Страница 10 из 12
– Ей через три месяца будет шестнадцать.
– А похитил он ее, когда ей было пятнадцать! А это совсем другая статья. И ее совершеннолетие никак не отменит наказание. Он сядет.
– Он же не похищал!!
– А в заявлении будет написано, что похитил. И что деньги из дома она взяла под его давлением. А может, еще и изнасилование вменят, совращение-то несовершеннолетней – по любому. Потом менты его прессанут, отобьют почки, поиздеваются, и он подпишет все, что угодно. Поверь мне, подпишет, я там был.
– Катя не даст таких показаний.
– Вот вы вроде взрослые уже пацаны, но такие наивные! Причем здесь, вообще, Катя? Завтра заявление о пропаже девочки изменится на заявление о ее похищении. Его сначала объявят в федеральный, а потом примут, по-любому! Стоит только светануть своим паспортом. Долго они смогут скрываться? Работать он не устроится, в больницу – доступ закрыт, билеты никуда не купить, не уехать. Ориентировки в каждом отделении и на нее, и на него. Всё. Нелегал, ходящий под серьезной статьей. Прятаться все время? У них денег две сотки. Они же думали, что придется три месяца побегать. А с такой статьей десять лет придется в тени сидеть. Если следствию дадут ход, дело уже не закроешь. Хотят они так жить? Катю это устраивает?
Нет, я, конечно, сейчас сильно приукрашиваю. Ей же пятнадцать, а не тринадцать. Там бы вообще все было плохо. Но, тем не менее – это лишь вопрос настойчивости отца.
– Его родители не позволят его посадить. Они наймут адвоката.
– Да? А где он будет находиться с такой статьей, пока будет идти следствие? Правильно. В СИЗО. А уж там его попрессуют на славу! Он начнет подписывать бумаги, дело начнет приобретать долгосрочные обороты. Ему это надо? Пусть вернется Катя. Дождется своих шестнадцати, а уже потом смогут уйти открыто. Зачем они этот гемор устроили? Вот мой телефон. Пусть звонит сегодня. Я разрешу эту ситуацию без «крови» и участия ментов.
Протягиваю ему визитку.
– Ну, ты же сам понимаешь, как он попал? Он же тебе друг. Помоги ему.
– Почему он должен Вам верить?
– Потому, что у него нет выбора! Было бы ему тоже пятнадцать – не вопрос! Никакой ответственности. Но он совершеннолетний.
– Он не позвонит.
– Тогда не говори все это ЕМУ. Скажи Кате. Мне кажется, она неглупая девочка, – Ментал уверял, что неглупая! – Пусть позвонит она. Я же не съем ее по телефону.
Всовываю визитку в его нагрудный карман.
– Спасибо, Василий. Всех благ!
Волк: Плиту установили?
Фея: Только что.
Волк: Устала?
Фея: Ну, что Вы. Это лучшее моё «дело» под Вашим началом.
Волк: Правда? Я рад! Тогда у меня к тебе еще одно «дело». Открывай.
Фея: Что открывать?
Волк: Дверь, Софья.
Не смог удержаться! Да и что-то настораживает меня отсутствие истерики с ее стороны. С женщинами как с детьми. Если долго не слышно, считай, что-нибудь натворили! И я боюсь, что она что-то уже натворила в своей голове.
Щелчок замка…
У меня, конечно, есть запасные ключи, но, по-моему, это невежливо – так врываться, когда я пригласил ее пожить здесь. Софья не оценит. А я не хочу никакого негатива.
– Привет.
– Здравствуйте.
В квартире еще пусто.
– Пока привезли только кухонный уголок. Завтра привезут остальную мебель. Я старалась заказывать только то, что есть в наличии.
– Правильно.
– Чтобы побыстрей…
– Торопишься съехать отсюда?
– Я пока не заезжала. Быть может, и совсем не придется, – отводит она глаза. – Сейчас это всё очень быстро делают.
– Сделают быстро – и отлично, – ставлю пакеты у холодильника.
Открываю. Уже помыт и включен.
– Живи пока здесь.
– А где же будет жить ТА семья? – с едва заметной издевкой в голосе.
– Это не твои заботы – думать про чужие семьи.
Её щеки заливаются румянцем. Опускает глаза. Растеряна совсем…
Волков. Ты опять не следишь за базаром. Ой, плохо она на тебя влияет, Волк, плохо.
У девчонки только зубки мелькают, а ты ей сразу в горло вцепляешься побольнее. На опережение действуешь? Боишься свою Фею?
Боюсь…
– Да. Извините… – присаживается на краешек диванчика мягкого кухонного уголка. – Вы сказали, что еще какое-то дело…
Выставляю продукты на стол.
– Да. Приготовь мне ужин, пожалуйста.
Неуверенно встает, переводя взгляд с продуктов на меня.
– Я что-то запредельное попросил?
Почему выходит так грубо? Я ведь не хочу совсем этого. Но совершенно не получается смягчить тон.
– Нет.
– Сделаешь?
– Я… теперь… домработница?
– Это тебе неприятно?
– А Вас заботит – что мне приятно?
– Представь себе.
Резко, Волк, резко… Зачем?
Ну, а зачем она разговаривает со мной как с рабовладельцем?! Тоже мне – рабыня Изаура.
Обычная просьба человеческая!
Но моё сердце опять колотится в горле, как будто снова косячу и теряю что-то ценное сейчас. Мне становится душно.
Я смотрю на нее. Из нее опять словно вытекла вся энергия.
– Я снова «зарезал»? – почему-то очень тяжело говорить.
Пожимает плечами.
– Что Вам приготовить?
– А что ты любишь?
Молчит.
– Приготовь то, что любишь сама. А я пока расскажу тебе суть дела, над которым работаю. Мне может понадобиться твоё участие. Ребята все по отпускам. И ты не домработница. Можешь мне отказать, если тебе это так неприятно.
– Мне всё равно, – тихо.
Ясно… – вздыхаю я.
Споласкиваю кое-какую купленную посуду, выставляю ее на стол и плиту.
Софья молча режет болгарский перец тонкой соломкой.
– Что-нибудь помыть? – киваю я на овощи.
– Что-нибудь помойте.
– Софья, хватит, – начинаю рычать.
Высыпает перец в чашку, начинает резать лук.
Я вижу, как капают слёзы.
Это… нечестно! – меня всего сводит от невыносимого чувства в груди.
И я с трудом контролирую порыв обнять ее.
Ну, а нахе*а его контролирую?!
И я впадаю в какой-то ступор, совершенно не понимаю, как именно вести себя сейчас.
И трогать ее не хочу – неправильно воспримет, опять как домогательства. И не трогать не могу!
– Сонь… – веду пальцами по плечу. – Ну, чего ты плачешь?
– Я режу лук, – сжимая зубы.
– Сонечка…
– Меня зовут Софья! – распрямляет она плечи. – Софья.
Да? А олень твой звал тебя Сонечкой.
– Мм… Масло, Софья… – напоминаю ей.
Сковородка уже накалилась.
Туда отправляется перец, лук, стручковая фасоль. И несколько толстых пластиков сыра сверху.
От запаха урчит живот.
Выхожу на лоджию, достаю сигареты. Сделав пару затяжек, выкидываю.
– Да что за хе*ня?!
Вхожу обратно.
– Ладно, Софья. Приятного аппетита. Я поехал.
Подхватываю со стола свой телефон и, не оборачиваясь, иду на выход.
Пока обуваюсь, она растерянно смотрит на меня.
Не надо открывать сейчас свою пасть, Волк. Уйди молча. Не кусай!
Выхожу. Но эмоции все равно вылетают, и я хлопаю дверью. Спускаюсь на один пролет. Торможу. Разворачиваюсь обратно.
И выдергиваю дверь из ее рук как раз в тот момент, когда она пытается замкнуть ее за мной.
Залетаю обратно. Она шокированно смотрит на меня.
Подхватываю за талию, впечатываю в стену.
Вскрик!
Нет, Волков, нет!!
Не будешь ты так решать вопросы, ты обещал!
По моему телу дрожью идут волны самых разных ощущений. Я опять путаю ее страх с тем, что хотел бы чувствовать в этот момент!
Стоять…
Собирая остатки своей воли в кулак, я просто опускаю голову, прикасаясь губами к ее шее. Закрываю глаза.
– Вы обещали… – замирает она на громком вдохе.
– Что обещал? – хриплю я.
– Не трогать, – шепотом.
Отрываюсь от нежной шеи, ее всю трясет.
– Я не трогаю.
– Но…
– Я не трогаю!!! – рявкаю снова. – Я… не трогаю.
Прижимаю ее к себе на несколько секунд и сваливаю.
Как же ты встрял, Волк, как же ты встрял… Что ты будешь делать, если ничего не получится?.. Что?…