что парень приподнял сразу обе брови.

— Что же вы ей вкололи, хирург-сан? — смеялась Робин. — Можно и мне порцию?

Я приподняла голову и посмотрела на Робин. Странно, но вокруг девушки порхало множество крупных бабочек с лазурными крылышками. А она сидела посреди всего этого великолепия как принцесса фей.

— Вот бы мне сейчас это нарисовать… — ахнула я. — Робин, ты такая красивая!

Девушка на такой комплимент улыбнулась и слегка засмущалась. Я, как истинный художник, попыталась вновь встать и найти свой альбом и хотя бы какой-нибудь карандаш. Ло, тут как тут, надавил мне на плечи, чтобы я не встала.

— Зозо-я, что ты ищешь? — спросил настороженно парень.

— Как что? Альбом и карандаш! Я хочу вас нарисовать. Вы такие красивые. И ты такой милый, — Ло сначала замер от неожиданного моего поведения, потом покраснел.

— Зозо-я, ты должна лечь спать! — настаивал Ло, профессиональным голосом доктора. — Твое тело испытало сильнейший шок. Пулевые ранения, яд… прошу, засыпай.

— Я не умею спать, — почему-то сейчас я была в этом уверена на все 100 %. Разве это не само собой разумеющийся факт? Я вообще когда-то умела спать? Как вообще засыпают?

— Естественно умеешь, — настаивал Ло. — Все умеют спать. Просто закрой глаза и лежи, — я снова потянула руку, но уже к голове парня. — Что ты делаешь, Зозо-я?

— Можно мне почесать тебя за ушком? — искренне спросила я. Его уши от такого вопроса тут же стали столбом. Мохнатые черные ушки. Ло не ответил, просто убрал мою руку в сторону. Его щеки стали вновь краснеть. Но мне пришла в голову очередная безумная идея. — Ло, а где ты прятал все это время хвост? Наверное, в штанах его неудобно прятать. Ты дырочку сделал?

Робин не выдержала, после чего громко и звонко засмеялась. Ее голос показался мне таким приятным, а вот Ло почему-то тут же буквально помрачнел.

— Зозо-я! Спать!!!

— Ладно, ладно… — вздохнула я, тут же закрывая глаза.

Рукой я все еще пыталась за что-то ухватиться, но тут же почувствовала, как ее взял Ло, после чего я успокоилась. Разум был буквально вывернут наизнанку. Я одновременно и понимала, что со мной происходит, и не понимала этого. Я была и взрослой, и ребенком. Мне хотелось и смеяться, и плакать, но Ло был все же прав. Мое тело испытало за сегодня сильный шок и требует отдыха.

Я дышала медленно в надежде наконец-то обрести сон, но за место этого оказалась в своей кладовой. Тут было холодно. На полу кругом лежал снег. Ручки и замки каждой двери покрылись тонким слоем льда. И ледяной ветер разгуливал вдоль коридоров, как на северном полюсе.

Почему так холодно? И тут я вспомнила. Дверь. Одна из дверей открылась, но со всеми этими приключениями на Архивариусе я даже и не вспоминала об этом. Где она? Что это за дверь?

И тут я ее увидела. Я ее знаю. В свое время в ней появилась небольшая дыра, которую я со временем заколотила досками. Яростная белоснежная метель кружила в комнате. Мне надо идти туда? Там же холодно! Как я все это перенесу? Бррр!!! Ладно, быстрее начну, быстрее закончу. «Коразон» значит…

Глубоко вздохнув, я с разбегу прыгнула с самую середину ледяной метели, и перед глазами все поплыло.

— Дедушка! — чуть ли не плача стонала я, держа в своих маленьких детских ручках огромный топор. — Это просто издевательство! Я не раб! Я не могу весь день рубить дрова!

— Давай, давай! — настаивал старик, сидя в тени веранды и медленно обмахивая веером свое лицо. — Кто не работает, тот не ест.

Август выдался безумно жарким. Именно поэтому дедушка большую часть работы по дому выполнять не мог.

Невысокий худощавый старик с небольшой залысиной, маленькими круглыми очками и густыми седыми усищами сидел в деревянной кресле-качалке. На нем был всего лишь один красный халат, белые шорты и тапочки на несколько размеров больше собственной ноги, из-за чего при ходьбе был слышен забавный шаркающий и шлепающий звук.

Дедушка не мог исполнять трудную работу, так как давление у старика тут же поднималось. Возраст был уже далеко не тот, что раньше. Однако, даже зная об этом, старик принял меня к себе и приглядывал за мной, как за своей внучкой. Я не знала имени старика, как он не знал моего. Моего имени просто нет. Оно стерто. Так и живем. Я «Внучка», он «Дедушка».

Я всегда старалась помогать людям. Особенно, когда дедушка приводил в дом разных больных. Он знал, что мои знания иссякают, и, чтобы сохранить хотя бы крупинку чего-нибудь, каждый раз приводил все нового и нового больного, хотя я уже умоляла его этого не делать. Мои знания… я чувствую их потерю. Она слишком ощутима!

Ох, ну и жара же на улице. Да и зачем заготавливать дрова летом? Они-то нам понадобятся только зимой. До этого времени еще ого-го! Почему сейчас? Не хочу…

— Ну, дедушка! — стонала я. — Я устала! У меня болят руки и ноги! — это была ложь. Я даже не чувствовала усталость. Просто было слишком жарко.

— Ох, ну что мне с тобой делать? — вздохнул старик, вставая с кресла-качалки. — Так и быть, — решил он, потирая затекшую спину. — Я схожу на рынок и куплю муки с яйцами. Сделаю тебе твои любимые ванильные булочки. Но в замен, чтобы все дрова были порублены и сложены в подсобке, договорились?

— Какие дрова? Эти что ли? Сейчас мы их мигом… — тут же оживилась я, понимая, что за работу меня ждет «вкусняшка».

Старик лишь довольно хихикнул и, прихватив с собой сумку, ушел на рынок.

С дровами я разобралась быстро. Еще бы! Дедушкина выпечка самая лучшая в деревне. После, как и было сказано, сложила все дрова в подсобке. Отлично, еще немного и к зиме можно сказать готовы. Прошел час, дедушки все не было.

За это время я успела и посуду перемыть, и полы протереть, и вообще освежить обстановку в доме. Домик у нас не большой, но места было достаточно, чтобы жить и людям, если надо, помогать.

Через полтора часа я услышала, как родная калитка наконец-то скрипнула. Ура! Дедушка вернулся!

В помещение зашел дедушка, но на его лице отчетливо читалась тревога. Я знала это выражение лица. Он опять кого-то привел. Опять кому-то нужна помощь. Следом за стариком в дом вошел высокий взрослый мужчина в темно-серой шубе из перьев, розовой рубашке с красными сердечками и глупой фиолетовой шапке с сердечками за место бубонов. Но больше всего привлекал его грим. Под левым глазом имелись черные стрелки, словно ресницы, а весь рот, от уха до уха, измазан красной помадой, что выглядело довольно угрожающе. Вечная улыбка.

Мужик скептически посмотрел на меня, потом решил, что я не стою его внимания, перевел взгляд на дедушку, что уже раскладывал купленные продукты перед плитой.

— Старик, — фыркнул мужик. — Куда ты меня привел? Я повторяю, мне нужен целитель! Я слышал, что это ты. Ты можешь помочь или нет?

— Кто вы? — спокойно спросила я. Это были стандартные вопросы перед тем, чтобы решить буду ли я помогать человеку или нет. Мужчина вновь посмотрел на меня, но лишь фыркнул. Я ему не понравилась. Похоже, в моих глазах он увидел что-то отталкивающее, и я его за это не виню.