Страница 66 из 69
— Суворовы, Медведевы, все остальные кланы, имеющие маломальский вес — все только ждали удобного момента, чтобы заявить права на твою якобы власть, — продолжал я. — Они ни во что тебя не ставили. Может быть, когда-то, лет десять назад, когда ты ещё не расслабился и не решил, что можно почивать на лаврах — но не сейчас.
Я покачал головой; молчание продолжалось.
— Этнические группировки, — перечислял я, — тёмные культы, преступность, журналисты-разоблачители — и всё это у тебя под носом, в городе, которым ты якобы правишь! Может быть, они и не захватывали твою власть напрямую, но откусывали от неё по маленькому кусочку, позволяя рыбам покрупнее строить свои планы. Тебе очень и очень крупно повезло, что я очнулся именно сейчас!
О том, что папаша проглядел под носом целый Обелиск, я говорить не стал, чтобы не вдаваться в объяснения. Впрочем, здесь и без этого хватало, о чём говорить.
— Кстати, обо мне, — я сощурился ещё сильнее. — Ты правда думал, что кто-то будет воспринимать всерьёз человека, который не может справиться с собственным сыном? Если ты не удержал меня, как ты собирался удержать вместе страну? Особенно после того, как план со свадьбой провалился бы, и всё погрузилось бы в хаос!
— Если бы ты не вмешался… — наконец-то выдавил из себя Михаил, — …ничего бы не провалилось…
— Ты правда так думаешь — жёстко оборвал я. — С таким-то количеством врагов? Да даже сами японцы и британцы. Как ты думаешь, почему именно тебя выбрали посредником их свадьбы? Уж не для того ли, чтобы сделать из тебя виноватого, если что-то пойдёт не так? А может, одна из сторон и собиралась использовать свадьбу как предлог для саботажа? Впрочем, не удивлюсь, если обе.
Я сцепил руки перед собой.
— При всём текущем положении… думаю, клану Распутиных оставалось существовать не больше месяца, и это при самом радужном раскладе. Так что я даже сделал вам услугу, форсировав события.
Глаза Михаила снова наливались яростью; кажется, он уже вполне переварил мои слова и собирался было что-то ответить.
— Не все проблемы можно решить, вызвав ораву спецназовцев, — отрезал я, не давая ему начать. — Для решения некоторых нужно время — и смелость.
— И это говоришь мне ты?! — всё-таки вспылил отец. — Погляди на себя! Чем ты занимался всё это время? Кого ты собрал вокруг себя? Тёмные? Цыганский табор? Серьёзно, а большего сброда не нашлось?!
Я спокойно подождал, пока он закончит вопить, и заметил:
— Сброд? Это не сброд. Теперь это основная ударная сила в составе клана Распутиных. Просто…
Я сделал секундную паузу, глядя на вытягивающиеся лица родни.
—…они пока об этом не знают, — закончил я. — Кстати, об этом. Веди меня к ним.
Лицо Михаила нехорошо напряглось, очертив скулы; глаза сверкнули. Я бы совершенно не удивился, пустись от сейчас в новые вопли… Но он вместо этого лишь развернулся и махнул рукой.
— Идём. Все идёмте.
Кажется, я хоть и не убедил своего земного отца до конца, но, по крайней мере, заставил его в чём-то усомниться. Уже прогресс.
Что до меня, то всё было предельно просто; цель, поставленная мной сразу по пробуждении, была достигнута. Прошло неполных двое суток, и вот у меня есть Сила.
А значит, конец пряток по подвалам, конец всей этой нелепой беготне и переодеваниям. Я не собирался делать вид, что меня сильно волнует местечковая иерархия и политические дрязги земных кланов, если я могу взять всё под себя — легко и быстро. Особенно учитывая то, как далеко зашла ситуация с Теонором и какую угрозу этот возбуждённый идиот из себя представляет.
…мы с Михаилом шагали быстро, практически вровень; Наина старалась держаться следом, а Дмитрий уж и вовсе семенил в хвосте. Что до остальных — слуг, охраны и прочих — то их либо вовсе не было в поле нашего зрения, либо они мелькали где-нибудь в конце коридора и спешили убраться вон с дороги. Грозовое предчувствие охватило весь особняк; никто не понимал, что именно происходит, но каждый не желал оказаться в эпицентре грядущей бури.
Спустившись по ступенькам, мы обогнули особняк; небо на востоке было уже совершенно светлым, а пение утренних пташек навевало благостное и мирное настроение. Увы, только оно одно и тащило на себе эту непосильную задачу.
В остальном же атмосфера вокруг стояла молчаливая и гнетущая, и показавшиеся за углом люди её лишь усилили. Взгляды моментально цепанули по нам — настороженные, раздражённые, усталые, злые, испуганные.
Цыгане, собранные Данко, вместе с тёмными во главе с Орловым и Аннабель, стояли в центре двора; люди Михаила рассредоточились вокруг них. Они никого не держали на мушке, не заставляли стоять в руками, заведёнными за голову, но ощущение от этой… скульптурной композиции всё равно было какое-то нехорошее.
— Это? — Михаил махнул рукой, тормозя у ближайшей машины. — Это твоя «ударная сила»?
Интересно. Может быть, он и выглядел сейчас злым до чёртиков, но… больше не кипел. Похоже, мне удалось сделать то, что удавалось немногим — заставить Михаила Распутина, тяжеловесного, упрямого и железобетонного в своих решениях, уверенного в собственной силе, задуматься.
Я пожал плечами.
— Сказал же — они ещё сами об этом не знают. Для того, чтобы стать силой, с которой считаются, очень важно знать, кто ты такой.
Сцепив руки перед собой, я повернулся к группе людей, стоящих в центре; глаза неотрывно глядели на меня. В некоторых прибавилась ещё и надежда, пускай и смешанная с осторожным недоверием.
А вот на прочих Распутиных взгляды кидались совсем другие. Я перехватил взгляд Аннабель, направленный на Наину с Дмитрием. Чистая ненависть.
Ладно.
— Поглядите туда, — заметил я. Голос я почти не повышал, но во дворе стояла такая тишина, что меня могли слышать все. — За мою спину. На людей, которые стоят там. Стоят и считают себя выше вас. Разве вы не устали от этого?
Медленно шагая, я обходил стоящих по кругу, и взгляды неизменно поворачивались следом за мной.
— От слабости, — продолжал я. — От того, что вас считают мусором. От собственного бесправия…
Мой взгляд встретился со взглядом Данко; тот потирал фингал под глазом.
— И что ты предлагаешь? — серьёзно спросил он, не отрывая от меня взгляда.
Вот. Кажется, он тут один из немногих, кто понимает, что мои слова — не просто красивая речь.
— Силу, — коротко ответил я. — И умение ей распорядиться.
Я снова поглядел на всех сразу.