Страница 7 из 12
– Я выпишу тебе премию за вредность. Обещаю. Прыгни со мной. Давай… на счет три… просто отталкиваешься, и все… Сетка мягкая. Удара не будет. Не бойся. Раз… два… три!
И мы летим метра два, утопая потом в сетке и в нервном вскрике Софьи. Сгребаю ее к себе в объятия.
– Вот и всё…
– Я Вас ненавижу! – с облегчением.
– Неправда.
Чувствую, как колотится ее сердце. И мы просто валяемся в этой сетке в обнимку.
Ее пальчики расслабляются. Нависаю над ней, разглядывая яркие губы. Щеки тоже горят. Адреналин, да.
Мне хочется поцеловать…
– Зачем Вы это делаете?..
– Тебе страшно рядом со мной. Я не могу изменить этого. Твой страх адекватен, глупо его переламывать. Но я хочу, чтобы он не мешал тебе чувствовать меня правильно. Вот сейчас твое сердце бьется от адреналина. Это я сделал с тобой. Тебе было страшно. Но опасно не было. Я это контролировал. И я хочу, чтобы ты запомнила это. Я всё контролирую. У тебя будет все хорошо, – мои губы самовольно оказываются слишком близко к ее губам. – Даже если тебе страшно, ты все равно доверяй мне.
Отстраняюсь.
– Впереди еще несколько приключений, Софья. Иди ко мне… – помогаю выбраться из сетки.
– Что теперь?
– Как твой вестибулярный аппарат?
– Я кручу пятнадцать фуэте… – опасливо.
– Ох, Софья…
– М? Что там? – с осторожным любопытством.
Ее пальцы сжимают мою кисть.
– Это… это… – не знаю, как описать ей. – Ножку сюда… давай… садись… я тоже здесь. Сейчас пристегну, подожди.
Мы садимся во что-то, очень напоминающее ракушку.
– Два в одном! Центрифуга с переменным ускорением и американские горки. Кабинки на свободных шарнирах… нас будет крутить от инерции… – нажимаю на кнопку старта.
– Вау… – вторю ее крику, переходящему в хныканье, а потом в нервный смех.
Нас с ускорением сдергивает с места, мы летим вниз, закручиваясь по часовой, а потом вверх, раскручиваясь обратно. Дыхание сбивается, сердце лупит в ребра. Я притягиваю истерично смеющуюся Софью к себе ближе, она вжимается в меня.
– Ах, мама-мамочка… – взвизгивает она.
Вжимаюсь губами в ее скулу, прижимая к себе сильнее, чтобы не ударилась головой о стенку ракушки за нами.
Две минуты издевательств над телом и психикой, и мы тормозим у платформы.
Ее всю трясет. Да и меня колбасит тоже. Извращенная карусель!
– Как это было?
– Это… – нервная улыбка. – Это… нормально… весело было. Только очень страшно!
– Последний экшн, Софья, и я буду поить тебя… какао!
– Последний?
– Да.
– Страшный?!
– Прыгать будет не нужно.
– А что там?
– Там три отверстия.
Кладу ее руки на первую коробку.
– В каждом из них что-то… эдакое… и только в одном – ключ от выхода. Ты должна достать.
Отпрыгивает!
– Какое такое – эдакое?!
Притягиваю обратно.
– Давай свою руку.
Прикладываю ее сопротивляющуюся ладонь к цилиндрическому отверстию первой коробки.
– Нет, нет, нет!! – выдергивает.
– Софья, они стеклянные, я вижу, что внутри.
– И что там?
– Я не могу сказать, ты должна довериться. Я не допущу, чтобы тебе угрожала какая-то серьезная опасность.
Обнимаю сзади, прижимая ее руку к отверстию.
– Давай… давай… – медленно просовывает внутрь.
Там три кролика.
Ее подрагивающие пальчики касаются одного, и он неожиданно тыкается носом ей в ладонь.
Софья с визгом выдергивает руку, истерично припечатывая мне кулаками в грудь.
– Я ненавижу тебя!! ненавижу… мама-мамочка… там крысы какие-то!!!
Сжимаю.
Кончательно приятно!
И эти ее эмоции, и легкая истерика, и возможность совершенно безнаказанно обнимать!
– Это не крысы… Давай… ключ там, в этом отверстии… я вижу его…
– Нет, я не буду… нет, Зак, нет!!!
Разворачиваю.
– Это не крысы… ты можешь их погладить… они бы тебе понравились…
– Точно?..
– Клянусь!
Пальчики аккуратно гладят шкурку белого.
– Кто это? – шепчу ей.
– Не знаю… – трогает мордочку… ухо… кролик лениво отходит подальше. Под ее руку подлезает другой.
– На котят похожи. Только шерсть гуще… короче…
– Да, похожи чем-то…
– Это кролики!! – с облегчением.
Женские эмоции для мужчины – наркотик. И я чувствую эйфорию и потерю контроля. У меня передоз! Я в секунде от того, чтобы впиться в эту улыбку.
Нет, Волк, нет… Рано… Не трогай ее. Пока.
– Да, это кролики. Бери ключ.
Протягивает мне. Забираю.
– А очки?
– Подожди.
Вывожу ее в бар. Там тусуется человек двадцать.
Усаживаю ее в кресло-мешок возле бара. Оттягивая его в полулежащее положение. Здесь приглушен свет. Над нами огромная арка с аквариумом – тропические рыбки и красивый дизайн из актиний и кораллов.
Снимаю очки… Несколько секунд она щурится, потом распахивает глаза.
– Ооо… Как красиво…
Протягиваю ей шоколадный коктейль с трубочкой.
Завороженно делает глоток, не отводя глаз от рыбок.
Я улыбаюсь, наблюдая за ней.
– Волков.
Мы оба вздрагиваем. Поднимаю глаза.
Фейнбаум.
– Неожиданно!
Поднимаюсь, протягивая руку. Пожимает.
– Вы ко мне, Аарон Давидович, или случайная встреча? – оглядываясь.
– Случайная. Я здесь с внуками. Но я собирался сегодня…
– Чем обязан?
– У нас с тобой недоделанная работа висит. Нехорошо. Надо закончить.
Мы сидим в машине. В моем бардачке билеты на концерт, а в телефоне СМС. Клиент. Через час.
– Софья, у тебя есть подруги?
– Есть… – напрягается она.
– Боишься, что заставлю втянуть и их в свои «игры»?
– Боюсь.
– Не бойся. Мне достаточно одной Феи. Тебя.
Тянусь к бардачку. Ее коленки рефлекторно дергаются в сторону от моей руки.
Меня это цепляет. Неприятно цепляет. Женщины не реагировали так на меня никогда.
Но, с другой стороны, ты никогда не брал никого силой, Волк!
Что будешь делать?
Ведь это самое сложное. Можно переформатировать мозги, изменить восприятие ситуации, но если пошел телесный зажим, то… То ты убьешься, бл*ть, Волк, но найдешь способ это исправить!
Нет других вариантов.
Захлопываю бардачок.
Протягиваю ей билеты.
– Я хотел пригласить тебя. Но появились неотложные дела. Буду рад, если ты сходишь туда с подругой.
Неуверенно забирает, читает.
– Оо… Спасибо.
Думаю, если бы я подарил их месяц назад, она бы сейчас просто пищала. Но сейчас в ее «спасибо» больше дискомфорта и тревоги, чем радости. Да… Эмоции квест-холла начинают отпускать, и включаются мозги.
– Где ты живешь сейчас? Адрес. Я тебя отвезу.
– Ааа… Не надо.
– Надо.
– Я там только на несколько дней… Потом моя знакомая вернется, и я уеду. Не надо, пожалуйста.
– Куда уедешь?
– Пока не знаю.
Не знает…
– В своей квартире не хочешь?
– Её придется пока сдать.
– Почему?
– Захар, я понимаю, что и зачем Вы делаете. Но Вы пока оставили срок… нашего договора прежним. Можно, я отдам хотя бы те деньги, которые Вы внесли за залог?
Ай… – морщусь я. – Ну, что ты…
– Ладно. Буду вычитать из тебя чуть больше. Потом. Но не триста, а двести.
Меня начинает бесить этот разговор.
– Двести?
– С учетом зарплаты, которую ты еще не забрала за этот месяц.
– Но я ведь не работала.
– Потому, что я отпускал тебя в отпуск. Как и всех остальных. Это отпускные. И вот.
Достаю деньги, отсчитываю ей пятьдесят. Вкладываю в руки.
– Сотку ту я оставлю себе. Будем считать, что ты швырнула ее обратно. Я это принимаю, был неправ. Эти пятьдесят… Ты забираешь. Не смей мне возвращать потраченные на тебя деньги. Поняла?
– Поняла. Но Вы же перевели Роману миллион, а я Вам только девятьсот пятьдесят…
– Всё! – психую я. – Хватит считать, Софья! Я сам нормально считаю. Ты должна мне только то, что была должна изначально. Ясно?
– А двести?… – неуверенным шепотом.