Кошачья мята

Если заболеет, то навряд ли сама попросит о помощи. Телефон на стене покрылся пылью. Хотя думается мне, что не решится никто из соседнего городка прийти к ней без жестокой необходимости, даже позови она.

Ведьм никто не любил. Так было всегда. Слишком непредсказуемыми и жестокими они были. Сложно представить, что кто-то из них празднует Рождество.

Талика плела венок из можжевеловых веточек, лент, гирлянды с мелкими лампочками-шишечками и крохотных колокольчиков. После того как она закончит, выйдет красивая вещица.

Странная ведьма.

Подкинув расколотое полено в камин, я поднялся и потянулся. Гостиная казалась уютной даже несмотря на бедность обстановки. Может все дело в подбитых кружевом занавесках, в душистых травах, растущих в ящичках, обернутых упаковочной бумагой. Размяв пальцах листик мяты, я блаженно вздохнул горьковатый аромат. Этот дом слишком походил на тот, в котором даже мне могло быть уютно.

Спать я лег на диван. Рядом с хозяйкой этого странного места. Конечно, я мог бы оправдаться сквозняком, тесным креслом, в котором мог отдыхать годами и собственной наглостью. Вот только мой зверь тянулся к проклятой девушке, сопящей в подушку. Мне хотелось устроиться рядом с ней, чтобы проверить, такая ли она теплая.

Оказалось, что именно такая. Ко всему прочему, удивительно доверчиво прильнувшая ко мне, стоило забраться под вязанный плед Талика пробормотала что-то негромко, что вполне могло было быть заклятьем. Вот только не верил я, что она проклянет меня. Не эта ведьма.

***

Талика

Потянувшись, сбросила с себя плед. Обычно к утру дом остывал, и я просыпалась от озноба. Но сегодня было тепло. Открыв глаза, застонала от боли. Голова гудела, во рту горчило и желудок норовил вывернуть содержимое наружу. Он даже попытался. Вот только оказался пуст, закинув в горло желчь. На столике рядом со мной стоял стакан с водой. Опрокинув его, вытерла потрескавшиеся губы.

Легче не стало. И тут я вспомнила, что произошло накануне. В моём доме был чужак. Он отравил меня!

Моя одежда была в порядке, следов насилия не было. Мне не казалось, что Лони был способен на подлость. Но он опоил меня. Чем-то, что заставило меня говорить ему эти постыдные вещи.

Покачиваясь и опираясь ладонями о стену, я добралась до крохотной ванной. Вода лилась из крана ледяной, но ждать пока бойлер ее прогреет не хотелось. Наскоро намылившись, смыла пену. Растирая побледневшую от холода кожу, я ругала себя за наивность. Я позволила чужаку войти в мой дом, опоить меня и узнать секреты. От воспоминаний меня вновь замутило. Неужто я бесстыдно прижималась к Лони, а потом просила лечь со мной рядом? Или это мне приснилось? Ведь не могла же я…

– Идиотка, – просипела я, прикусив язык. – Слабая и никчёмная.

Я вышла наружу, закутавшись в потёртый халат с вытянутыми нитями и обмахрившимися манжетами. Давно стоило его сменить, но я не привыкла расставаться с вещами, которые верно служили мне. Это создавало ощущение стабильности. Мне всегда её не хватало.

Ступая в тапочках с истертыми подошвами по стылому полу, я напомнила, что стоит сшить новые. Если Меняющийся решил меня не убивать, они мне пригодятся.

– У тебя отличные запасы провизии, – раздался низкий голос с кухни, и я подпрыгнула.

– Ты?! Ты здесь?!

– Конечно, – нагло ответил мужчина. – Куда ж я пойду в такую метель?

– Гад! – забыв об инстинкте самосохранения, я подбежала к наглецу и, подхватив прихватку, ударила ею по удивленному лицу. – Проваливай из моего дома. Ты! Урод!

– А говорила, что безобидная, – усмехнулся Лони, прикрывшись.

– Не смей смеяться надо мной! – я едва не кипела от ярости. – Справился? Отравил и… и…

– Я не воспользовался моментом, – мужчина перехватил мою взметнувшуюся ладонь. – В следующий раз проси лучше.

– Что? – от потрясения я замерла.

– Да ты холодная, – Лони нахмурился. – Замёрзла?

Мне пришлось отступить. Как только оказалась свободной, голова снова закружилась.

– Ты чего? – гость попытался меня поддержать.

– Не вздумай меня трогать, – зашипела рассерженно, садясь на стул. – Ты меня отравил.

– Мне нужно было узнать правду.

– Я тебе и так бы её сказала.

– Теперь я уверен, что ты не виновата, – он не выглядел раскаявшимся.

– Мне плохо, – прозвучало жалко, но я не могла ничего с этим поделать.

В голове шумело и тело ломило. Я всегда чутко реагировала на любые добавки и травы подбирала с осторожностью.

– Надо больше пить воды.

– Завари мне травы из той коробочки с верхней полки. Пожалуйста.

Очень удивилась, не услышав колкости в ответ.

– Сколько?

– Пару щепоток на чашечку. Ах, нет, – я закрыла лицо ладонями, – одной будет достаточно. У тебя пальцы больше.

– У меня всё большое.

– Видимо, кроме мозга, – не смогла смолчать.

Мужчина хотел что-то ответить, но оценив мой страдальческий вид передумал. Заметив, как он ловко управляется с хрупкой посудой, невольно залюбовалась. Он органично смотрелся на моей кухне, оставшись в тонком трикотажном костюме. Его тёплое обмундирование лежало свёрнутым в кресле у окна гостиной.

– Сильно болит? – спросил он негромко.

Я поняла, что хмурюсь и кивнула.

– Разрешишь тебя коснуться? – это прозвучало как-то очень интимно, но я робко кивнула, вспомнив, что некоторые Меняющиеся обладали даром исцелять. Как бы я не злилась, но отказываться от помощи не стала.

Меняющийся зашёл мне за спину, отвёл волосы и очень мягко коснулся кончиками пальцев кожи головы.

– Закрой глаза…

Спустя минуту, я блаженно улыбалась. У Лони были волшебные руки. Напряжение спало, дыхание выровнялось, я откинулась назад, позволяя мужским ладоням плавно очерчивать моё лицо.

– Легче? – произнёс он хрипло и, очнувшись, я кивнула. – Ты очень красива, – пробормотал он, отходя к разделочному столу и разливая по чашкам травяной настой.

– Это наше проклятье, – отчего-то говорить было тяжело.

– Ведьмы вовсе не так привлекательны. Уж, поверь. Я в этом разбираюсь, – от его похолодевшего голоса по коже пробежали мурашки.

– Ты мог убить меня на пороге, – сказала я чуть позже.

– Таков был план, – не дрогнув, подтвердил он. – Но когда ты впустила меня, я передумал.

– Почему?

– Ты оказалась… необычной. Мне стало любопытно.

– И я показалась тебе занятной?

– Для меня непривычно сомневаться.

– И тебя никто не удивляет?

– У тебя получилось, – он отхлебнул чай и скривился. – Как ты можешь это пить?

Я лишь пожала плечами. Вкусы у меня были не аристократичные.

– Ты ещё не пробовал полынную настойку.

– Она же опасна для жизни.

– Только не моя фирменная, – я грустно улыбнулась. – Иногда позволяю себе рюмочку. Но не сегодня.

Мы сидели напротив друг друга. Странно было видеть постороннего на моей крохотной кухне. А такого мужчину и подавно. Он занимал большую часть комнаты, но уверена, будь он не таким крупным все равно казался бы значительным. Забыв о осторожности, смогла при дневном свете оценить его внешность. Светлые волосы, нос со слегка смещенной перегородкой и кривоватая усмешка, в которой могло таится много тепла – делали его милым. Стало любопытно, что может его развеселить. Ведь крохотные морщинки в уголках голубых глаз утверждали, что он часто улыбается.

– Ты празднуешь рождество? – мужчина кивнул на можжевеловые ветви, видимые через арку.

– И верю в чудеса, хоть и не умею их творить, – решила не вредничать.

– И какие с тобой случались?

– Мне удалось остаться целой после того, как в клане обнаружилась моя никчёмность, – я загнула палец. – Ты не убил меня вчера, – загнула второй. – И я жива сегодня, – в ответ получила хитрый взгляд.

– Ты странная, – собеседник стоически допил чай.

– И что теперь?

– Дождусь, когда метель утихнет, – за окном завывал ветер, – и уйду.

– И всё? – вырвалось у меня.

– А ты чего ждёшь? – Лони странно улыбнулся, показав кончики клыков.