Страница 23 из 80
Я захрипел от боли, сжавшей грудную клетку стальными тисками. Что-то хрустнуло внутри меня раз, другой, а затем боль резко отпустила. Ноги подкосились и я невольно рухнул на колени. Взор застлало кровавой пеленой, во рту появился солоноватый привкус, а в ушах набатом зазвучало биение сердца. Фух-х, живой!
— Джон, ты в порядке? — словно из-за стены, донёсся голос Рэян.
— Д… Да. — выдавил я из себя, подняв правую руку вверх. — Всё хорошо.
На самом деле я в этом не был уверен. Кровавая пелена исчезла, но вместо тренировочной площадки я видел совсем другое. Понадобилось нескольео секунд, чтобы понять — это видения чьего-то прошлого. Да, я своими глазами наблюдал то, что когда-то видел совершенно другой человек. А человек ли?
Видение проходило без звука, как немое кино, но вместе с изображением я испытывал чужие чувства и эмоции, слышал мысли. Передо мной стоял высокий, худощавый человек, одетый в тёмно-синий плащ. Лицо неизвестного было бледным, не выражающим ни одной эмоции, а глаза источали ледяной, синий свет. Я-тот, что видел синеглазого, знал своего собеседника. И ненавидел. Да, сейчас эта жалкая пародия повелителя мира закончит свой рассказ, и я убью его. Убью окончательной смертью, испепелю душу смертного, возомнившего себя равным богам.
Удар. Коварный, подлый, со спины. Тарос?! Предатель!!! Ты должен был прикрывать мою спину, пока я уничтожу этого жалкого ледяного червя! Что ж, я не сдамся просто так. Призыв моего помощника, выкованного из души противника одним древним мастером-богом — последнее, что могу сделать.
Вспышка боли, тьма. Секунда небытия, вторая, и мир вновь окрашивается красками. Ощущаю себя, лежащим на спине, а надо мной две склонившиеся фигуры. У одной в руках шар, источающий столь знакомую, родную силу. Владыка?
— Владыка, я пришёл на твой зов! — рокочущий голос, раздавшийся из-под глухого шлема, был подобен раскатам грома. Я услышал его так, словно сам произнёс эти слова.
— Глупец! Твоего владыки больше нет. Убей его! — другой голос, сухой, без эмоций.
Тоска. Одиночество.
Удар, треск металлических доспехов. Боль… А затем накатила волна воспоминаний, только в обратном порядке. Сумбурно, отрывками, большей частью непонятными.
— Ах-хр! — меня, настоящего, согнуло пополам, к горлу подкатила тошнота. Я вновь осознал себя, стоящего посреди площадки. — Дьявол!
— Джон, что с тобой? — вновь прозвучал голос Рэян. Меня ухватили под руки и помогли подняться. — Всё хорошо, муж мой?
— Да, теперь точно хорошо. — я вымученно улыбнулся супруге. — Долго я был без сознания?
— Мы минут пять не могли подойти к тебе из-за оранжевого пламени, даже мастер Родерик. Что это было, Джон?
— Чужие воспоминания. — ответил я, и помотал головой, отгоняя последние видения. — Похоже, я знаю, кто был носителем моего первого абсолюта. И как он погиб, тоже знаю. Поэтому мне необходимо посетить пустошь. Это очень важно. Да, где Анура? У меня к ней имеется несколько вопросов.
По прежнему чувствуя сильную слабость, я, поддерживаемый Рэян и одной из мроу, двинулся во дворец. К моменту, когда меня буквально довели до малого зала совещаний, там уже присутствовали: Джамал, хранитель, древняя и Ирис. Отлично. То, что я хочу поведать, не стоит разглашать всем. По крайней мере пока.
— Магистр Георгий, наложи на императора великое плетение жизни. — тут же попросила у хранителя старшая мать, едва мы вошли внутрь. Она заменила сопровождающую нас мроу, после того, как меня буквально внесли в зал. Тоже мне, император, которого носят подданные. Стыдоба.
— Что произошло? — поинтересовался наставник, тут же начавший формировать руну.
— Мне удалось создать ключ. — коротко ответил я. — Благодаря чему узнал некоторые вещи. В том числе и то, кем был хозяин абсолюта, пленённого в подвале обители.
— Ты хочешь сказать, что мы знаем, кто сотворил пустошь? — спросил Георгий, завершив плетение, и толкнув его мне в грудь.
— Нет. Но теперь я догадываюсь, чья душа сокрыта во втором ловце душ. И у меня есть все основания полагать, что хозяин этой души знает, что происходит на Гантее, и кто затеял эту странную игру с барьерами и слиянием миров.
В зале совещаний стояла тишина. Мой рассказ, в котором я не только поведал о видениях, но и раскрыл тайну ключа Дабо, заставил задуматься всех присутствующих. Первой решилась заговорить древняя.
— Мы с учителем догадывались, что на нас стоит метка. Слишком опасным для дваждырожденных оказался основатель школы универсальной магии, маг с четырьмя сосредоточиями. Негласные правители древних не могли оставить нас без присмотра. Теперь мне ясно, почему Дабо никто не хотел брать в ученики. Он мог узнать секреты дваждырожденных, и снять с последователей школы универсальной магии все метки.
— Странно, что они вас вообще оставили в живых. — проворчал Георгий. — Эти метки нужно снять, со всех, и как можно скорее. Если тот древний, что поставил в ледяном мире сигнальную сеть, знает о метках, то он появится здесь в ближайшее время.
— Мой император, как скоро ты сможешь…
— Мне нужно три часа медитации. — прервал я Ануру, сразу поняв, о чём та хочет спросить. Дьявол, похоже мне не светит отдохнуть в ближайшее время. И рука ещё не восстановилась, а действовать надо прямо сейчас. Эх, жаль, я не могу пока использовать искры, артефакты и кристаллы силы. Сейчас нужно как можно быстрее снять метки, причём со всех. Опять не удалось изучить новые боевые плетения…
Повторная активация великой руны прошла совершенно иначе. Не было никаких визуальных эффектов, вроде возгорания, хотя древняя, после того как я нанёс печать саламандры ей на плечо, потеряла сознание. Неудивительно, если вспомнить ту боль, что мне пришлось испытать.
Я вновь погрузился в медитацию, не дожидаясь, когда приведут Ануру в чувство. Нужно довести дело до конца, а у меня, как назло, появилось ощущение, что нам следует поторопиться. Понятно, что сам себя накрутил, но это не отменяло реальной угрозы, против которой мы сейчас никто и ничто.
Когда вышел из второй медитации по счёту, древняя чувствовала себя хорошо, но рассказать, что почувствовала во время переустановки ключа, отказалась. Лишь похвалила Вальдемара Фаеруса, назвав его гением. В отличие от Ануры, ни Рэян, ни Ирис не теряли сознание, хоть и чувствовали себя первые пять минут после трансформации плохо.