Заветные сказки

Если не хочется напрямую воспользоваться известными догматическими взглядами на религию атеистического государства, бывшего Советского Союза, как оно себя само так именовало, присвоив себе все начала атеизма, то, шагнув конём немного в сторону и назад, можно узнать отношение к религии таких известных атеистов, как Сомерсет Моэм, Марк Твен, Грэм Грин, Ж.П.Сартр, А.Камю, Стендаль (Анри Бейль), З.Фрейд, Ф.Ницше, А.Франс и многих других, в частности, и нашего совсем даже и не атеиста, но отлучённого от церкви до анафемы писателя Л.Н.Толстого, который хоть и был глубоко верующим человеком, но осуждал действия церкви по отношению к людям, за что и…

Наше предыдущее государство, имеется в виду всё тот же Советский Союз, не считало необходимым сильнее активизировать свои действия в борьбе с религией. Таких действий и без того было весьма достаточно. Больше даже и не словесных, а физических. Об отношении к верующим людям даже уже советского послесталинского государства (времён Н.С.Хрущёва, Л.И.Брежнева, К.У.Черненко и Ю.В.Андропова, а также до какого-то времени и М.С.Горбачёва) можно почитать в современной литературе, о том, как измывались над «религиозниками», осудив их по статье «антисоветская пропаганда», «клевета на советский строй» и пр., как морили их голодом, наравне с политическими заключёнными. Одними из таких книг можно назвать «Мои показания» Анатолия Марченко, «Побег из рая» Александра Шатравки.

Но атеистические подходы к обоснованию нашего бытия возникали и значительно раньше, существуют и сейчас в странах, далёких даже от мысли о какой-либо борьбе с религией. В 1952 г., как известно, был основан Международный Гуманистический и Этический союз, одним из организаторов которого выступил известный учёный, первый Председатель ЮНЕСКО, Джулиан Хаксли. Так вот, одной из главнейших задач этого союза и была борьба с религиозными представлениями. Ну, борьба, это слишком громко сказано, как, например, в своё время у большевиков, а потом и коммунистов в Советском Союзе. Не борьба, а мирная критика религиозных представлений. Союз успешно работал, организовывались Международные конгрессы, в которых принимали участие и советские атеисты.

Напоминаю возможному читателю, что о серьёзных научных подходах к бессостоятельности любых мифологических религиозных представлений в нашей жизни можно найти в трудах известных учёных, названных выше и не названных выше и ниже. Бессостоятельность усматривается даже в том, что любая религия ставит человека между двух мифологических догматов: первый – появление Земли и жизни на ней, второй – жизнь человека после того, как… (Теперь так, да после-то как?) И никаких обоснований, разъяснений и прочего первому и второму догматам не даётся. Здесь, в этих записках, тоже всё будет даваться без всяких на то обоснований, тем более – разъяснений. Просто: вопрос – ответ, если он есть; вопрос – объяснения, если они есть. А в большинстве своём будут вопросы без всяких вразумительных на них ответов и без толковых объяснений. Со стороны моего ущербного ума, конечно. А общее моё отношение к данной проблеме можно выразить теми же словами, которые сказал Тонино Гуэрра, известный итальянский сценарист, писатель и поэт:

«Меня всё время мучает боязнь смерти. Почему? Потому что я неверующий. Я хотел бы верить, но не верю. И это огромная проблема. Знаете, как нищий, который пересчитывает, сколько мелочи осталось у него в кармане, – так и я: у меня нет вечности впереди».

* * *

Среди пыли звёзд на небе – две Луны. Не надо переглядываться со значением. Я в своём уме. Пока ещё, думаю, в своём, и полагаю, всё-таки, что в уме. Во всяком случае, мне так хотя бы хочется. И не надо принюхиваться. Нет, я не пьян до двоения в глазах. Просто смотрю на Луну одновременно двумя глазами, но каждым из них – отдельно. И хотя вижу одну и ту же её сторону, но правым глазом вижу одно, а левым – другое. Можно было бы один глаз закрыть, потом другой, попеременно, перемигнуться с Луной. Но так не получится. Надо сразу. Чтобы в тебе на одно и то же было два одновременных суждения, два одновременных же мнения. Субъективных, конечно, суждения и мнения. Чтобы можно было поспорить с самим собой и родить истину (тоже, конечно, личную, субъективную) или хотя бы её зачатки. И можно определённо сказать, исходя из своего опыта, что этой истиной может оказаться третья Луна, которую сразу не разглядишь, тем более – двумя глазами. И это совсем не имеется в виду одна из Лун известного учёного-физика Роберта Вуда в одном из его художественных литературных трудов. Во всём этом можно выбрать несколько вариантов. Можно пойти с левой ноги, можно пойти с правой, что также не очень трудно, а можно и двумя ногами сразу, такими странными и нелепыми прыжками. Это, конечно, труднее, но тоже можно. Каждый делает свой выбор.

Вы правильно заметите, что такого не может быть, две Луны-то наперекосяк. Нет, вполне может быть, потому что и Солнц тоже может быть два, а то и больше. Только ведь день для дела, а ночь – для размышлений. Можно, правда, и днём поразмышлять, но это трудно, поскольку тогда надо двумя глазами смотреть на два, хотя бы, Солнца. Тут и на одно-то не посмотришь как следует. Поэтому пусть день остаётся для дела, а ночь – для размышлений, спокойно, а то и с беспокойством, посматривая на Луны. Да и Лун, как говорилось выше, вполне может быть не две, а больше.

А вот, например, другой взгляд на наши возможности рассматривать предметы и явления, взгляд П.А.Флоренского ([23], «Обратная перспектива»). Вот как он определяет наши возможности:

«Скажут: «Но ведь нельзя, всё же, видеть сразу всех трёх стен у дома!» – Если бы это возражение и было правильным, то надо продолжить его и быть последовательным. Сразу нельзя видеть не только трёх, но и двух стен дома, и даже одной. Сразу – мы видим только ничтожно малый кусок стены, да и его мы видим не сразу, а сразу, буквально, – ничего не видим. Но не сразу – мы обязательно получаем образ дома о трёх и четырёх стенах, таким дом себе представляем».

Да тут за двумя Лунами ходить долго не надо. Взять, хотя бы, басню И.А.Крылова «Любопытный», в которой один из приятелей в кунсткамере не увидел слона. На уроке литературы в школе учительница говорила нам с таким мощным ударением на последнюю строку басни («Слона-то я и не приметил!»):

– Вот чудак-человек! Надо же, ходил-ходил, смотрел-смотрел, а самого главного-то и не увидел! О!!!

Я тоже сказал бы так. Но только вот про кого из этих двух приятелей? Потому что:

Так и живём, тем наша жизнь полна,

С благословенья разума больного,

Что одному достаточно слона,

Другому – мало остального.

Поскольку Лун (Солнц) две (два), а то и больше, то на каждый прозвучавший вопрос следует ожидать, по крайней мере, два разных ответа. Сообразно обстоятельствам места и времени. Такой взгляд на указанную проблему можно пояснить следующей притчей, придуманной не мной. Передаётся она мной не дословно, а по памяти, но, по возможности, с сохранением её смысла.

Притча о воздушном шаре

Мечется над земными просторами воздушный шар с двумя любителями острых ощущений. Но с шаром творится что-то неладное. Он то взметнётся вверх, то резко опустится вниз. Случилось что-то с его аппаратом спуска-подъёма. Совсем заплутали пассажиры, не знают, где они находятся. И карты путевые не помогают. Куда их занесло? Но вот радость! Деревенька какая-то показалась, и шар как раз к ней спускаться стал. Посреди деревни несколько мужиков стоят, обсуждают свои насущные проблемы. Шар как раз мимо них и летит. Один из пассажиров шара крикнул им:

– Мужики-и-и! Где мы?

– На воздушном ша-аре-е, – дружно ответили мужики.

А шар в это время снова взмыл вверх, и долгожданная деревенька скрылась из виду.

Всё получилось правильно. На свой вопрос путешественники получили правильный ответ, и мужиков тут винить нечего. Задай путешественники другой вопрос, то и узнали бы, возможно, что это деревня Красный Куст или какая-то другая.