Защитник

Я не помню, как меня вывели на улицу и усадили в машину скорой помощи. Мне что-то говорили, о чём-то спрашивали, но я не понимала слов, словно перестала понимать родную речь. Да что там, я даже не ощутила, как мне сделали укол.

Отмерла я, когда услышала крик:

– Катя!!! Катенька-а-а-а!!!

Вздрогнула и сделала судорожный вздох. Выбралась из машины, не обращая внимания на причитания медсестры и прошептала:

– Илюша… Илюшенька мой…

В череде этого кошмара я совсем забыла о брате!

Боже! Я ужасная сестра!

Малыш мой! Он, наверное, так перепугался!

С Ильёй была его няня – Роза. Она прижимала к себе моего брата и искала взглядом меня или Никиту…

– Роза! Илья! – закричала им. Хромая, как могла, побежала к ним.

– Господи! Катерина Николаевна! – воскликнула Роза.

Но мне сейчас было не до неё.

Забрала у неё ребёнка и крепко прижала Илюшу к своей груди. Он в свою очередь крепко обхватил меня за шею своими ручками и прошептал:

– Катенька… Я очень испугался…

– Я знаю, родной… Знаю. Я тоже сильно испугалась.

Беззвучно плача, я держала на руках своего брата и прижимала его хрупкое тельце к себе.

Я не видела себя со стороны. Но потом, во всех новостях, в интернете и даже газетах разместят видео и фото со мной.

«Кровавая свадьба». Именно такие будут заголовки.

И я увижу себя в свадебном платье, у которого юбка была из нескольких десятков слоёв фатина… залитая кровью…

Потёкшая тушь; смазанная помада; с кровавыми подтёками, покрывавшими лицо, шею, грудь и даже волосы; и печатью безутешного горя на лице.

Я походила на чудом выжившую героиню из фильма ужасов.

Я не обращала внимания на друзей, партнёров Никиты и незнакомых мне людей, которые бурно давали показания прибывшим следователям, парням из убойного отдела и журналистам. Я хотела стать маленькой-маленькой, хотела сжаться в комочек и исчезнуть в прошлое, где ещё живы мама и папа, и всё хорошо… Я хочу, чтобы меня никто не трогал. Никогда.

Вдох. Боль. Пустота.

Катерина

Теперь я знаю, какие оттенки бывают у горя.

Горькое отчаяние.

Бессильная злоба на весь мир.

Жалость к себе.

И боль, рвущая сердце в мелкие клочья.

Солёная влага застилает глаза горячей пеленой. В груди боль горит огнём, и дыхания не хватает на беззвучный крик, чтобы избавиться от этой невыносимой боли…

Никита был моим светом, моим миром, моим воздухом… Его нет, а значит и меня больше нет… Осталась лишь оболочка, блеклая тень… Я сама стала болью, криком, отчаянием в тот самый момент, когда гроб с его телом погрузили в сырую и холодную яму.

ОН ушёл навсегда и в тот самый момент, мне показалось, что я тоже умерла…

Вся жизнь для меня остановилась.

Если бы не Илья, я бы «ушла» вслед за своим любимым.

День, второй, третий… десятый… а потом пришло осознание, что его уже не будет никогда. Никита не вернётся. Мне стало страшно, когда я это осознала…

Ведь сначала я продолжала его ждать…

Во мне столько боли, что мне кажется, моё тело не может настолько сильно страдать. Душа рвётся на части, корчится, как и тело в муках горя и нет мне утешения.

Ночами страшнее и больнее в тысячу раз!

Я ору и реву в подушку. Ночами нет простых слёз и крика. Ночами из меня вырывается дикий вопль, слёзы бегут градом.

Человеческая душа очень хрупкая. Её разбить так легко…

И я знаю, что теперь моя душа состоит из одних осколков…

Соберу ли я себя обратно когда-нибудь?

Боже… Даже смерть любимой мамы и отца я так не переживала…

Не будь моего младшего брата рядом, я бы сделала что-то с собой… Кроме Ильи у меня больше нет никого. Ни одной родной души. Ни одной. Кроме него.

И я нужна ему. Очень нужна.

И ради Ильи я обязана собраться и воскресить свою душу… Но я не знаю, как мне это сделать…

Мне хочется заморозить своё сердце, чтобы ушла боль: мне не нужна радость, счастье, любовь… Ничего больше не хочу. Хочу стать Снежной Королевой и ничего не чувствовать.

Я нужна Илье. И ради него я буду жить дальше. Через боль и тоску, которые будут драть в клочья моё сердце, ломать мои кости и продолжать разбивать на ещё более мелкие осколки уже, итак, разбитую душу. Я буду жить…

Глава 2. Долги в наследство

Два месяца спустя

Катерина

Я сразу поняла, что что-то не так, увидев рядом с нашим коттеджем три чёрных внедорожника, распахнутые настежь ворота и отсутствующую охрану.

Стоило уехать на несколько часов и сразу что-то произошло! Я с Ильёй вернулась от координатора, который договорился с германской клиникой о новой операции для Ильи. Операция будет проведена ровно через три недели. Но сначала я должна перевести деньги.

Хотела завтра этим и заняться.

Благо, Никита показал мне свои сейфы в доме – в стене и в полу, где хранились деньги. Немного, конечно, по его меркам, но и немало.

Основные деньги лежали на его счетах. Правда, я понятия не имела, какие там суммы. Никита мне никогда не называл цифры.

Но эти средства мне станут доступны только через шесть… точнее, уже через четыре месяца.

– Катя, к нам гости приехали? – с детской непосредственностью поинтересовался Илья.

Я сидела в машине, сжимала руль и нутром чувствовала, что внутрь заходить не стоит.

– Нет, родной, это не гости, – ответила брату.

Потом приняла решение уехать и вернуться чуть позже, но не успела.

Двери моего BMW разблокировали с какого-то чипа! Резко распахнули, что я даже на газ нажать не успела!

– Быстро выходи из тачки! – рявкнул какой-то мужик, ткнув мне в лицо пистолет! – Живо, я сказал!

– Сейчас… – еле пробормотала, начиная дрожать от ужаса.

– Катя! – крикнул Илья с заднего пассажирского сиденья.

– Илюша, сиди в машине, – как можно уверенней проговорила брату. – Я скоро вернусь. Только никуда не выходи, хорошо?

– Хорошо… – неохотно ответил Илья, глядя широко распахнутыми глазами на огромного мужика, который грубо схватил меня за запястье и выволок из машины.

К нему подошёл напарник, такой же высокий, здоровый, накаченный, одетый в модные рваные джинсы и кожаную куртку.

Морды у обоих были такие, что сразу становилось ясно – я оказалась в руках отморозков.

– Там в машине остался пацан, видимо брат этой сучки. Присмотри за ним. Но пока не трогай, – распорядился мордоворот, что тащил меня к дому.

Что?!

– Нет!!! – взвизгнула я и забрыкалась в руках этого чудовища, пытаясь вырваться и вернуться к брату. Но это было тщетно. – Пожалуйста!!! Не трогайте его!!! Он же ещё такой маленький!!!

– Да мне насрать, – заржал второй урод, и сел в мою машину на место водителя!

– Да не дёргайся ты! Просто поговорим, получим то, зачем мы пришли и отпустим и тебя, и брата. Усекала? – пробасил этот здоровый ублюдок, крепко сжимая меня за руку выше локтя. Синяк точно останется.

– Я вас впервые вижу! Отпустите! – не сдавалась я. Попыталась снова вырваться и ударила мужчину острым носком своей туфли чуть ниже колена. А носок был отделан металлом.

Мужик зашипел сквозь зубы, взглянул на меня уничижительным взглядом и вдруг, залепил мне оплеуху! Да такую, что вся правая сторона моего лица взорвалась сильнейшей болью.

Из глаз натурально посыпались искры и брызнули злые слёзы.

На языке ощутила металлический привкус крови. Ублюдок разбил мне губу!

Он тряхнул меня за плечи и рявкнул:

– Сука! Ещё подобный финт выкинешь, и своего ребёнка больше не увидишь! Теперь усекла, курва?

Моё сердце билось уже не в груди, а где-то в горле. Я не понимала, что происходит. Кто это? Что им нужно от меня?

– Усекла?! – повторил он, снова тряхнув меня. – Или ещё раз врезать надо?

– Ус… сс… секла… – промямлила я, едва ворочая языком от парализовавшего меня страха. – Только… брата нннне… не трогайте…