Страница 4 из 16
Глава 2. Деникин.
В таком темпе прошло пять дней. Постоянные процедуры, физиотерапия, массаж, иглоукалывание, всё это давало хороший результат. Я уже начал поднимать руки и ноги, мог делать небольшие движения. Речь ещё не восстановилась полностью, но я уже мог говорить простые звуки. Трижды меня посещала пожилая женщина, один раз с детьми, но каждый раз я прикидывался спящим, а она боялась меня потревожить. В моём присутствии она разговаривала с врачом шёпотом и несколько раз переходила на другой язык, скорее всего, на французский. Но кто это я не мог понять, а память если и была, то для меня оставалась полностью закрытой.
Вчера, когда профессор меня опрашивал, я решил признаться, что частично потерял память, чем очень озадачил доктора. Он спросил меня, помню ли я, кого-нибудь из приходивших, в том числе и про него, но получив мой отрицательный ответ, он очень задумался.
Поэтому когда он пришёл в комнату с новым оборудованием, то по выражению лица профессора, понял, что меня ждут неприятные процедуры. Когда меня начали пристёгивать к кровати, я начал беспокоиться. Тут мне на память пришло воспоминание о методах лечения душевнобольных и я спросил,
— Вы собираетесь лечить меня электрическим током?
— Значит, вы не всё забыли, ведь этот метод лечения, предложили именно вы, а я его только доработал. Значит вам не нужно объяснять, для чего я сейчас это буду делать, сказал профессор и дал команду помощникам приступать.
Действительно ко мне подключили провода и вставили в рот резиновую капу. Я приготовился пережить удар током, но для меня всё равно, всё произошло очень неожиданно и я, не сдерживаясь, закричал. Было очень больно, но постепенно я начал привыкать к этой боли и сдерживать свои крики. На это профессор отреагировал увеличением разряда.
В итоге я потерял сознание, провалившись то ли в сон, то ли в обморок с видениями. Как я понял, это была моя предыдущая память. Я видел многих людей, одетых в старые дореволюционные одежды, грязные города, примитивную технику. Парады и различные мероприятия, на которых я присутствовал. Память, пусть и неохотно, но возвращалась ко мне, показывая всё новые и новые моменты из моей новой, прошлой жизни. Сколько это продолжалось, я не знаю и когда меня привели в чувства, я сказал,
— Хватит профессор, нужно сделать перерыв, возможно, память возвращается, мне нужно осознать, что я вспомнил.
В итоге меня оставили в покое, а я, закрыв глаза, принялся восстанавливать всю картину произошедшего со мной.
Память возвращалась урывками и какими-то фрагментами, которые сразу было трудно восстановить. Главное — я вспомнил, что нужно просить встречи с князем, моей правой рукой, Кочубеем Виктор Сергеевичем, хотя странно, что он до сих пор не объявился, ведь именно он должен был держать власть в своих руках, хотя упоминание про четверть века многое могло прояснить. Время беспощадно ко всем, в том числе и к моему окружению, возможно он не дожил до того времени, когда я очнулся, да и сам факт моего пробуждения, вызывает много вопросов. Получалось, что аппарат искусственного дыхания, кто-то отключил, сделать это самостоятельно я не мог. Значит, нужно быть очень осторожным, возможно, в моём окружении появится убийца, который захочет доделать начатое, а значит, показывать свои явные успехи в выздоровлении не стоит. Профессору, скорее всего, можно доверять, но всё равно нужно быть осторожным, до тех пор, пока я не пойму, что здесь происходит. Даже факт того, что мне не говорят, что произошло в мире за последнее время, очень настораживает. В первую очередь мне нужно обезопасить себя, а для этого нужно оружие. Постепенно в моей голове складывался план, который я собирался реализовать с завтрашнего утра.
С утра, пока меня мыл и кормил тот же молчаливый медбрат, когда он всё закончил и собрался выйти, я с трудом произнёс,
— Позови охранника.
Он внимательно посмотрел на меня, что-то обдумывая, после чего кивнул и вышел. Через минуту, ко мне вошли двое солдат, в том же странном обмундировании.
Знаком подозвав одного из них, я попросил знаком наклониться и сказал,
— Мне нужен ваш пистолет с запасной обоймой и покажи, как он работает.
Солдат с лычками сержанта, на секунду задумался и резким движением достал пистолет, проведя несколько манипуляций с ним, показывая как им пользоваться. Система оказалась достаточно простая, чем-то напоминавшая пистолет ТТ с улучшенным взводом. Я приподнялся и кивком показал на подушку. Взведя его и поставив на предохранитель, он положил его под неё, так, чтобы было удобно доставать.
Кивнув ему, я улёгся на своё место и от ощущения, что рядом есть оружие, мне стало легче. Солдаты не задавая вопросов вышли.
Теперь предстояло переговорить с профессором, как говорится по душам.
После обеда, пришёл профессор и поинтересовался,
— Как себя чувствуете?
— Не плохо, для человека четверть века, лежащего в коме.
— Скажите, что случилось с Кочубеем Виктор Сергеевичем? Почему его нет со мной? — спросил я.
Мой вопрос насторожил доктора, но он тут же успокоился.
— Значит, вы всё вспомнили?
— Не всё, но многое и вы не ответили на мой вопрос.
— Князь не дожил до вашего пробуждения чуть больше года. Возраст и множество болезней.
— Кто сейчас возглавляет Службу Безопасности?
— Генерал Деникин Антон Иванович, очень талантливый офицер, его выделил сам Виктор Сергеевич и передал ему управление службой, перед своей смертью.
— Мне нужно переговорить с ним как можно скорее.
— Хорошо я это устрою, тем более что он сам спрашивал такую возможность. Но ваш сын, просил не беспокоить вас, пока вы не выздоровеете.
— Который из сыновей? — спросил я.
— Семён. Уж очень он переживает за вас.
— А можно перед этим просить супругу навестить меня, а то неправильно получится, ведь я её не видел столько лет.
— Конечно, я позову её она здесь рядом, сказал доктор вставая и выходя из палаты, а я постарался расслабиться и продумать встречу с ней. К сожалению, кроме воспоминаний, ко мне не вернулись мои прежние чувства и любви я к ней не испытывал. Для меня она оставалась совершенно посторонним человеком, чужим и незнакомым именно поэтому я прикидывался спящим, когда она приходила ко мне. Но лучшего источника информации, я получить не мог, да и доверие к супруге у меня было больше, чем к кому-либо. Ей моя смерть только навредит и она самая заинтересованная в моей жизни.