Страница 14 из 15
– Молодец. А теперь сообщи Мелиссе, чтобы спускалась в библиотеку.
– Мелисска? – Верена округлила глаза и рот. – Она-то вам там зачем, – пренебрежительно скривила подкрашенные губы.
– Ты хочешь обсудить распоряжение хозяина?
Прислуга в этом доме точно забыла свое место. Они и с отцом так же разговаривали? Или думают, что я не смогу удержать их в узде?
– Слишком тепло на кухне? Голову перегрела? Так я тебя отправлю в деревню готовить для рыбаков. Хочешь?
Угроза подействовала, и Верена умерила свое дыхание.
– Нет, что вы хозяин, – нестерпимо захотелось вытереть руки. Казалось, что они все липкие от меда. – Еще Грета просила узнать что готовить к обеду. Может, у гостьи есть какие–то пожелания?
– Пожеланиях гостьи лучше узнать у самой гостьи. Не так ли? А теперь иди и позови Мелиссу, – дождавшись поклона, все–таки выпроводил служанку. И сразу же пожалел, что отправил ее в Ильен.
Эти две девицы, хоть и разного происхождения, но, если договорятся, могут натворить много неприятностей. Но служанка уже убежала, а поверенного заставлять ждать невежливо, и я спустился в библиотеку.
– Сочувствую вашему горю, – при моем появлении чиновник приподнялся и отвесил учтивый поклон. – Ваш батюшка, как и положено, оставил у меня свое последнее волеизъявление, и я готов его озвучить, – он торжественно положил на колени небольшой саквояж и приготовился его открыть.
– Подождите, – я поднял руку. – Должна подойти Мелисса. Я хочу, чтобы она тоже услышала последнюю волю отца.
– Мелисса? Его помощница?
Как и я когда–то, он не понимал подобного отношения к невольнице. Пожалуй, я хотел бы вернуть прежнее неведение, насколько бы проще была жизнь. Мелисса стала бы свободной и…
– Хотите перцовой наливки? – я поспешил прервать свои фантазии, слишком соблазнительные, чтобы хоть когда–нибудь стать возможными. – Грета ее прекрасно делает.
– Да, я уже имел возможность в этом убедиться, – поверенный довольно потирал руки, пока я разливал по рюмкам красноватую наливку. Благодаря заботам Греты она всегда быдла холодная, а графин покрывал тонкий налет инея.
– Да хранит его душу Светлейший, – поверенный поднял рюмку, выпил и посмотрел поверх моего плеча.
Кажется, наливка не пошла ему на пользу – лицо покраснело, глаза выкатились, и он тыкал пальцем мне за спину.
Я обернулся и тоже чуть не подавился наливкой.
Ничего удивительного, что поверенный потерял дар речи – в дверях стояла Мелисса. Скромное платье глубокого сливового цвета без оборок и вышивки, только с полоской кружева на высоком воротнике сидело как–то странно, но удивительно ей шло. Строгие линии непостижимым образом только еще больше подчеркнули хрупкость и женственность, а лиловый цвет зажег в ореховых глазах мистические искры, будто включил все скрытые магические силы. Почему–то я все больше уверялся, что они у Мелиссы есть, и с каждым днем, прошедшим со смерти отца, все больше высвобождаются.
Вспомнилось, что Ильен почему–то не могла проникнуть в ее голову. Почему? Ведь даже мне смогла затуманить здравый смысл, и только когда это понял, стал осознанно защищаться от ее чар. Осознанно. А у Мелиссы это получилось случайно? Она же не знала, что Ильен пытается провернуть с ней подобные штучки.
Нет. Этого не может быть, потому что быть этого не может. Такое недоступно никому.
Глава 25. Мелисса. Лучшая защита – это нападение
«И зачем Ладиславу понадобилось, чтобы я присутствовала на чтении завещания? Хочет лишний раз унизить? Видимо, временному перемирию пришел конец. Ладно, перетерплю, лишь бы «его светлости» было хорошо», – размышляла я спускаясь в библиотеку, после того как в мою комнату ворвалась Верена и передала распоряжение прийти немедленно. А я, между прочим, только успела помыться после купания. К тому же вредная зараза наотрез отказалась помочь одеться, а я не представляла как они сами зашнуровывают все тесемки.
– Не госпожа, сама оденешься, – измерив меня взглядом, заявила эта ящерица.
И я решилась на неслыханное – пренебречь корсетом и надеть платье прямо на рубашку. Вот только застегнется ли?
На мое счастье оказалось, что Мелисса не очень нуждалась в корсетах, или же платье было сшито на вырост. Тесновато, конечно, но дышится все–таки легче, чем в корсете.
Постучалась, открыла дверь и застыла под направленным на меня пальцем высокого человека в черном.
Он стоял, словно проглотил кол и пялился на меня.
Все раскрылось! Все пропало! Сейчас меня объявят самозванкой и посадят в какую–нибудь местную тюрьму, а потом будут допытываться куда дела настоящую Мелиссу. Бежать! Немедленно! Хорошо, что нет корсета.
Все эти мысли пронеслись в голове с быстротой молнии, а дыхание убыстрилось, насыщая кровь и мышцы кислородом для немедленного спринта.
– А, Мелисса, входи, – будто ни в чем не бывало обернулся Ладислав.
Хочет притупить мою бдительность?
Я все еще нерешительно переминалась на пороге.
– Мелисса, вы очень изменились, когда я видел вас в последний раз, – расплылся в улыбке незнакомец, а я напряглась еще больше, хотя вроде бы, куда больше–то? Ноги еще оставались на полу, а тело уже разворачивалось, чтобы бежать сломя голову. Я и не знала, что такое может быть не только в мультиках.
И тут случилось что–о непонятное. Сердце, как безумное бившееся в горле, замерло, потом по рукам словно побежал ток, а сердце вернулось к нормальному ритму и на свое место. От меня что-то словно отделилось и устремилось к мужчинам, при этом оно поблескивало и потрескивало.
Это что я сейчас сделала?
На всякий случай спрятала руки за спину – не, это не я. Оно само.
Надо отдать Ладиславу должное – не успело потрескивающее нечто набросится на них (не знаю, что оно хотело с ними сделать) он молниеносно выставил руку и остановил угрозу. Потом сделал жест, будто собирал ткань в кулак, и блестки втянулись ему в руку.
– Мелисса, почему вы от нас защищаетесь?! – удивленно воскликнул незнакомец.
Так значит я защищалась? А что еще могу сделать? Поджарить человека? Кажется, я сама себя теперь буду бояться.
– Прошу прощения, – извинился за меня Ладислав, – но Мелисса очень тяжело переносит потерю и даже немного повредилась памятью. Ее поступки могут быть очень странными, не обращайте внимания.
Незнакомец откашлялся и опасливо на меня покосился.
– Приступим? – перевел взгляд на присевшего за стол Ладислава.
Дождавшись утвердительного кивка, раскрыл украшенную резьбой коробочку с ручкой и достал свернутый трубочкой документ.
Я смотрела во все глаза – интересно же, как здесь хранят завещания. Может, когда вернусь, роман напишу и только я одна буду знать, что все произошло на самом деле.
Словно защищая содержание от посторонних глаз, трубочку обвивали тонкие нити. Что–то мне подсказывало, что в этом странном мире, где есть место волшебству, их не так–то просто порвать, как кажется на первый взгляд. А поверх них еще красовалась печать скучного коричневого цвета.
Интересно, что случится, если кто–то посторонний попытается развернуть свиток? Нитки его задушат, или бумага самостоятельно сгорит? Но этого мне не суждено было узнать, потому что поверенный, кажется, Ладислав так его назвал, коснулся печати символом на перстне. Печать рассыпалась с сухим треском, а нити растаяли, словно их и не было.
Хм-м-м, что-то типа нашей биометрии, распознавание свой-чужой – очень удобно.
Перехватила вопросительный взгляд Ладислава и поняла, что от удивления приоткрыла рот. Черт! Надо следить за своими реакциями, кажется хозяин уже начинает что–то подозревать, потому что застывшие в глазах вопросы сменились обеспокоенностью, но тут поверенный развернул свиток, и Ладислав повернулся к нему.
Кажется, последняя воля отца очень его беспокоит. Неужели боится остаться без наследства?
Столько вопросов и ни одного ответа. Возможно, я могла бы найти какие–то следы или намеки в мастерской, где по словам Греты Мелисса проводила со старым хозяином много времени, но проникнуть туда пока не получалось.