Шейх

– Не знаю, сама жду ее. Придет, наверное, скоро, – отвечаю неуверенно. Возможно, надо пойти и прямо сейчас рассказать отцу о том, что произошло утром в лифте. Что Ксю собиралась пойти к мужчине. Скандал, конечно, разразится грандиозный. Стукачество никогда не было моим приоритетом. Стоит подумать только об этом, как становится тошно.

– Сама чего не одета и рыскаешь тут? – грубо спрашивает Варвара.

– Откуда ты знаешь, что я иду? То есть… я не собираюсь.

– Я знаю, что тебе отец приказал.

– Это мое дело.

– Слушай, мне не нравится, что ты тут вынюхиваешь у сестры. Что, надеть нечего, бедняжка? Может одолжить чего?  – делает жалобную гримасу Варвара.

– Спасибо, мне ваши размеры не подойдут, – отвечаю таким же карикатурным тоном.

Впрочем, это чистая правда. Варвара худощава, но на голову выше меня, и больше на два размера по комплекции. Ксю пониже, но полнее. Я, хоть и не коротышка, метр шестьдесят семь, худая, тонкокостная.

Чтобы не спорить, ухожу в свою комнату. Открываю шкаф. Не собираюсь идти, но достаю платье. Простое, белое, в пол. Треугольный глубокий вырез, широкие рукава. Платье даже не назвать вечерним. Очень комфортная ткань, прохладный, приятный к телу хлопок. Смотрю на любимые золотые босоножки, на высоком каблуке, со множеством переплетенных полосок, в греческом стиле. Машинально надеваю их, затем, подумав, добавляю к образу несколько золотых браслетов на запястье, и тут слышу шум в соседней комнате.

Ксения! Вернулась, наконец! Выезд через полчаса, в волнении бросаюсь в комнату сестры.

Застываю испуганно на пороге. Ксю сидит на полу в центре комнаты, в полумраке. Я специально оставила гореть бра в углу, чтобы если отец или мачеха будут проходить мимо номера, увидели полоску света и подумали, что сестра собирается.

– Где ты была? Ты забыла про праздник? – восклицаю раздраженно. – Ты напилась? Что случилось? Надо торопиться!

– Помоги… – хрипит сводная сестра и валится на бок.

Глава 3

– Что случилось? Что с тобой, боже! Я сейчас… сейчас родителей позову, врача, – меня буквально захлестывает паника от вида Ксении.

– Не смей… запри дверь, – хрипит сестра.

– Какую дверь? Что ты несешь?

Зажигаю свет, и внимательным взглядом скольжу по Ксении. Крови не видно. Одежда не рваная. Тогда почему она выглядит едва живой? Опускаюсь рядом на колени. Помогаю сесть нормально, обхватываю ладонями лицо сводной сестры. Она явно плакала, под глазами все черное от туши. Но нет ни единого синяка. Нигде. Даже на руках.

– Что случилось? Что он с тобой сделал? – спрашиваю сдавленным голосом. Меня пугает возможный ответ.

– Хватит! Ты что мне допрос устроила? – Ксения смотрит на меня с отвращением. – помоги встать. Сука… больно.

– Где? Где болит? Он изнасиловал тебя? Надо вызвать полицию!

– Заткнись. Как же хочется дать тебе в рожу. Жаль сил нет.

– Тебе больно, я волнуюсь, ты что не понимаешь, как это серьезно? Надо к врачу.

– Да пошла ты. Блаженная. Бегаешь тут со своей заботой.

– Тебе не нужна помощь? – вскипаю. – Мне уйти?

– Нет! Просто заткнись и не донимай.

Помогаю сводной сестре встать, вздрагиваю при каждом ее болезненном охе. Внешне – ни одного повреждения. Но она явно не симулирует боль.

– В ванную. Отведи меня в ванную.

– Через полчаса прием. Надо что-то сказать, объяснить твое отсутствие. Надо сказать правду. Пусть не отцу. Но хотя бы матери.

– Что сказать, что? – рычит мне в лицо Ксения. – Что я пошла к мужику, сама пошла, потому что его захотела, а он меня выеб во все места? Это сказать? Тебе так хочется поговорить об этом?

Ксению буквально трясет от ярости, слушаю в ужасе ее грубые слова. Я не ошиблась в том мужчине. Боже, я ведь тоже испытала что-то похожее на влечение к нему! Сейчас чувствую огромное отвращение и стыд, вспоминая это.

Во все места. Это звучит грязно, ужасно, мерзко. Даже представить на секунду не хочу, что испытывала Ксю. Перед глазами помимо воли встают грязные картинки.

Помогаю Ксении сесть на унитаз. Внимательно наблюдаю за ней.

– Что уставилась? Как же бесишь, – кривится она, заметив мое внимание.

Не могу понять, за что она так со мной, что я ей сделала? Я ведь ее отговаривала. Или именно поэтому? Или просто надо на ком-то выместить свою боль?

– Надо посмотреть нет ли крови, – вздохнув, продолжаю попытки вразумить сестру.

На этот раз Ксю признает логику моих слов, мы вместе смотрим на туалетную бумагу, которой она вытирает себя.

Кровь. Увидев ее мне, становится дурно.

– Что поделать, у него огромный хер, – хмыкает Ксю, но в голосе слышен надрыв. По щекам текут слезы. – Было больно, но оно того стоило. Сука, тварь, – всхлипывает. – Он мне его в горло совал. Потом в задницу, а потом снова в рот. Я тебя шокирую, маленькая девственница? Как жаль, что ты такая ханжа. Господин Шейх сказал, что и с тобой хочет сделать то же самое.

– Замолчи! Мы должны заявить на него!

– Дура. Я сама пришла. Добровольно отдалась. Хотела его. Просто немного оказалась неготовой к последствиям. Это его слова, не мои. Помоги. Сделай ванну.

– Мне надо на прием. Отец приказал. Я должна как-то объяснить.

– Сходи к Варьке, скажи, опоздаешь из-за меня.

– Ты что, собираешься туда идти? Ты же на ногах не стоишь.

– Сейчас выпью кой-чего и как огурец буду, – сквозь гримасу боли улыбается Ксения. – Я купила платье за пять тысяч евро для этого приема. Я его не пропущу. Принеси мою аптечку.

– Ты совсем с ума сошла?

– Иди нахер, ясно? Со своими нотациями. Задолбала. Делай что говорю. А то скажу шейху, что ты тоже очень хочешь.

– Замолчи! Как ты можешь? Как?

Делаю что велела эта невменяемая, злясь на собственное безволие. Что не могу вразумить ее. Варвара фыркает, кивает и уходит. Она предупредит родителей, а мне придется и дальше возиться с ненормальной Ксенией.

Приходится пообещать ей пойти на прием. Помочь собраться. Только ради того, чтобы она мне пообещала – завтра с утра едем с ней в больницу.

***

Мне приходится переодеть платье – пока вожусь с Ксю в ванной, помогая вылезти, на белом появляются пятна. Да и настроение, скажем, далеко не для белого. Есть еще одно платье, я ни разу не надевала его. Потому что слишком открытое. Глубокое декольте, полностью открытые руки, и высокий вырез снизу, почти до бедер. Платье очень дорогое, красивое. Собираю волосы в хвост, вдеваю крупные серьги с полудрагоценными камнями. Снова иду к сестре в номер, через смежную дверь.

Ксения тоже готова, на ней красное платье, свободно струящееся по фигуре, волосы она распускает. На лице кружевная красная маска.

– Хорошо, что платье в пол, я не в состоянии надеть каблуки, – бормочет сестра.

– Ты вообще не должна туда идти, зачем тебе это? Думаешь, маска поможет скрыть твою боль?

– Заткнись, идиотка, – морщится Ксю. – Маска обязательный атрибут. Тебе что, не сказали? Это что-то вроде маскарада.

– Я изначально не собиралась туда идти.

– Сейчас. Черт… – Ксения начинает рыться в ящике комода. Достает черную маску, более объемную, способную закрыть половину лица. Не спорю, надеваю сразу. Настроение такое паршивое, что, пожалуй, даже хиджаб нацепила бы с радостью.

– Классно выглядишь, – кривится сестра. – Закрытое лицо и открытое тело. То что надо.

Мне не по себе от ее похвалы, может и правда зря я надела такое открытое платье?

– Может мне переодеться?

– В третий раз? Совсем сдурела? Мы и так половину приема пропустили! Нас родители ждут.

– Мы можем все объяснить.

– Замолчи, хватит! Пошли уже! – Ксения хватает меня за руку и тащит за собой из номера.

Когда спускаемся в вестибюль, к нам подбегает портье.

– Здравствуйте, ваш отец попросил приготовить для вас машину. Позвольте я провожу вас.

– Видишь, нас и правда ждут с нетерпением, – ухмыляется Ксения.

Поневоле снова вглядываюсь в сестру. Она и раньше не отличалась милым характером, но то, о чем она рассказала, то что произошло с ней… Ощущение, что это сделало ее еще более циничной, грубой.