Сто оттенков неба

Ровно в десять, как и обещал, набрал Саше. Ждала: трубку подняла сразу.

– Котенок, чем занимаешься? – спрашиваю, как только она произносит «привет».

– Готовлюсь к экза… к экзаменам, – спотыкается на последнем слове, будто не собиралась этого говорить.

– На кого учишься? – мысленно отмечаю, что до сессии еще где-то полтора месяца.

Отличница?..

– Можно, я тебе об этом чуть позже расскажу? – просит она неуверенно.

– Котенок, можешь ты заинтриговать. Неужели, это что-то секретное?

Мне смешно. Не понимаю, что за таинственность. В том, что она работает уборщицей, призналась сразу, а тут секреты.

– Нет. Я не знаю, как ты отнесешься к моему признанию.

– Ты думаешь, что своим заявлением меня успокоила? – совсем не понимаю, что происходит. Ее слова все больше сбивают с толку. – Хорошо, поговорим об этом завтра.

С завтрашнего дня никаких секретов, даю себе обещание.

– Котенок, я постоянно стараюсь тебя представить. Сейчас я почти уверен, что твой рост выше среднего и ты очень хрупкой комплекции. Возникает, конечно, вопрос к твоим родителям: «Почему они тебя не докармливают?».

Саша пытается смеяться, но вот это «пытается» настораживает.

– Максим, я живу одна, – в голосе слышится грусть.

Не вижу в этом ничего странного. Я и сам в двадцать два года съехал от родителей.

– Скучаешь по родным? – пытаюсь разобраться в ее эмоциях. Чаще молодежь напрягает родительский контроль, и они рады съехать.

– Нет.

Что-то я совсем не понимаю, а Котенок не спешит объяснять. Ладно, не стану настаивать. Со временем разберусь.

– Пришли мне свою детскую фотографию, – после небольшой паузы добавляю: – Пожалуйста.

– Где я в пеленках подойдет? – смеется шутница в трубку.

– Нет. Согласен на фотографию с выпускного, – изображаю смирение, а сам готов рассмеяться.

– Хорошо, договорились. Подожди минутку, – весело произносит она. Голос доносится не четко, скорее всего, трубку убрала от лица.

На быстрое согласие не рассчитывал. Но я совсем не против такого поворота событий. Завтра будет легче ее узнать.

– Это последняя уступка, – смеется она в трубку. Чувствую подвох. – Все, отправила.

– Подожди, сейчас посмотрю.

Интуиция меня не подвела. С фотографии на меня смотрит девочка лет десяти в школьной форме и с большими белыми бантами на голове.

Слишком сильно разочарование, и я уже собираюсь закрыть фото, но что-то останавливает. Рассматриваю внимательно черты лица и переношу их в своем воображении на более взрослое лицо. Светлые, длинные волосы, красивая, открытая улыбка, большие голубые глаза в обрамлении темных ресниц. Я почти уверен, что она красавица.

– Котенок, поставлю в угол! – произношу строго, когда закрываю галерею и подношу трубку к уху.

– Это выпускной в четвертом классе, – смеется она.

– Мне, наверное, стоит радоваться, что ты про выпускной в детском саду не вспомнила, – спокойно произношу, но на губах играет улыбка, которую она не может видеть.

– Ты обиделся? – расстроено звучит ее нежный голос.

– Котенок, я взрослый мальчик. Запомни, я могу разочароваться, но не обидеться. Ты ничего такого не сделала, чтобы я почувствовал разочарование.

– Ты знаешь, я тоже очень хочу тебя увидеть. Но пока сама не буду готова открыться, не попрошу прислать даже фотографию из детства, – голос ее звучит спокойно, слышится в нем тихая грусть и надежда.

«Придется тебя разочаровать, малыш. Не планировал до завтра этот разговор, но лучше предупредить».

– Саша, я завтра утром вылетаю в Питер.

Говорю ровно и уверенно, чтобы не напугать. На том конце стоит тишина. Такое ощущение, что Котенок не дышит.

– Давай ты не будешь пугаться? Саша?..

– Да? – почти неслышно выдыхает она в трубку.

– У меня есть дела в твоем родном городе, но я прилетаю, чтобы встретиться с тобой.

– Максим, не надо! – испуганно произносит она на выдохе.

– Котенок, я не изменю решение. Ты же помнишь, что я знаю адрес твоего дома?

Это весомый аргумент, чтобы она сразу сдалась, но Саша упрямится.

– Я не хочу! – испуганно произносит она.

– Хорошо, Котенок. В чем причина страха?

Я могу понять девушку: в наше неспокойное время порой люди своей тени пугаются. Неприятно, что Саша боится меня, но мы пока недостаточно знакомы, чтобы она мне безоговорочно доверяла.

– Я не хочу, чтобы ты исчез из моей жизни, – шепчет она очень тихо, приходится напрягать слух, чтобы ничего не пропустить.

И вот это доверие выбивает почву из-под ног. Она меня одним предложением уделала. Блин, где я это заслужил? Девочка, что же ты делаешь?

Подхожу к столу, вытаскиваю из пачки сигарету, закуриваю. После первой затяжки сердце начинает биться ровнее, я успокаиваюсь.

– А если я пообещаю, что не исчезну, мы увидимся завтра?

– Даже, если я тебя разочарую? – совсем по-детски звучит ее вопрос. Порой она напоминает мне ребенка, которого лишили чуда.

– Котенок, давай решать проблемы по мере их поступления. Сейчас проблем нет, и я не вижу, что бы могло бы их предвещать.

– Хорошо, – звучит голос Саши так, словно ей вынесли смертельный приговор.

– Тогда ты назначаешь место и время встречи, – решил отвлечь, передав ей инициативу. Мне не нравится страх и растерянность в ее голосе.

Я могу продолжить ее уговаривать и успокаивать, но метод действия в данном случае поможет ей отвлечься.

– Котенок, я согласен встретиться перед зданием полиции, если ты перестанешь трястись.

– Хорошая идея, давай так и сделаем? – серьёзно произносит она.

– Я пошутил, Котенок!

– Я тоже, – смеется она.

Напряжение, что неприятно давило на затылок, отпускает.

– Утром я честно-честно сброшу адрес и время встречи.

Я бы мог настоять, чтобы она сделала это сейчас. Или предложить самому место встречи, но не хочу давить. Если ей нужно время, я его предоставлю.

– Хорошо. Как я тебя узнаю?

Может, все-таки решится прислать фото? Все равно завтра увидимся. Но Котёнок не ищет легких путей.

– У меня в волосах будет торчать карандаш, – посмеиваясь, произносит она.

– В чем подвох? – произношу насторожено, мысленно пытаюсь представить себе эту картину.

– Никакого подвоха, – смеется она. Ее хорошее настроение почему-то настораживает еще больше.

– Карандаш?

– Угу.

– В волосах?

– Угу.

– И это все? – скептик во мне задрал голову: он пытается предупредить, что меня разводят.

– Я обещаю, что буду единственной девушкой с карандашом в волосах, – словно прочитав мои мысли, спешит она развеять мое недоверие.

Я уверен, что она сказала правду.

– Котенок, я, скорее всего, захочу тебя поцеловать. А я не привык подавлять свои желания, – решил и я немного ее подразнить.

– Максим! – произносит она мое имя срывающимся голосом.

Если до этого я мог себя контролировать, то сейчас готов биться головой о толстое стекло, потому, что мое возбуждение очень явно отражалось в окне.

– Ты меня дразнишь?

Ко-те-нок, кто кого еще дразнит! Если я не хочу, чтобы она сбежала завтра из Питера, мне лучше не продолжать разговор о поцелуях.

– Нет, Котенок, не дразню. Озвучиваю свои желания. Спокойной ночи, тебе завтра рано вставать. В пять утра я жду сообщение.

– В пять утра?! – возмущенно звучит ее голос.

– И ни минутой позже, – серьезно произношу, еле сдерживая смех.

– Спокойной ночи, Максим.

И это ее «Максим» заставляет стиснуть зубы, чтобы не застонать.

– Пока! – хрипло произношу и выключаю телефон.

– Ну, что, холодный душ или отжимания? – спрашиваю свое отражение в окне.

Глава 18

Саша

Стоит ли удивляться, что я не выспалась. Максима, конечно, очень хотелось увидеть, но эта встреча могла оказаться первой и последней.

Ну, какой взрослый мужчина захочет продолжить общаться со школьницей? Я же для него малолетка. Если сдержит обещание и не оборвет знакомство, то отношение точно изменится: не будет больше разговоров о поцелуях.