Страница 15 из 17
– Ух! – выдохнула я, едва придя в себя. – Какая красивая сказка!
– Так это была правда, или нет? – опомнилась Гвен.
– Конечно, это была неправда! – язвительно заметила Игуми. – Драконов отродясь никто не видывал.
– А как же… – Гвен многозначительно уставилась на меня.
– Это недоразумение! – отмахнулась Игуми. – Есть уже пошли, живот с голодухи сводит! Вам, может, и надо оставаться стройными, чтобы скакать как козы перед зрителями, а у меня – дамы изящного телосложения – на такую работу сил слишком много уходит!
Карлица весьма неизящно выпрыгнула из фургона, сделав кувырок в воздухе.
– Здорово было бы, окажись это правдой! – мечтательно заметила Гвен.
– Кто знает? – усмехнулась, затягиваясь, Шаваро. – Кто знает…
К счастью, Гвен больше не тянуло на приключения, как в Хелегае, пусть Башня и притягивала наш интерес своей легендой – урок в городке на реке Хелейе мы запомнили надолго.
Скорп, пусть и не беспокоил нас больше, но регулярно появлялся по вечерам во время наших выступлений, чтобы забрать плату. Он был нелюбезен и хмур, однако, по всему было видно – звон монет греет его алчное нутро.
Гинго не сопротивлялся. Но столичная публика все равно относилась к артистам-бродягам с настороженностью. Скудный поток монет не закрывал и дна шляпы. Люди были напряжены и выглядели уставшими, расшевелить публику было весьма нелегко. Самый первый успех казался теперь таким невероятно далеким и почти нереальным.
– Да, что тут твориться? – сетовала Игуми, обычно и занимавшаяся подсчетом заработанных денег. – Это же столица! Даже на севере у нас не складывалось всё так печально!
– А чего ты хотела? – хмуро осведомился Гинго. – По Охангу только что прокатились аресты. Пыточные работают и день и ночь, даже не сомневайся. Перед собственной помолвкой его императорское величество увеличил налоги до непомерных размеров, люди стали возмущаться и бунтовать.
– Но почему тогда все тихо? – захлопала глазами, удивленная Гвен.
– Это тебе кажется, что все тихо, – буркнул обычно спокойный и уравновешенный Сирвиг. – Буквально прошлой ночью арестовали мастера Клефаля.
– Кто это? – удивилась рыжеволосая акробатка. – Я его даже не знаю!
– Зато знаю я, и этого достаточно! – категорично ответил Гинго.
Он все так же куда-то уходил по утрам, оставляя нас на попечение Сирвига и Шаваро, возвращаясь лишь к началу представления. Мы же готовились к самому помпезному дню – к помолвке императора с его нареченной.
– Говорят, она первая красавица империи! – довольная тем, что знает больше нашего, похвасталась Гвен. – А еще, у нее волосы такого красного цвета, словно кровь!
Тут она схватила медную прядь своих волос и придирчиво осмотрела ее.
– Интересно, это такие как у меня, или все же и правда красные?
– Не знаю, – честно ответила я ей. – Никогда таких не видела.
В нашем клане, вообще, все были темноволосыми, одна лишь я блондинка, да Моро со светло-рыжими жидкими прядями, которые он, как только не пытался собрать в подобие пышной шевелюры, нося накладки на голове.
Гвен на моем веку была самой рыжеволосой девушкой, еще Игуми, но она подкрашивала свои светлые волосы хной.
– По мне, какая разница, рыжие у тебя волосы или красные? – пожала я плечами. – У тебя и без того очень красивый цвет, локон к локону!
– Да? Спасибо! – все еще хмурое лицо Гвен озарилось благодарной улыбкой. – Просто будь у меня такого удивительного цвета волосы, в меня тоже влюбился бы сам император, или, на захудалый конец, какой-нибудь богатый горожанин. Тогда у нас не было бы проблем с деньгами и не пришлось отдавать последнее забулдыгам, на вроде этого противного Скорпа.
– А то у тебя из-за твоей яркой внешности проблем не было? – как всегда, Игуми не осталась в стороне, она скинула горстку медяков в мешочек и затянула шнурок. – Вспомнить хотя бы Хелегай. И не похоже, чтобы тот вельможа в тебя влюбился до беспамятства, так что лучше уж спустись с небес на землю! Все мужики – одинаковы и нужно им только одно! А некоторым и того хуже…
– Но, говорят, она даже нецарских кровей! – продолжала мечтать Гвен. – Значит, правитель влюбился в нее по-настоящему.
– Ага! – Игуми в своем скептицизме была непоколебима, с грацией борова разрушая воздушные замки подруги. Она заперла замок дорожного сундука с выручкой, – Понятное дело, девка оказалась хитрая просто. Поди ночью дверь спальни не открыла, и его величеству не перепало…
– Вот же тебе больше не о чем болтать! – Шаваро окатила карлицу водой, в которой только что мыла посуду.
– Ты что?! – подпрыгнула на своих коротких ножках Игуми, уронив на пол массивный ключ. – Совсем из ума выжила, дура старая?!
– Делом бы лучше занялась, а то все сплетни собрала в городе! – впервые цыганка проявляла столь бурные чувства. – Вот уж где неуемная натура и язык без костей! Попрыгала бы лишний раз на батуте, вместо того, чтобы шляться к торговкам ерунду всякую подслушивать.
– Я на своем батуте пуще всех вас отпрыгаю! И на батуте тоже… – возмутилась девушка. – Ты за собой лучше следи, а то как явится сюда сам император да попросит позолотить ему ручку, а ты ему возьмешь да протрёшь лысину заместо шара своего!
– А ну, заткнулись, дурные бабы! – не выдержал перебранки Сирвиг. – И правда, делом лучше занимайтесь. Выложу я про тебя всю правду, Игуми, возьму и расскажу Гинго, как ты уходишь в его отсутствие.
– Ну давай расскажи! – карлица уже стояла, уперев кулаки в бока. – А я расскажу, что ты меня сам пускаешь, взамен…
– Пошла вон, дура! – силач легонько ударил кулаком по деревянной доске, служившей нам столешницей. – Что за девка вредная такая…
Игуми уже и след простыл.
– Вредная она оттого, что боги ее обделили тем, что вам дали в избытке, – спокойно заметила Шаваро, подавая мне посуду для вытирания. – Вот она и пытается выделиться тем, что умеет и знает.
– Но мы ведь ее любим! – наконец, и я подала голос. – И не считаем ее ущербной.
– То мы, – усмехнулся Сирвиг. – А ее выбросили в канаву собственные родители, когда стало ясно, что уродилась она не такой, как все.
– Бедолага, – в сердце даже защемило от обиды за бойкую девушку.
– А все почему? – продолжал рассказывать силач. – Потому что в нашей империи уродство – суть грех и клеймо греха, и таким, как она навечно суждено стать изгоями.
– Но по ней не скажешь, что она совсем несчастна, – попыталась я оправдаться за девушку.
– Ее наш отец подобрал, – ответила Гвен. – И вырастил как свою, поэтому она не ушла от нас после его смерти, а ведь могла бы. Но Сирвиг прав, в империи зазорно быть уродливым. Человек должен быть благообразен или хотя бы выглядеть как все.
– Да? – на этот раз усмехнулась я. – А как же внутренняя красота? Ведь при идеальных внешних данных, может оказаться, что внутри у тебя спрятан целый дракон.
– Не каждый дракон – зло, девонька, – похлопала меня по плечу цыганка. – Не каждый.
А мне от чего-то вспомнилась ее сказка. Только какое отношение ко мне имел тот дракон?
Так, незаметно время подоспело к празднествам.
В один прекрасный день Гинго явился раньше обычного и назначил срочный сбор. Собирались мы за тем самым импровизированным столом, за которым готовили и ели.
– Завтра состоится помолвка императора! – начал он, едва мы уселись на лавки.
– Мы это и так знаем! – махнула коротенькой ручкой Игуми. – Все об этом толкуют на каждом углу.
– Да не перебивай ты! – раздраженно воскликнул Гиго. – Дай договорить!
Женщина только закатила глаза и пожала плечами.
– Так вот! Завтра в город съедется уйма народу не только из империи, но будут гости и из других стран. Поэтому выложитесь по полной. Начиная с сегодняшнего вечера покажите все, на что вы способны. Поговаривают, что правитель с невестой совершат выезд в город при большом параде, если все получится, они будут проезжать мимо нашего выступления. Надо подгадать время так, чтобы выступала именно ты, Джай.